Елена Лев - Лабораторная крыса №555

«Так бы рисовать научиться», первое, что подумала Нелли. Вместе с обычными красками мастера использовали и золото. Кое-где красным отливала медь, звёздами сияли вкрапления серебра. Между рисованными линиями поблескивали цветные стекла. А пол напомнил Нелли Зал священного сияния в погибшем паге Амы Августы. Выложенная мелкими кусочками цветного стекла поверхность переливалась драгоценным ковром. Эмма наклонилась к углу зала и подожгла какую-то жидкость. Огонь побежал тонким ручейком под пол, растёкся по невидимым каналам, и теперь весь узор на полу предстал в переливающейся красе. Часть огня заползла и в стены и засияла, подмаргивая в цветных стеклянных вставках. Нелли показалось, что она сидит в подвешенной над огнём драгоценной клетке.

– Такое не бывает, – выдохнула она.

– Тебе, вижу, нравится, – сказала Эмма. – Не волнуйся, лапы не нагреет. Он быстро прогорает. Наш священный состав из растительных масел горит ровно столько, чтобы рассказать тебе кое-что. Смотри внимательно, необычная крыса. Я давно поняла, что идёт гонка за тобой, но почему на самом деле? Хотела бы я знать.

Нелли, сидевшая в центре помещения столбиком, пожала плечами. Сказала бы она, что от неё хотят, если бы знала толком.

Эмма подняла руку и указала на центральную фреску.

– Жили давным-давно три девы. Были они подобны богам.

«Сколько богов-то было в стародревние времена, – подумала Нелли. – Не перечесть. Обычных людей вообще не было, что ли?»

– Они были сёстрами. Немного ведьмами. Но все называли их ламиями.

«Мне в школе что-то не рассказывали, чтобы монастырь Трёх Дев был посвящен ведьмам, – изумилась Нелли. – Что-то другое говорили на уроках истории».

– Не бойся, они были добрыми. Мне бы больше понравилось называть их волшебницами. Но… – Эмма досадливо махнула рукой, – людская молва всё поставит с ног на голову. Они были очень красивы.

Фреска подтверждала слова Эммы. Три девы вели хоровод на поляне, полной цветов. Одна дева – с белыми волосами, вторая – с рыжими, третья – с чёрными.

– Как всегда бывает, находятся те, кто хотел бы владеть этой красотой, подчинить её себе.

– Это кто же? – хмыкнула Нелли.

– Разные злые мужчины, – словно зная, о чём думает Нелли, сказала монахиня. – Их так много и они такие злые, что есть девушки, которые ни за какие дары не хотят выходить замуж.

Нелли скосила глаза с фрески на монахиню.

– Они ценят свободу, данную при рождении. Но есть люди, которые эту свободу отрицают. Хотят владеть красотой, а если девы сопротивляются, добиваются желаемого силой. Так вот, в те времена обиженные девы, сёстры, когда боги не стали с ними… церемониться, – Эмма подбирала слова. Но Нелли почувствовала, что монахиня вплетает в речь тонкую нитку горечи, – вынуждены были скрываться, прятаться под разными личинами. Найти себе убежище и выходить на улицы только ночью.

Эмма резко сняла с головы покрывало, и волна чёрных искрящихся волос упала на плечи, докатилась почти до пола. Нелли ахнула.

– Сёстрам, добрым и милосердным, пришлось не сладко, но они заступались не только за себя. Были спасены и обиженные дети, и страдающие животные. За что боги наказали сестёр жестоко. Ведь боги считают животных едой.

«Странные боги, но люди от них недалеко ушли», нахмурилась Нелли. Крипта вдруг разом замерцала в быстром ритме. Нелли оцепенела.

Эмма широко взмахнула руками. Чёрное одеяние её превратилось в два крыла.

Нелли раскрыла рот. Она не могла даже представить, что волшебники существуют. Она совершенно не знала, как относиться к женщине с тёмными очами и чёрными крыльями, переливающимися в разноцветном свете.

– Меня зовут Эмма Ламия и я, пока могу, буду защищать тебя. Ты понимаешь, Нелли! Но только ночью. Днём у меня нет ни сил, ни прав.

«Я и не знала, где сидела в ночь приёма в банду Рыбного переулка!» – потрясенно подумала Нелли.

– Мы ждём детей, способных исправить мир, – продолжала Эмма. – И животных, и птиц с необычными способностями и добрым сердцем. Поэтому в Лабораториум я тебя не пущу. Ты останешься здесь. С нами.

Нелли, хотя и чувствовала, что мерцание гипнотизирует её, отрицательно замотала головой. И словно в помощь ей раздался визгливый женский крик.

– Никогда эта крыса не останется в стенах этого монастыря!

Вопль от входа был настолько грозен, что в стенах крипты зазвенели цветные витражи, а огонь в полу вздрогнул и начал меркнуть.

– Ты ей всё рассказала?! Ей! Нашла, кому рассказывать! Мерзкой падали из порта!

Рыжие волосы кричащей женщины казались на фоне лестничного факела золотым ореолом. Роза была в светлых брюках и высоких сапогах. В свободной белой блузке, сквозь шёлк которой, просвечивал стройный силуэт и тонкая талия. Нелли почувствовала запахи духов, злости и потных ладоней под тонкой кожей лайковых перчаток. В одной руке Розы был револьвер, в другой – злополучный контейнер из Лабораториума. Роза шагнула в крипту, носком ноги подцепила дверь и захлопнула её.

Нелли выгнула спину, припала к земле и зашипела. Рыжеволосая красавица медленно надвигалась на крысу. Ничего не оставалось другого, кроме как собраться силами, чтобы метнуться в сторону от возможного выстрела. Деться в таком маленьком помещении было некуда. Но Роза бросила коробку на пол и, не сводя дула револьвера с Нелли, поддев ногой, зашвырнула крысу в ёмкость. Нелли перекувыркнулась по дну коробки, выпустила когти, но они только скользнули по пластиковым стенкам. Роза быстро захлопнула сетчатую крышку и схватила контейнер. Она бросила победный взгляд на Эмму, но не опустила руки с револьвером. Продолжала держать и монахиню на прицеле. Пятясь, открыла резную дверь и начала подниматься по лестнице.

– Остановись, что ты делаешь! – всполошилась обескураженная Эмма.

Но Роза шаг за шагом поднималась. Она размахивала контейнером, нисколько не заботясь о том, что он ударяется об стены, а сидящую в нём крысу болтает из стороны в сторону.

– Оставь её, – грозно сказала Эмма. Как только монахиня перешагнула порог крипты, крылья за её спиной опали складками чёрного одеяния. – Оставь. Ты не знаешь…

– Я. Знаю. Всё, – чеканя слова, сказала Роза. Она остановилась на ступеньках и с ехидством в голосе спросила: – Ты говорила ей, что вы добрые? Говорила о спасении бедненьких детей и не менее бедненьких животных? Вы, которые сами детей иметь не могут! – Роза перешла на крик. – Потому что прокляты!

Нелли вдруг пришла мысль, что либо Роза не в себе, либо пьяна. Её немного шатало. Она стояла на ступеньках, с трудом сохраняя равновесие. «Неужели она такая злая на самом деле?!» – возмутилась Нелли.

– Роза! Ты ведь не отдашь её фламинам? Это будет большой ошибкой.