Николь Галанина - Отверженный

В ожидании она просидела ещё около десяти минут, прежде чем из месива незнакомой толпы вынырнул смутно знакомый ей высокий крепкий человек, издалека напоминавший серый футляр. Человек приставил ладонь козырьком ко лбу и стал оглядываться. Его взор и взор заинтересованной Амисаллы встретились, и она сразу поняла, кто на неё смотрит. Конечно, это был Биркан, старинный друг её матери.

Махнув ей рукой, Биркан скорыми шагами тронулся с места. Рядом с ним совершенно неожиданным образом возникла потрёпанная худенькая женщина, которая заспешила к Амисалле едва ли не быстрее своего спутника. Когда двое подошли на близкое расстояние, она заметила, что всё это время они приветливо ей улыбались. Эти улыбки растопили первую неловкость, и она взглянула на Биркана и идущую с ним женщину гораздо теплее.

– Здравствуй, Амисалла! – воскликнул Биркан, загораживая собой солнце, противно бившее ей в глаза. – Как давно не виделись!

– Привет, Биркан! – весело откликнулась Амисалла и встала со своего багажа, показавшегося ей куда меньше и жальче, когда Биркан подошёл.

– Тянемся за знаниями? – усмехнулся Биркан. – Марта всё объяснила в письме… Что ж, добро пожаловать в Империю! Надеюсь, мы с тобой уживёмся. Кстати, Амисалла, позволь представить: Берта Суон, – он указал на свою спутницу, – можно просто Берта.

– Приятно познакомиться, – вежливо сказала Амисалла и протянула Берте руку.

Но Берта отреагировала очень странно: втянув голову в плечи, она оскалила вдруг увеличившиеся в размерах клыки и отступила, а в глазах у неё взметнулись изумрудные искры – клеймо оборотня. Шокированная Амисалла торопливо опустила руку и тоже попятилась от Берты под надёжную защиту Биркана.

– Берта! Что это с тобой такое? – в голосе Биркана прозвучал гнев.

Берта виновато глянула на него и прекратила скалиться, но шеи не вытянула и ближе тоже не подошла. Биркан успокаивающе похлопал дрожащую Амисаллу по плечу:

– Не обращай внимания, скоро полнолуние. Да и у нас не принято пожимать руки, особенно… таким, как мы.

– Таким, как вы? – переспросила Амисалла.

Подхватив её багаж, Биркан уверенно зашагал к выходу с пристани, отгораживаясь широкой ладонью от озорных солнечных лучей. Амисалла вприпрыжку бежала справа от него, Берта – слева и на значительном расстоянии, как будто стесняясь приблизиться.

– Ну, мы же отверженные, – небрежным тоном пояснил Биркан, однако она даже с высоты своего крошечного рядом с ним роста заметила, как раздражённо дёрнулась его щека, – я – внук гибрида, Берта – урождённая оборотень. Таких, как мы, в Империи не жалуют.

– Правда?

– Чистейшая, – Биркан тяжело вздохнул и перекинул её чемодан из одной руки в другую. – Странно, – усмехнулся он, – зная твоих родителей, я думал, что они заставят тебя взять минимум тележку с вещами.

– Биркан, – почему-то начиная смеяться, возразила Амисалла, – я же уже не ребёнок!

Биркан хитро глянул на неё, и она замолчала. Пристань кончилась, и они стремительно зашагали по широким светлым улицам, запруженным народом. То и дело с обоих боков их объезжали кареты и повозки, обскакивали всадники, толкали и пихали пешеходы, и, пробираясь между ними, Амисалла удивлялась, почему их ещё не сбили и не затоптали. В Хевилоне ей не доводилось видеть подобной толчеи даже на ярмарках, но в Империи это, по-видимому, было нормой. Она подняла голову, уцепилась за локоть Биркана и стала наблюдать за небом – единственным местом в Столице, которое ничего не забивало. В солнечных лучах металлически поблескивали двери магазинов, лавок, читален и домов богатых горожан, в низко расположенных окнах отражались проходящие мимо люди. А далеко-далеко на западе, там, где дымчато-белые облака словно разрывались пополам, виднелись высоко подъятые шпили замысловатой формы, расположенные в форме круга. Заинтересовавшись, Амисалла подёргала Биркана за рукав:

– Биркан, прости за беспокойство, но что это за здания вон там?

Биркан всмотрелся в разрывы облаков, и его лицо приняло мрачно-упорное выражение.

– Это дворцовый ансамбль и особняки знати, – сказал он, почти не разжимая губ и сузив глаза, – туда нам ходу нет.

– Как, совсем нет?

– Совсем. – Глаза Биркана помрачнели ещё больше.

– Странно… – Амисалла прикусила ноготь и выпалила: – В Хевилоне совсем не так! Там всех допускают смотреть, как живёт Царь. Если он не слишком занят, он может выйти на крыльцо и помахать, потому что во дворец пройти разрешается только с очень важной просьбой.

– У нас всё по-другому, – тяжело вздохнув, сказал Биркан, – тебе будет трудно к этому привыкнуть. На всякий случай запомни: не ходи ни с кем из королевских прихвостней, даже если они вздумают звать тебя на свадьбу с наследником.

– На свадьбу с этим помешанным Ральмундом? – фыркнула Амисалла и ещё веселее запрыгала по ровной белоснежной мостовой. – Нет уж, спасибо!

– Амисалла! – Биркан сурово глянул на неё. – Я не шучу!

Она разочарованно вздохнула и, покорно уцепляясь обеими руками за его локоть вновь, проронила:

– Да, конечно, Биркан, я всё поняла.

По мере того, как улицы, по которым они проходили, сужались, возрастало и число прохожих, а следовательно, всеобщая сутолока приобретала чудовищные масштабы. Люди здесь были одеты не так богато, как гуляки на светлых и широких проспектах, зелёных насаждений было крайне мало, и в большинстве своём они были чахлыми, тощими и помятыми. Под теми из скрюченных полуголых деревьев, какие отбрасывали более-менее приличную тень, спали кошки, собаки и обтрёпанные бездомные, распространяющие отвратительный запах. Амисалла брезгливо сморщилась, сделала глубокий вдох и поперхнулась: воздух там, где её вели Биркан и Берта, словно был чем-то отравлен.

– Дыши через платок, – посоветовал ей Биркан, – здесь много магических испарений.

– Поэтому деревья такие чахлые? – поинтересовалась Амисалла сквозь тонкую ткань, прижатую ко рту и носу.

Биркан слегка наклонил голову:

– Совершенно верно. Деревьев не хватает, чтобы очищать воздух от магических паров.

– Но почему вы с Бертой не дышите через платки?

– Невосприимчивость к магии, – небрежно пояснил Биркан и потянул её в узкий проулок, тёмный и совершенно свободный от людей, что было довольно необычно для Империи, какой Амисалла успела её увидеть. – Да и ты, если поживёшь тут с месяц, перестанешь замечать эти пары.

– Разве они не вредны для здоровья? – удивилась она, перешагивая через брошенную кем-то разноцветную листовку.

Буквы на листовке почти стёрлись от дождей, уличной грязи и разъедающих магических испарений, но Амисалла всё-таки успела разобрать несколько слов на имперском языке: «Официальная помолвка Её Высочества Сесиль и Его Сиятельства Оруэна назначена…»