Станислав Богданов - Укрощение Огизри. Книга 1. Приключения Ланы Стречиной

Лана, совладав с собой окончательно, теперь шла по проторенной, как артиллерийская лошадь. С пути ее уже не свернуть.

– Ну, это незаслуженные обвинения… – изображая обиду, попытался провести он удар. И неожиданно получил сдачу:

– А, вот извольте…

Лана нажала сенсорную панель, и смартфон воспроизвел фрагмент из сегодняшней лекции:

– Так вот, дорогие мои демократы, демократики и антикоммунисты… Сегодня 22 июня с чем я всех собственно и поздравляю. тема лекции будет соответственно… Как бандиты коммунисты чуть не напали на мир и не уничтожили прогрессивную цивилизацию! Правильно! Первый зачёт!

Одна из накрашенных девиц, явный лидер поспешила Свинюкову на помощь:

– Ну, блин, прям НКВД!

– Типа того… – тряхнул серьгой Иннокентий.

Изящные до безобразия, расчёсанные, на пробор бровки Свинюкова расползлись по углам.

– Ну, знаете, Стременная, кажется, Лана… Так извратить мои слова… Я такого не говорил. Я такое разве говорил, господа… простите, если есть коммунисты, товарищи? – с виноватым видом, будто домогаясь кого-то другого, начал Свинюков, отрабатывая линию защиты.

– Оно и понятно, – отчетливо сказала Лана.

– Что вам понятно?

– Что вы ревностно относитесь к демократии…

Аудитория в основной массе боязливо поджалась. Затем раздаются редкие хлопки парт.

Студенты записывали лекцию, кто в тетради, кто на смартфон или на планшет. Одновременно они ёрзали, тайно и явно кушали, вырезали ножиком или гвоздём свои и чужие имена, отправляли и принимали «эсэмэски» и даже целовась. В случаях явной попытки разоблачения, – Свинюков либо начинал выразительно смотреть, либо начинал подходить к этой парте – целующихся закрывали студенты, которые протягивали навстречу раскрытые тетради.

Тактика была древняя, чуть доработанная. Она с ушами и с головой выдавала грехи и огрехи образования, которые начинались в головах ученых и заканчивались в мозгах учащихся. Причина была вопиющая и состояла в элементарном: первые не желали время от времени учиться у последних, а последние не стремились к этому и не желали вносить эти традиции в ученые круги.

…Тетрадь с опущенными книзу страницами, хлопала как аист крыльями – это происходило на фоне лица Свинюкова, читающего лекцию. Кто-то решительно не соглашался с его гипотезами об агрессивной политике СССР накануне Великой отечественной войны. Сам Свинюков лишь повел бровью. Он знал, что на большее никто не отважится и был пока совершенно спокоен.

***

«Этот шум означал, что присутствующие посылают по адресу Я или Свин мощные или тощие сигналы поддержки. Сигналов, поначалу, было много отправлено в ауру Свина. Он даже повеселел и захлопал полами и лацканами своего итальянского пиджака. Но потом я ностальгически, с холодной иронией взглянула в затылок одного парня, как тоже попёрло…»

(Из дневника Ланы Стречиной).

***

Те не менее он совершил движение одним глазом по окружности – глаз замер на той точке, где хлопала страницами тетрадка:

– Знаете, нам до экзамена предстоит теснее друг с другом пообщаться. Я хотел бы проверить уровень ваших знаний. А то вы сидите… Мало того, что зеваете и слушаете это ваше… как его… шпионское устройство… Так вы ещё искажаете мои слова. И что такое поколение ждёт… Вы сами задавались таким вопросом, Стременная? – почему-то повернулся он к Лане, покрываясь пятнами.

– Стречина, – сказала Лана спокойно, пряча улыбку.

– Сейчас это уже неважно…

– Тогда неважно, извратила я вас или не извратила, – глаза девушки невинно округлились.

***

«В ответ на такое оскорбление он только погрозил мне пальцем и, зловеще усмехаясь, пошёл по ступенькам к доске. На ней он в течение часа умудрился набросать ряд тезисов, пачкая руки в мелу. Один из тезисов гласил…»

(Из дневника Ланы Стречиной).

***

Свинюков скользнул взглядом поверх Ланы, будто отправлял ее в космос. Он тут же обратил свой взгляд на доску, взял мел и, повернувшись на каблуках, принялся писать.

Аудитория разинула рты – текст на доске того стоил:

«Символ Советского союза – серп и молот с пятиконечной звездой на вершине земного шара. Аналогов в мировой символике нет. Лишнее доказательство агрессивности Советского союза».

– А вот я видел эмблему АНБ США… РАЗВЕДКА ТАКАЯ… у них орёл в когтях весь земной шар держит. Им можно? – раздался голос с места.

Свинюков, не оборачиваясь, указал затылком так, что у говорящего загремел под парту телефон. Пока говорящий лез за ним, пыхтя и краснея, он слышал голос, который разливался по залу и проникал во все щели:

– У нас кто-то в АНБ желает поработать? Или уже работает, ага? Тогда вам в ФСБ нужно…

Свинюков обернулся и обвел всех взглядом:

– Здесь вам что делать? Стукачи здесь не нужны. Доносителей у нас нет, и не будет. Нет, если кто желает – не держим…

Он вытер руки от мела. И заметно качнул пробором в сторону Ланы. По аудитории прополз неясный шорох, затем шепот, потом смешок. Бровь Свинюкова снова поползла наверх после заметного изгиба – стало тихо. Шумела лишь муха, запутавшись в складках старинной шторы с гербами СССР.

Пальцы Свинюкова снова потянулись к белому брусочку на столе перед доской…

***

«Второй тезис был ещё опаснее и ещё смешнее. Собственно, это был не тезис, а домашнее задание»

(Из дневника Ланы Стречиной).

***

…Когда Свинюков положил мел, долго морщась на свои белые пальцы, текст на доске выглядел так: «Количество советских дивизий в развёрнутом состоянии на момент 22 июня 1941 года. Соотношение с таким же количеством боеготовых немецких».

Взгляд Свинюкова пробежался поверх голов, лохматых, ухоженных и даже лысых, крашенных и сохранивших естественный цвет:

– Итак, внимание! («Ахнуг!» – прошептал кто-то, но Свинюков тут же обиженно поморщился и сомкнул бровки.) Подготовить реферат на эту тему. Объём: не менее 30 страниц – с обеих сторон не писать. Междустрочный интервал – не более двух стандартных пробелов (ударов). Выравнивание по левому полю…

При этом он выразительно кивнул на Лану. Девушка отблагодарила его не менее выразительным взглядом, отчего последний уменьшился на несколько сантиметров в росте.

Уж кого несло, так это несло…

***

Грянул спасительный звонок и волна студентов, сминая все воображаемые преграды, хлынула наружу. Кто-то, шаркая на высоких каблуках, заспешила в буфет, что был внизу. Именно там, в коридоре, на паркетной «елочке» посреди высоких окон подруги обступили Лану как солдаты полководца.

Мнения у всех были – по цвету волос или вопреки самим прическам.