Власов Алексей - Северный Колосс. Предвестие Бури

Для того чтобы давать отпор незваным гостям, желавшим несколько уменьшить состояние виноторговца, Квинто содержал наемную охрану числом более двух десятков человек. Люди шептались, что пойманных воров Раньери держит в глубоком подземелье, истязая и моря голодом, а после скармливает их трупы собакам. В таких слухах всегда была доля правды, однако Хоргалю было малоинтересно, чем именно занимает свой досуг почтенный виночерпий, поскольку он пришел к нему совсем по другому делу.

Солнце уже поднялось достаточно высоко, и охранник в кожаной куртке с нашитыми на нее металлическими пластинами, явно изнывал от жары, то и дело, вытирая рукавом лоб. На подошедшего ко входу в дом келийца, он посмотрел настолько безучастно, что Хоргаль даже удивился – обычно стража хотя бы вид делала, что беспокоится о безопасности нанимателя.

– Кто такой? – Абсолютно равнодушно спросил воин.

– Друг господина Квинто, – Хоргалю было интересно, хватит ли этой рекомендации, чтобы войти в дом.

– Ну, тогда проходи.

Охранник, явно удовлетворенный объяснением, прислонился к стене, и снова вытер вспотевший лоб. Гость не стал более испытывать судьбу и вошел внутрь, велев слуге доложить Раньери о его визите. Вскоре спустился и сам торговец, высокий и худощавый, с огромными бакенбардами:

– Хоргаль Сейг, дорогой друг, – рассмеялся он, однако в голосе торговца слышалось беспокойство – Квинто был не из тех, кто любил сюрпризы. – Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя! Ха! Какими судьбами?! Нет-нет, молчи! Сначала пойдем, выпьем вина – первый урожай нового виноградника. Если понравится – продам всю партию!

– Непременно воспользуюсь твоим предложением, – пообещал Хоргаль, отлично понимая, что никакого вина брать не станет, потому как наоборот, последние несколько лет сам продавал через Раньери северные вина в Таланию, Келию и дальше на юг. Хозяин дома, конечно, помнил об этом, но не хотел упускать возможность избавиться от лишнего товара. – Рассказывай, что в Деусе нового?

– О, неужели Сейг еще не успел сам все узнать?

– Представь себе, – гость поморщился, ему не нравилось, когда его называли родовым именем вместо собственного.

Миновав широкий коридор, они вышли на веранду, с которой открывался вид на сад торговца. Дома в этой части города строились довольно близко друг к другу, а потому Квинто пришлось снести три или четыре здания, прежде чем он смог посадить на освободившемся месте деревья. Когда же в сад повадились воры, виночерпий завел псов, растерзавших несколько человек, как-то ночью попытавшихся украсть немного яблок. Квинто очень любил рассказывать эту историю всякий раз, когда появлялась такая возможность. Келиец и сейчас с опаской поглядывал на серые силуэты, иногда появлявшиеся из-за деревьев – громадные боевые псы, способные порвать горло быку, лениво прохаживались по саду. Хоргаль успел насчитать трех или четырех зверей, прежде чем бросил это занятие.

– Про Почанни-то хоть слышал? – Спросил Раньери, усаживая гостя за столик и наливая вина в серебряный кубок, украшенный сапфирами – торговец любил драгоценности, и в доме было множество подобных безделушек.

– Прискорбный случай, – келиец кивнул, попробовал вина и снова кивнул, уже одобрительно. – Биаджо был моим другом.

– И моим тоже, – ополовинил свой кубок торговец. – Он был другом для многих хороших людей. Ума не приложу, кто мог такое совершить.

– Как это перенесла его семья?

Хоргаля больше интересовали, конечно, не чувства родственников погибшего, а то, кто из них теперь обладает наибольшей властью.

– Вдова безутешна, дети… – торговец вздохнул: – Бедные дети, так рано остались без отца. Теперь Маббон – глава семьи, и, возможно, скоро он займет место в Совете.

Последние слова Квинто произнес с оттенком легкой зависти, ведь последние лет шесть он безуспешно пытался стать членом Городского Совета, идя на всяческие ухищрения и впустую тратя огромные деньги.

– Маббон, значит, – почесал подбородок Хоргаль. Он смутно помнил брата Биаджо, толстого, словно пивной бочонок, и вечно сыпавшего плоскими остротами. – Быть может, под его началом, для семьи Почанни еще не все потеряно. А кому теперь выпала честь возглавлять стражу?

– Приско Латоне.

Такое ответ нисколько не удивил келийца – семья Латоне использовала любую возможность, чтобы увеличить влияние в Деусе. Отец Приско и два его дяди состояли в Совете, старший брат командовал гарнизоном, а теперь еще и стража попала к ним в руки. Единственное, что мешало Латоне захватить власть в городе, это страх остаться одним против всех остальных влиятельных семей.

– И как, ему удается поддерживать порядок на улицах?

– Он слишком мягок, на мой взгляд, – Квинто покачал головой. – Биаджо был кремень, а этот – размазня. Ворье и бродяги с каждым днем все больше наглеют…

– Расскажи лучше о чем-нибудь хорошем, – прервал собеседника келиец.

Раньери с удовольствием сменил тему разговора на торговлю, а после сам расспросил Хоргаля, как обстоят дела в Северном Пределе. Келиец постарался, не вдаваясь в подробности, честно ответить на вопросы собеседника, благо того больше всего интересовало, по какой цене граф собирается отдать ему вина этого года.

– Что же, спасибо за гостеприимство, – ближе к середине дня, поняв, что дальнейший разговор ничего ему не даст, Хоргаль собрался уходить. – Обязательно еще загляну к тебе, прежде чем покинуть Деус.

– Уже уходишь? И куда же, позволь поинтересоваться?

– Нанесу визит Маббону, все же Биаджо был моим другом.

Здесь келиец не стал лукавить, зная, что Квинто все равно пошлет кого-нибудь из слуг следить за ним – виночерпий был не в меру любопытен, и во всем искал себе выгоды. Потому-то изначально Хоргаль не хотел даже, чтобы он знал о его приезде в Деус.

– Вот как? – Прищурился Раньери. – У тебя с ним какие-то дела?

– Мы же в Деусе, – гость пожал плечами. – Сюда не на прогулку приезжают.

Квинто был вынужден согласиться с этим, проводил келийца до выхода и ушел на второй этаж особняка. Хоргаль был уверен, что полученными ответами Раньери не удовольствуется, однако и мешать вряд ли станет.

Покинув дом виноторговца, келиец направился прямо к Почанни, решив не откладывать этот визит. Маббон, несомненно, нуждался в поддержке, а потому вполне мог заинтересоваться предложением графа относительно серебряных копей на Хасинге, и, что важнее, у него, в отличие от Квинто были связи в Совете, а значит, он был способен получить необходимые Халладену войска и золото.

Попасть в особняк семьи Почанни оказалось куда сложнее, чем к Раньери – стражники поначалу вовсе отказались его впускать, но после некоторых уговоров, один из них согласился сходить к хозяину и спросить, желает ли тот видеть некоего Хоргаля. По счастью, Маббон его помнил и велел впустить.