Власов Алексей - Северный Колосс. Предвестие Бури

– Анмарт, сыграй нам, – велел граф одному воину, когда услышал, что разговоры его спутников вновь возвращаются к цели вояжа.

Всадник радостно улыбнулся, словно уже давно ожидал этого приказа, и достал свирель, принявшись наигрывать незатейливую мелодию. Широкоплечий Берндейл пробурчал что-то в густую бороду и нарочно отстал от отряда, чтобы не слышать свирели – единственная музыка, которая была по нраву старому воину, так это рев ратных горнов и звон мечей. Остальных игра Анмарта развлекла, и даже молчаливый Курц Орген улыбнулся, поправив роскошные усы, являвшиеся предметом его особой гордости: в отличие от других воинов, он брил бороду, зато отпустил длинные усы и часто подвязывал их золотыми ленточками, красуясь на пирах и турнирах. Впрочем, мало кто посмел бы в насмешку назвать Курца безбородым – мечом рыцарь владел отменно, и был готов пустить его в ход по любому поводу. Халладен считал его лучшим бойцом в отряде, более умелым и опасным, чем могучий Берндейл, но в то же время и более хвастливым, чем все сопровождавшие графа рыцари, вместе взятые.

Последних двух рыцарей Торас знал не так хорошо. Светлоглазый хонтэец Гатьен Грасье принадлежал к свите его супруги, однако оставшись на службе графа после ее смерти, держался скромно и никак себя не проявил. Ульрих Рор же, всячески подчеркивавший свое родство с хартвигами, лишь недавно прибыл в замок Халладена, а до этого жил в своем поместье на окраине Северного Предела. Редар, видимо, хотел испытать их, и Торас был с ним согласен, хоть и надеялся, путешествие пройдет без неприятных встреч и приключений.

На пятый день они миновали границу графства, проходившую по реке Гарлен. Мост через нее сильно прохудился и нуждался в ремонте, но Торас, стесненный в средствах, надеялся, что этим займется герцог, который, в свою очередь, явно ждал, пока мост развалится, чтобы вынудить Халладена тратиться из своей казны. За рекой дорога разветвлялась: один путь вел вдоль берега, два других – вглубь страны.

– Прямо, – решил Торас, припоминая, где находится Кэрла.

– Милорд, – подъехал к нему рыцарь Гатьен. – Будет лучше выбрать правую дорогу.

– Окружной путь?

В голосе графа слышалось удивление, смешанное с недоверием – все же Грасье родился и вырос в этих землях, а предлагает долгий путь взамен короткого.

– Именно так, здесь дорога прямая, но нам встретятся лишь несколько бедных деревень в десяток домов, а там где я предлагаю ехать большие селения, и постоялые дворы есть – отдохнуть сможем и припасы пополнить.

– Так тому и быть, – немного поразмыслив, согласился Торас – ему и самому порядком уже надоело спать на голой земле, а желудок истосковался по хорошей пище. Ради этого можно было пожертвовать парой дней.

Однако, вместо трактира, уже скоро дорога завела их в густой лес, и Гатьену пришлось стать проводником, поехав вперед вместо Гавина, с сожалением опустившего графское знамя – в чащобе от штандарта проку не было, а вот изодрать ткань о ветви можно было запросто. Не смотря на все усилия хонтэйского рыцаря, выбраться из леса засветло им не удалось, так что пришлось там же и расположиться на ночлег.

– Вот тебе и постоялый двор, – зло прорычал Берндейл, укрываясь меховым плащом, сшитым, как он говорил, из шкуры медведя.

– Телега нас задерживает, – Грасье развел руками: – Будь мы налегке, спали бы уже в теплых постелях.

На телегу были погружены доспехи рыцарей и графский сундук, так что бросать ее посреди леса все равно не представлялось возможным. Но, так, по крайней мере, у Гатьена появилась возможность оправдаться перед соратниками и сохранить лицо.

Наутро озлобленные и голодные воины продолжили путь и к полудню, наконец, добрались до небольшой деревушки лесорубов, расположенной у самого края леса. Люди, узнав, сколь знатный гость к ним пожаловал, собрали еды, какой смогли, и пригласили графа со спутниками к столу. Обед был скуден – несколько тощих птиц, подстреленных охотниками, несъедобного вида каша и репа, которой, по счастью, хватило на всех северян, с аппетитом приступивших к трапезе.

– Обязательно расскажем о вашем радушии герцогу, – пообещал старосте Гатьен, первым вставший из-за стола. – Он освободит вас от податей в этом году…

– Перестань, Грасье, не хватало еще выпрашивать у Хонтина такую мелочь, – одернул его Халладен, опустив широкую ладонь в кошель на поясе и зачерпнув горсть монет. – Вот, берите, добрые люди. Награда за ваше гостеприимство.

Растерявшиеся от щедрости графа, люди стали упрашивать его погостить у них еще хотя бы день, однако их увещевания не возымели успеха. Единственное, что они смогли сделать в благодарность Торасу, так это починить прохудившуюся в лесу телегу.

– Наш травник, ваша милость, – зашептал староста, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до уха графа: – Колеса-то у телеги заговорил, теперь быстрее прежнего ехать будет, вы же торопитесь.

– Не хватало еще с колдовством связываться, – нахмурился Торас. Правителю должно только у Создателя помощи просить, а не обращаться к низменным чарам. – Молчи об этом, мужик, а то плетей всыплю.

Староста под пристальным взглядом графа сжался, и смог лишь боязливо кивнуть, видимо обещая, что о телеге никому не скажет.

– Эй, Грасье, – раздраженно окликнул рыцаря Рор, когда они покинули деревню. – Моя котомка опустела, в бурдюке ни капли – где обещанный тобой постоялый двор? Или та нищая деревенька – это он и есть?

– Суровый хартвиг хочет в мягкую постельку? – Ощерился в ответ Гатьен.

– Сейчас я тебя сам уложу в мягкое! – Потянулся к мечу Ульрих. – В сырую землю!

– Попробуй!

На солнце сверкнул клинок хонтэйца, на треть вынутый из ножен, однако в это время между ними встал граф, уставший от их глупого спора:

– Оружие в ножны, – велел он. – Сохраните ваш пыл для врага.

– Был бы здесь враг, – издали рассмеялся Берндейл, все еще державшийся в хвосте отряда. – Так эти двое разом прекратили бы ныть.

– Увижу еще раз, что ссоритесь – пеняйте на себя, – с неприкрытой угрозой в голосе предупредил Торас. – Грасье, указывай дорогу, Рор – замыкающим.

Неудавшиеся поеднищики разъехались в разные стороны. Хонтиец вновь повел отряд, а северянину пришлось оказаться возле грузного Берндейла, не упустившего возможность отпустить несколько язвительных комментариев по поводу случившегося.

– Трактир! Трактир! – Первым массивное строение, огороженное забором, увидел не Гатьен, а зоркий знаменосец, приподнявшийся по такому случаю в стременах, и несколько мгновений всматривавшийся вдаль, пытаясь понять, не обманывают ли его глаза. – Милорд, скоро доедем до трактира!

Халладен в ответ лишь кивнул.