Николь Галанина - Отверженный

– Твои родители знали, и я ожидал, что они тебя просветят.

– Да мы уже восемь месяцев ничего от тебя не получали! – в сердцах воскликнула Амисалла.

У Биркана сделался удивлённый вид. Почесав подбородок, он раздражённо фыркнул:

– Империя! Я знал, что наша почта ужасная, но чтобы потерять восемь писем сразу?..

– В Хевилоне почту никогда не теряют, – с чувством собственного превосходства заявила Амисалла. Биркан лукаво глянул на неё, и она неохотно прибавила: – Если не заводят дел с Империей!

– Я согласен, у нас тут не так комфортно, как у вас, – признался Биркан, – но кое в чём Империя всё-таки лучше твоего бесценного Хевилона.

– Чем, интересно?

– Да хотя бы образованием. Если б я был не прав, ты, наверное, сейчас здесь не стояла бы, верно?

Амисалла развела руками и широко улыбнулась Биркану:

– Ну да, ты прав. Знаешь, мне уже не терпится подать документы! Интересно, каково там, ты не слышал?

– Нет, не слышал.

– Наверняка чудесно! – пропуская его слова мимо ушей, воскликнула Амисалла. – Магия Великая, Магия Великая, дождаться не могу завтрашнего дня! Ты же подбросишь меня до университета, да? Я пока плохо знаю город, могу заблудиться…

Без умолка болтая и мало прислушиваясь к коротким ответным репликам Биркана, Амисалла прошла сквозь ворота, которые перед ними распахнул один из караульных в нелепой форме, дежуривших в главном дворе. Вокруг неё раскинулся цветущий сад. Некоторые, чьи плоды, не виданные ею ни разу в жизни, уже созрели, деловито обдирали слуги. Садовники и садовницы подстригали траву, смешно переваливаясь на корточках или ползая на коленках, удобряли или поливали многочисленные цветы, а те, кто пока был свободен, болтали друг с другом или пытались разговорить караульных, но те отмаливались, презрительно вздёргивая носы. Кажется, им, аристократам, и так не нравилось быть на положении слуг у презренного купца, к тому же ещё и отверженного.

– Биркан! – удивившись одному обстоятельству, Амисалла потянула его за рукав в свою сторону.

– Да?

– Биркан, ведь ты же отверженный…

Уголки его губ мрачно опустились.

– Так.

– А разве в Империи не преследуют отверженных? – сообразив, сколь бестактен был этот вопрос, Амисалла запоздало прикусила язык и виновато прибавила: – Ой… извини…

– Лучше уж любопытствуй, чем принимай всё как должное, – через силу улыбнулся ей Биркан. – Да, ты права, отверженных тут преследуют, но только таких отверженных, у которых нет денег или влиятельных друзей. Я начал сколачивать состояние в Федлисе; там плевать, кто ты родом, лишь бы был сметливым и хватким. В Столицу я приехал купцом третьего разряда, меня уже было бы невыгодно задавливать. Я продолжил пробиваться – и теперь я богаче и сильнее многих дворян.

– А зачем тебе столько этажей дома? – нетерпеливо спросила она. – Я даже в царском дворце в Хевилоне столько не видела!

– Это же не только дом, Амисалла, – снисходительно пояснил ей Биркан, – здесь работаю я и многие мои подчинённые. Первые три этажа – это личное пространство, туда могу войти только я: лестницы на четвёртый этаж нет, а ключ от главных дверей один, и он – мой. Видишь, следующие этажи немного смещаются влево? – и он, показывая ей, вытянул руку вперёд.

– Вижу, – согласилась Амисалла, – я сразу удивилась, когда это увидела. Поэтому у твоих этажей такие громадные балконы? Чтобы уравновесить здание?

– Ты опять права, – рассмеялся Биркан. – Самые верхние этажи я продал купцам из Кеблоно и Федлиса; они сотрудничают со мной и платят аренду за здание; чуть ниже – многие мореходные ведомства и места для других членов гильдии, а на четвёртом и пятом этаже размещаются королевские типографии.

– Королевские типографии?

– Регент на всём экономит, поэтому многим пришлось тяжеловато. Платить только мне легче, чем рассчитываться по десяткам счетов и ещё пытаться поддерживать своё дело.

– Невероятно… – выдохнула Амисалла.

Сейчас она уже не чувствовала к Империи такой сильной антипатии. Оказывается, в этом запутанном и непонятном для хевилонского жителя механизме каждая шестерёнка была неразрывно связана с другой, и все они, крутясь, производили нужный эффект, поддерживая блеск и силу Короны.

«А ведь никакие они и не варвары», – отметила Амисалла про себя.

Вынырнув из тени монументальной белой колонны, поддерживавшей дом Бирра с правой стороны, слуга в светло-синем костюме поклонился им и распахнул перед ними двери, которые держал даже перед Бертой.

Оказавшись в громадном приёмном зале, Амисалла снова не сумела удержаться от восхищённого вздоха, раскатившегося под высокими потолками и усилившегося в несколько раз. Такой роскоши она не видела ни на одном из светских приёмов и пышных балов, на которые её с подругами летом приглашала знакомая отца, имперская герцогиня Бирени. Восхищённая и поражённая, она переступала по богатейшим плотным коврам, стоившим, наверное, с половину её дома, заглядывала в идеально отполированные зеркала и видела там своё отражение: невзрачную дурнушку с растрепавшимися в дороге волосами и побледневшим, осунувшимся за время затворничества с книгами лицом, в тёмном платье путешественницы, которое среди этой роскоши казалось рубищем нищенки. Хотя Биркан и Берта были одеты ещё скромнее, она не могла без стыда стоять рядом с ними, ей казалось, что она своим неподобающим видом позорит их.

– Когда отдохнёшь, Берта съездит с тобой за платьями, – словно угадав её мысли, сказал Биркан.

– Но я совсем не устала! – возмутилась Амисалла.

– Это ты сейчас так думаешь…

Увидев свою комнату, она сразу поняла, что ошибалась. В течение того времени, что имперская почта пыталась отослать ответ Биркана на письмо её родителей по адресу, он не бездействовал. Едва переступив порог, Амисалла поняла, что такая спальня могла быть создана только для неё. Она словно попала в собственную мечту. Её окружали светлые, строгие цвета, какие она любила, и консервативная, но удобная мебель, которую легко можно было двигать с места на место. Но больше всего её поразила подборка книг, аккуратно расставленных на аккуратно протёртых полочках просторного книжного шкафа.

– Полная коллекция учебников и пособий для студента медицинского факультета, – пояснил явно гордый собой Биркан. – Тебе нравится?

Полные восторга и признательности глаза Амисаллы давали безмолвный ответ на этот вопрос. И, вдруг потеряв над собой остатки контроля, она подпрыгнула и бросилась Биркану на шею, как делала, когда была маленькой девочкой. Берта, попытавшаяся попятиться, не избежала его участи: Амисалла и её сумела поймать, притянуть к себе и крепко обнять, рискуя задушить.