Озем - Тьма и Укалаев. Книга 1. Части 3, 4, 5

Елена – Вадим, вы продолжаете переживать историю своих родителей.

Вадим – Лена, будьте умницей – никогда не становитесь жертвой – особенно, если у вас родится сын. Я надеюсь, что сын у вас с Игорем действительно будет.

Елена – Я тоже очень надеюсь. Но постойте – мы видимся второй раз в жизни, и вы мне рассказываете слишком многое…

Вадим – Да, всего лишь во второй раз в жизни, но все не случайно, как вы сами подчеркиваете.

Елена – Ничего не понимаю.

Вадим – А что понимать? Вы не приблизитесь к пониманию, если я вам объясню, что та роковая женщина, ставшая страстью моего отца на всю жизнь и причиной трагедии моей матери – мать Игоря.

Елена – Гуля?!

Вадим – Да, Гузелия Рахимовна Бикташева. Это не секрет – всем коллегам и знакомым отца известно. Эта история стала красивой легендой и в Укалаеве, и в Устане…

Елена – Позвольте, я знаю Гулю, я даже восхищаюсь ею – красивая, умная, резкая женщина с огромным самомнением и множеством талантов – она увлекается японским искусством и отказывается красить волосы, хотя у нее ранняя седина… Игорь очень любит мать – по-моему, даже ревнует ее… Господи, Гуля – подлинное чудо. Простите, Вадим…

Вадим – Прощаю, все в прошлом, делить уже нечего. Только с чего вы взяли про увлечение Гули Японией? Ее всегда привлекала рунальская эпоха, и в ней она отличала искусство Жинчи, любимым поэтом был Сергей Марон. Гуля разделяла стремления моего отца – это нельзя отрицать… Я рассказал вам потому… Ну, не рассказал бы я – вы бы услышали от других. Родители Игоря – Роман Григорьевич и Гуля Бикташевы – оба известные педагоги, мой отец тоже из этой неисправимой среды, там все про всех знают – я повторяюсь… А вы знаете, как называли коллеги моего отца и Гулю? Укалаевские Ромео и Джульетта! Смешно – Ромео почти на двадцать пять лет старше Джульетты… Хотя на словах очень красиво…

Елена – Вадим, но ведь я знакома также с Романом Григорьевичем. Как он к этому относился?

Вадим – Ваш будущий свекор? Хм… Точно не знаю, а теперь не интересуюсь… Однако показательно, что он согласился на переезд в Устан только после смерти моего отца. Родители Игоря долгое время жили в Укалаеве и тоже преподавали в местной школе… И это при том, что Роман Григорьевич – один из лучших математиков в области, его неоднократно приглашали и в устанские гимназии, и в УсГУ, предлагали отличные условия… Бикташевы уехали только три года назад…

Елена – Зачем вы все рассказали?

Вадим – Чтобы вам не было неловко, когда вы узнаете. А может, вы мне просто понравились и я решил с вами пооткровенничать… Лена, несмотря ни на что, мы с Игорем – друзья со школы.

Елена – Очень странно это.

Вадим – В Укалаеве вокруг вас будет много странностей. Отучитесь удивляться… Нам пора в Котуть. Мы ждем одного человека.

Елена – Кого? И когда поедем?

Вадим – Венера Седон обещала подбросить на своей машине. Но она сказала, что заезжать не будет – высадит нас на въезде. Вот мы и пройдемся.

Поселок Котуть.

Участковый Мухин (прозвище Муха), лейтенант Косцов.

Косцов – Василь Михалыч, что за дела? Вообще, что у вас в последнее время творится? Как будто прорвало – сыпется все несуразное, неприятное, если не сказать больше. А с ваших слов – у вас все в норме – трава зеленая, небо голубое, укалаи белые и пушистые… Что такое, я спрашиваю?! И что вы ухмыляетесь?!

Муха – Товарищ лейтенант, да ничего такого… Ну, правда – ничегошеньки! То есть, все как обычно – ну, мужики пьют, девчонки молодые путаются с кем попало, про конкурс красоты недавно узнали – шут с ним, правда или нет… А что теперь правда? Вот, например, Цуев вернулся и решил жениться, поселок гудит… Дружков-то Цуев быстро в Котуте найдет, лишь выпивку поставит. А я что? я ничего – ориентировок на Цуева на спускали, указаний нет – видно, не дошли еще из Сиверы сведения о его подвигах… И с Жириком – самым вредным укалаем в поселке – тоже неясно, как поступать.

Косцов – С Жириком-то что?

Муха – Ничего. Правда, что его племяш помер? Мишаня – муж Седонки? То есть, нету у Жирика больше заступничества?

Косцов – Почем я знаю?

Муха – Говорят, что Татьянка Седон приехала в Укалаев с черным кавалером.

Косцов – Ну, приехала – и что? Тебе-то что?

Муха – Ничего. Помер, значит… Жирик этот – нарушитель спокойствия. Заявляю с ответственностью!

Косцов – Понятно. Если не зять Седонов, то уже никто…

Муха – А вы меня послушайте. Что Жирик начудил. Он как без работы остался – леспромхоз-то закрылся – газеты стал читать, телевизор насмотрелся, а там черти что. Таким, как Жирик, запретить надо. Он же почти болотуш – на людей воздействовать может.

Косцов – Как он воздействует?

Муха – Разносит по поселку ересь – даже политическую. Про этих… путчистов. Про власть незаконную.

Косцов – Про кого?! Муха, говори да не заговаривайся!

Муха – Я и говорю – посадить!

Косцов – За что? У нас теперь свобода!

Муха – Был бы человек, а вина найдется. Жирик хоть и вредный дурак, но соображает. В качестве Седоновского родственника он в леспромхозе неплохую зарплату получал, а делать ничего не требовали – только газетки вслух читать. Лешути на делянках упахивались, а Жирик политинформации проводил. Теперь на бобах оказался… Задумали они новое жульничество – Жирик с подельниками. Якобы нашлись идиоты и в Устан его возили, там люди попались на его фокусы и треп – в области Жирика посчитали этим… как его… типа экстрасенсом… А че, все может быть, идиотов на свете много! Жирик, как возвернулся, напился пьяным, скотина, и на улице прилюдно орал про Ювиэй Виэру и жуткую подставу с Мидасом – вы знаете этого чувака? Народ в смущении, тут еще грозы и вактабы над Укалаевым… Ну что, посадим Жирика?

Косцов – У тебя на уме лишь – посадить! Народ убеждать надо.

Муха – Кого убеждать? Кого?! Поселковские бабы не лучше – одна, Марья Рожкова, каким-то чудом устроилась к Мицкисам туалеты в Катеринке мыть, вообразила себя богачкой – ведь каждую неделю имеет живые деньги на руках, а в Котуте уже и забыли, как шелестят эти бумажки… Теперь Марье никто не указ – мужика своего поедом ест, на улице орет и даже с Сульитами ругается – те на нее смотрят и пальцем у виска крутят, а дочку ее Ануську давно со счетов списали – ну и что же она здесь ходит, гордячка? я слышал, что даже замуж собралась. А жених – будто бы Цуев, беглый преступник… Наверное, Худопеи торопятся тихо между собой это дело решить… Ага, тихо! Да не такой человечек Ануська – из ее бесстыжих глаз прямо Бесуж выглядывает. Конченная она… Что еще? Леспромхоз окончательно закрылся – работники Лешути вернулись, сейчас в поселке слишком много мужиков, неладно это…