Ирина Фургал - Непринятая жертва. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть IV

– Нет, я помню. В обмен на этого кролика. Вы отдадите его мне. То есть, я прямо сейчас его заберу. Мы заберём его, да, Чудилка?

– Непременно, Анчутка. А вы скажете мне, кто торгует этой дрянью. И у кого ещё это есть. Слышишь, Миче, кто-то узнал, как это делать. Говорили же мы с тобой: была мастерская, мастера и чертежи, и секреты. И могли уцелеть! Миче, да тут весь город может скончаться!

– Не скончается. – Зажегся свет, и я предложил выход: – Мы распустим слух, что в обмен на эти штуки выдаём лекарство сам знаешь от каких болезней, и нам принесут их на блюдечке. Мы объясним, что светильники очень опасны.

– Опять задержимся в пути?

– Ничего не поделаешь.

– Да, – вылез из-за печки хозяин гостиницы. – Распустим и объясним. Только мне что-то не верится.

– Тот, – велел Петрик, – открой все окна.

– Вот именно, – подхватил я. – Надо проветрить, а то волшебство не живёт в такой атмосфере.

Распахнули окна и входную дверь, и едва здоровый морозный воздух вытеснил то, что его здесь заменяло, маленький Киса уже крепко и спокойно спал на руках отца, а Галя, зевая, жалась к мачехе и тёрла глаза. Перестала истошно скулить собака Юська и утихомирились щенки. Я занялся закрыванием окон – всё-таки в доме дети. Чудила сгрёб всё белье из детских кроваток, включая подушки, одеяла и матрасы, и сжёг на дворе. Тот сам швырнул в костёр прочие спальные принадлежности. Галя приволокла собачью подстилку и с чистой совестью отправилась спать, завернувшись в здоровенную старую шубу из сеней. Хозяйка дома заснула прямо на стуле и даже не открыла глаза, когда мы переносили её на кровать.

Друг фотографа поделился наблюдением:

– А я всё думал, что за дела: как явишься весной в тёплый день к Тоту, так ему не до меня и даже не до клиентов. Все в доме в спячку впавши. Вот теперь уже верится, пожалуй.

– Придёшь после обеда за лекарством, – сказал Петрик зевающему во весь рот Тоту. Прихватив нашего хозяина, мы отправились в гостиницу.

– Нет, ребята, вы молодцы, – восхищался он. – Столько времени никто понять не мог в чём дело, а вы раз – и всё. Когда уже можно распускать слух?

– Чем быстрее – тем лучше. Прямо с утра. Мы очень спешим. Кто не успеет – потащится за лекарством в Някку.

Нам ещё пришлось оказывать помощь недотёпе Доду. Он привёл с собой целую банду – и они нас терпеливо ждали. Но усилился мороз – и буйные горожане ускакали по домам, поджав хвосты и забыв о главаре. Он же едва не замёрз насмерть между сараем и конюшней. Мы с Петриком сильно веселились по этому поводу. У Дода надолго пропадёт желание пакостить анчу. Передав балбеса с рук на руки его матушке и доктору, мы, наконец, улеглись и заснули.

С утра, пока ещё мы спали, хозяин гостиницы развил бурную деятельность. Вроде бы даже на площади с помоста объявлено было о страшной находке в доме Тота. Во второй половине дня к нам повалил народ: я едва успевал снова и снова переписывать текст молитвы «Чтобы всё хорошо было». Насколько я понял, он шёл в комплекте с лекарством и выдавался в обмен на солнце хорошим человеком из-за шестнадцатого поворота. Я восстановил текст как попало, даже больше выдумал, чем восстановил: это всего лишь средство успокоения. Я отринул за ненадобностью слова о не ведающих, и развивал тему, что теперь действительно всё должно наладиться… в личной жизни и в материальном плане.

– Делай упор на здоровье, – поморщился Чудила, увидев мой текст. – А то твоя молитва на гадание похожа. «И будет тебе, красна девица, счастье, муж богатый, да коровка молочная, а тебе, добрый молодец – тёща ласковая». Ой, не могу!

Я пожал плечами:

– Да пусть её. В гаданиях я понимаю, могу обнадёжить и успокоить. Могу богатство привлечь. А способностей к исцелению у меня нет. Значит, и толку не будет. И ни про какую тёщину коровку тут не написано. Тоже мне, добрый молодец! Где ты видишь про молодца с девицей?

Однако, подумав, я прибавил слова: «и здоровье будет в порядке».

Лекарством ведал Чудила. Он варил снадобье в кастрюле, позаимствованной у хозяина гостиницы, разливал его поварёшкой в принесённые баночки и скляночки. Вместе мы объясняли местному населению, призванному распускать слух, что к чему и где нас искать тем, кто не успеет. Мы не могли сидеть здесь вечно. Мы рвались в Някку, а потратили на кошмарные светильники несколько дней, потому что люди ехали со всей округи, и мы имели беседу даже с местным воеводой, тоже купившим в свое время древнее солнце Миче и потерявшим из-за этого новорожденного сына, мать и жену.

Всевозможных фигурок набралось у нас семьдесят шесть штук: котят, зайчат, собачек, барашков и птичек, и мы не знали, что с ними делать. Зарыть? Отроют. Бросить в реку? А если они отравят воду, а потом выплывут где-нибудь? Везти с собой? А если мы сами скончаемся от их воздействия? А если нападут разбойники, убьют нас, а фигурки снова расползутся по свету?

Мы решили везти их с собой и зарыть уже в Айкри, в диком лесу, где даже археологи вряд ли когда-нибудь будут производить раскопки.

Кто возродил древнее солнце? Мы не добились ответа. Какие-то торговцы рекламировали замечательный товар, а местные жители купили новинку. Каждый год находились покупатели. Причем, многие знали, что это, и так и называли: солнце Миче. И опять нехорошее было связано с моим именем, опять его трепали на всех перекрёстках.

Мы бросили мешок с фигурками в сани, сели и поехали на юг. И при этом рассуждали о том, что какая разница, сейчас или позже начать сильнее распускать слухи для Воки Ловкача. В конце концов, мы же волшебники, так что он со своей бандой ещё пусть попробует добраться до наши шкур. Мы сдадим его соответствующим службам, а повезёт, так и стравим их где-нибудь, пусть разбираются друг с другом, и отвлекутся от нас. Очень кстати подвернулись светильники, теперь и те, и другие устремятся куда следует. А то пока бы до них вести дошли.

– С Воки удачно получилось, – вздохнул Петрик. – Родителям и соответствующим службам лучше бы не знать, что мы уже так близко к Някке, к столице.

Я тоже вздохнул: лучше бы да, но так уж вышло.

А очень скоро, за невысокой Ласской грядой, на новой равнине, снег сменили дожди и распутица. Мы продали сани, купили ещё коня для поклажи и продолжили путь верхом. И очень переживали за наших животных: мешки с солнцами болтались на их спинах. Не заболели бы. Мы ежедневно вливали в них лошадиную дозу лекарства, хоть они и сопротивлялись.

Фигурок становилось всё больше. Нас догоняли и встречали у околиц. В каждой из трёх стран, что мы пересекли с севера на юг, наблюдалась та же картина. И мы теперь были абсолютно уверены, что весть о нашем приближении дойдёт до столицы Някки раньше, чем мы. Конспиративной квартиры и сложных, изнуряющих, чар личины было не избежать.