Екатерина Ивицкая - Хоккёкусей. Сила стихий

Асунаро помрачнел и понял, что не может удержаться от вопроса, который не давал ему покоя с того дня: спрашивать княгиню он не решался.

– Разбойник… только ударил ее или же… – он запнулся, подбирая слова, потому что помнил, как выглядела Кагеро в тот момент, когда они нашли ее в пещере, – успел сделать что-то больше?

– Только ударил… – По тому, как с облегчением Асунаро выдохнул и прикрыл глаза, Ооками понял, что друг опасался иного ответа, и решил перевести тему разговора на менее щекотливую: – Кстати, я хотел тебя спросить еще об одном… Чем вы меня лечили? Я чувствую себя довольно странно: помню все, что со мной делали, но такое впечатление, что это происходило не со мной, а с кем-то другим. Я не жалуюсь, рад, что воспоминания не доставляют мне никакого душевного дискомфорта, но это кажется немного ненормальным.

– Радуйся, пока можешь так все воспринимать, – ответил Асунаро, выпрямляясь. – Это действие заклинания, и оно, увы, будет постепенно ослабевать, когда ты вернешься домой на Сейто. Вот тогда, боюсь, ты осознаешь, что это происходило именно с тобой.

– Ясно. Буду решать проблемы по мере их поступления. Раз я могу об этом не думать, оно и к лучшему – сейчас надо максимально собрать наши силы, иначе Кувабара снова возьмет над нами верх.

– Тогда я на рудники, а тебе сообщать Кагеро и Торе о новом участнике событий, – подытожил Асунаро и не удержался от восклицания: – Как же я рад, что могу при этом не присутствовать!

– Неужели все настолько плохо?

Ооками понимал, что отношения между женой и другом, постоянно о чем-то споривших, достигли максимального накала – события в пещере только усугубили проблему. Но если утром в глазах отдохнувшей Кагеро он больше не видел той напряженности, которая чувствовалась при вчерашнем разговоре, то Асунаро, совершенно очевидно, еще опасался возможных действий против него.

– Могу сказать тебе честно: я уважаю Кагеро, считаю ее хорошим воином и другом, но… – он помедлил, – …ты не смотрел ей в глаза в тот момент, когда она отрубала голову человеку, похожему на тебя самого как две капли воды. И знаешь… вот тогда я вовсе не был уверен, что она не сделала бы то же самое, будь перед ней не чужак.

– Я понял… – коротко кивнул Ооками, показывая, что дальнейшие пояснения не нужны: опасения и осмотрительность Асунаро были ему понятны – иногда инстинкты Кагеро работали против нее, заставляя защищаться даже от друзей.

Он поднялся следом и тоскливо посмотрел на чайник, который был еще полон целебного отвара. От Асунаро не ускользнула реакция друга на чай – к тому же он знал, из чего состоит заваренный сбор, и представлял, какой тот на вкус. Он усмехнулся и протянул пиалу другу:

– По одной каждый час – ты же понимаешь, Тора быстро узнает, что ты не следуешь ее указаниям.

Ооками, считавший, что после того, сколько друзья сделали, чтобы поднять его на ноги, не может себе позволить упрямиться, захватил с собой как пиалу, так и чайник, а затем вернулся в комнату, в тишину – после долгого и эмоционального разговора он снова почувствовал возвращающуюся слабость и не хотел усугублять свое состояние.

***

Рассказ мужа о Незуми Кагеро, вопреки опасениям Асунаро, выслушала спокойно – она не верила до конца в его смерть, не увидев тела. Ненависть к старому врагу снова загорелась в ее глазах, в список претензий к дяде добавились и пытки Ооками. Они с Торой пересмотрели большое количество книг и нужную не нашли даже к обеду. Асунаро появился в компании нетерпеливо ожидавшего открытия тайны камня Итачи, как и обещал, в полдень, но практически сразу же был вынужден покинуть поместье и вернуться во дворец: новая информация о побеге пришлась Повелителю не по душе, и он требовал от Асунаро детального отчета.

– Визит в Игуру-су откладывается до вечера, – сказал он обеспокоенным друзьям. – Вы пока продолжайте искать информацию о камне. Я вообще думаю, что нам следует перебраться в горы, раз Ооками уже лучше и он сможет без последствий пройти через портал: здесь оставаться слишком небезопасно. Ни Кувабару, ни его жену Сузуран не видели во дворце с того дня, как пропал Ооками, они могут продолжить атаки на дом, и я не уверен, что мои амулеты сдержат их. Защита в горах надежнее и сильнее.

Из дворца Асунаро вернулся поздно вечером, когда темнота уже окутала дом, а друзья обсуждали всевозможные идеи, которые появились после прочтения легенды о Хоккёкусей. Новостей у него не было, поэтому он сразу взял протянутую Торой книгу и пробежал глазами текст.

– А, тот самый волшебный камень, исполняющий невысказанные желания? – пробормотал он, вспоминая сказку, читанную в детстве.

На Хидари вся магия зависела от мощности артефактов, но про настолько сильные и редкие – слагали легенды, зачастую приписывая им свойства, которыми они на самом деле не обладали.

– Мы не знаем, какова доля правды в этой истории, – Итачи как раз был более скептичен в своих рассуждениях. – Ведь если камень кому-то сейчас принадлежит, что мешает этому человеку захотеть, например, править вместо Повелителя? Или построить себе огромный дворец! Владение таким амулетом было бы заметно…

– Это говорит только о том, что им сейчас никто не пользуется. Или этот человек не знает о свойствах камня, – возразил Асунаро.

– Он не может не знать! – ответила Тора, привыкшая внимательно читать книги, и от нее не ускользнули все мелочи и намеки, которыми была полна легенда. – Представь себе: он носит его в кармане, и стоит ему просто захотеть выпить воды, получить какой-то предмет или же оказаться где-либо, как это сразу произойдет.

– Значит, камень не выполняет желания подобного рода, – продолжал настаивать Итачи. – Или нужны дополнительные условия! Это же легенда! Вымысел!

Кагеро и Ооками не принимали участия в споре: княгиня задумчиво листала книгу, а Ооками, прикрыв глаза, просто наслаждался присутствием рядом жены: она прислонилась к его плечу, и он, обнимая ее за талию, чувствовал каждый ровный вдох и выдох, дыша с ней в унисон. Ужин прошел, и можно было позволить себе не соблюдать строгие правила поведения за столом – на Хидари они и так были намного вольнее, чем на Сейто. Когда же участники оживленной дискуссии на мгновение замолчали, чтобы обдумать новые аргументы и доводы, Кагеро негромко произнесла:

– Вот вы спорите, что может камень… а обратили ли вы внимание на другое место?

Она перелистнула книгу на нужную страницу и стала читать: «О чудо! – воскликнул изумленный отец. – Да ты, похоже, волшебник!» – «Нет, это не я, – вздохнул юноша. – Мой уродливый камень творит чудеса…»

Выпрямившись Кагеро резко захлопнула книгу и оглядев недоумевающих друзей, продолжила: