Озем - Тьма и Укалаев. Книга 2. Части 8, 9, 10

Краулин – Не преувеличивай. Парочку неприятных моментов ты испытал – не спорю. Но ты же не терпел муки мученические. Жил в Москве, ездил по заграницам. Горя не знал. Еще как посмотреть – если бы не твоя отставка, получилась бы у тебя жизнь эдакая веселая, довольная…

Седон – Веселая?! Я тебя об этом просил?!

Краулин – А я просил семнадцатилетнюю девчонку взрослой жизни учить?! Чего тебе загорелось именно с ней? У вас в Укалаеве рассадник девок – ты же их в баню таскал!

Седон – И ты не брезговал! Это потом на собрании стал моральный кодекс строителей коммунизма декламировать. Да, я подло поступил, ну а ты?

Краулин – Ох, подеремся с тобой. Изнутри закипает… Годы прошли, а малейшей искры достаточно для пожара… Если честно, не за этим я ехал.

Седон – Да… Я тоже мечтал заехать тебе в зубы, несмотря на твои свинцовые кулачищи… Ух, как мечтал!

Краулин – Зубы у меня крепкие. Конечно, не твои белоснежные, волчьи…

Седон – Чего? Сказанул – волчьи…

Краулин – Ты же волчара матерый. Нагнал мраку и провернул свои дела в Укалаеве. Ваську Коренева втоптал…

Седон – Ничего личного. Мне нужно было вернуться – и не в качестве заграничного вояжера, бесправного гостя. Ты же мне не оставил выбора… Кроме нынешних укалаевских выборов – вот и каламбур.

Краулин – Жаль, недооценил я тебя. Не учел, что ты все поставил на карту. Я заблуждался. Думал, что ты привык к столичному житью-бытью, размяк, разнежился, и в укалаевского болото окунуться не пожелаешь – не нужно тебе… Оказалось, все это очень нужно… ЗАЧЕМ?

Седон – Что – зачем?

Краулин – Зачем ты вернулся? Что ты здесь потерял? У тебя же в столице все на мази. Родственничек твой Марк Советов в бизнесмены выбился – не во вшивые кооператоры – капитал споро сколачивает. Свою компанию организовал – Рунал интернешнл. Я все разузнал, жаль только после времени… Ты же мог вместе с ним деньгами ворочать. Невиданные возможности сейчас открываются! Жри – не хочу! В смысле – деньжищ, богатства, власти…

Седон – Я не свинья, чтобы жрать. И даже свинья так жрет только на убой…

Краулин – Ты – не свинья. Ты – волк, хищник. И добычу ты задрал по всем правилам. Васька – конченый человек, в мозгах повихнулся – трим-трям у него…

Седон – Ты за Коренева беспокоишься? Поэтому приехал? Мчался в ночь – во тьму кромешную…

Краулин – Не поэтому. Битый козырь бесполезен, а Васька – шестерка…

Седон – Юрий Семенович, ты же сам расклад делал. Ты его посадил на мое место в Укалаеве. Показался тебе удобен – глуповат, бесхребетен, предан – полагал ты, что трудностей с ним не возникнет. Столько лет ты через Коренева в Укалаеве правил.

Краулин – Правил? До тех пор, пока ты не вернулся.

Седон – Мы все в итоге возвращаемся. Домой, к истокам. Или мечтаем вернуться. Укалаев – мой дом. Родина моих предков. Седоны здесь жизнь укореняли, в землю вгрызались, строили, детей подымали – и так поколение за поколением. Серая вода в Исе, серое небо, серые камни – все серое – в моем мозгу пропечатаны. Помирать буду, с собой унесу… Как бабка у меня – каменная, лицо морщинами изрезано, серебро в волосах – уже дожила, но до своего вактаба чудом не померла. Веришь ли, чего мне бабка? Ан нет! Эта бабка – как мой хребет, все мое на нем держится. Глаза в душу глядят – насквозь. У человека душа – главное. Не вытравить это из меня. Никакими столичными благами не оплатить – неоплатное это…

Краулин – Жаль, что я сразу не понял… По-другому все сложилось бы…

Седон – Ты вдруг расчувствовался? Слезу из меня выдавливаешь? Полно, мы с тобой тертые калачи. Я сказал правду. Но ничего изменить нельзя. Дружба сызнова не начинается – померла, так померла…

Краулин – Необязательно дружба. Здесь ты абсолютно прав. Но возможны деловые отношения. Мы же не мальчишки сорванцы.

Седон – Не мальчишки.

Краулин – Вот и я предлагаю – не бередить старые раны. Но на чем-то нам реально сойтись, учитывая взаимные интересы.

Седон – Эх, Юрий Семенович, люди не бесчувственные машины – прокрутить в компьютерных мозгах, что выгодно и с какой вероятностью, и дальше хладнокровно поступать. У людей все равно наружу вылезет душонка – пусть невыгодно, несуразно, немыслимо, но нате вам! наплевать на интересы, когда внутри корежит… Вот мы с тобой встретились спустя столько времени, а слышишь ли ты, о чем толкуем – как мы друг на друга обижены… На обиженных воду возят, но столько воды даже Иса не перенесет – океан целый!

Краулин – Не пойму я в твоих словесах – искусно петляешь. Ты же сам ко мне в Устан приезжал – что-то хотел предложить?

Седон – Это давно назад было. Сколько вактабов над Укалаевым пронеслось? Все сто раз изменилось – вот так с ног на голову, с ног на голову – и снова на ноги или на голову – не принципиально.

Краулин – Теперь погода проясняется. Сотрудничать не желаешь. Хочешь все себе загрести.

Седон – Ты про что?

Краулин – Идиота не строй! Про акции! Вы с Рунал интернешнл скупили контрольный пакет. Можете распоряжаться на заводе.

Седон – Строго в соответствии с законом. Будет акционерное собрание, голосование. Там все определится.

Краулин – Не только у вас акции. Не худо бы условия согласовать. Или ты хочешь послать других владельцев к чертовой бабушке?

Седон – Нет – к бабушке не хочу. У меня хорошая бабушка. А потом, кого это – других? У мажоритарных акционеров, конечно, есть акции, но их кусочки ничего не решают.

Краулин – Значит, я не заблуждаюсь. Делиться не станешь. Заглотнешь целиком. Не подавишься, Валера?

Седон – Ты за себя беспокоишься? У тебя имеются акции? Тогда милости просим на собрание. Проголосуешь.

Краулин – И другие придут. Вместе наскребем, чтобы тебе торжество испортить.

Седон – У Коренева и Федорова – токсичные бумажки. Предлагаю акции вернуть заводу.

Краулин – И они окажутся у тебя в собственности?

Седон – Склоняюсь к тому, чтобы приобрести.

Краулин – По какой цене? По последней?

Седон – Больно жирно будет. Контрольный пакет сформирован. Пик пройден. Смысл только в том, чтобы подстраховаться от хождения этих бумажек.

Краулин – Что, по номиналу купишь? Даже не знаю, передавать ли Кореневу и Федорову твое щедрое предложение…

Седон – Не трудись. Этой парочке я платить не собираюсь. Перепишут сами свои акции. И пусть катятся!!

Краулин – Вот как ты понимаешь взаимные интересы… Чертовы деньги! Откуда они у тебя? Компания ваша – Рунал – чьими средствами ворочает? Проклятое Седоновское богатство началось у вас от сговора с укалаями. Продались вы за него! А потом о своей душе рассуждаешь! Даже в революцию не растрясли вашу мошну – плохо старались!

Седон – Если поинтересоваться – в плане взаимности – на какие шиши ты свой пакет акций приобрел? Может, квартиру продал? Или семейные накопления? Раскроешь финансы? Молчишь, поклонник морального кодекса строителей коммунизма? Чего вдруг в эксплуататоры рвешься, ренегат?