Александр Корулин - Тень с человеческим лицом

Он рванулся назад, врезался спиной в стену, а тень метнулась к нему. Гхолал перестал дышать, расширенными в бесконтрольном ужасе глазами впился в жуткое висящее в воздухе пятно, постепенно обретающее человеческое лицо. Сердце разламывало ребра с чудовищной силой, тело превратилось в студень. Спасение рядом, надо только развернуться, повернуться к этому кошмару замка спиной и пролезть в щель между клыками, но…

Вдруг Гхолал услышал голос. Едва различимые слова, тихие и пугающе свистящие, но он понял все до единого:

– Могущество немыслимое обрел, смертный…

Слова рождались прямо в голове Гхолала, что рискнул сделать крошечный вдох – легкие горели от нехватки кислорода. Витающая перед ним тень с человеческим, жутко обезображенным лицом чуть колыхнулась – Гхолал мгновенно ощутил, как что-то начало стремительно меняться внутри него. Нечто сдавило череп со страшной силой, болью выгоняя мысли. Перед глазами замерла жуткая тень, за ней – едва различимые очертания стен и колонн. Одновременно с этим Гхолал явственно видел дремучие леса, чудовищных зверей, залитые кровью и трупами поля – вдруг ощутил вкус крови на губах. Убивающий его ужас постепенно достигал критической точки, Гхолал орал бы, если б мог, но единственное, на что он был способен – сопротивляться неизвестному вторжению. Изо всех сил глушил крики умирающих, зажмурился, пытаясь лишиться всех образов и видений, отчаянно старался не думать и не представлять абсолютно ничего. Неизвестная сила ломала его сопротивление шаг за шагом, вторгаясь в разум, навязывая свои мысли, подавая ужасные картины. Гхолал не знал, как противостоять неведомому захватчику, растворял любую чужую мысль или видение силой воли – одну за другой. Когда они начали сыпаться на него, как из мешка, едва не сдался, чуть было не расслабился, не отдался свободному течению к смерти. С внезапной злостью смел все картины, висящие, как проклятье, перед внутренним взором, расширившиеся ноздри мощно втянули воздух, наполнив им легкие. Вторжение продолжало свой разрушительный путь, но Гхолал вдруг осознал, что добивается с ним одной и той, же цели. Вдвоем они боролись против кого-то третьего, а на месте руин души стремительно вырастала могучая несокрушимая крепость. Как на месте пепелища взрастает зеленая трава, так и в сердце Гхолала воздвигалась непробиваемая стена неизвестного происхождения. Безгранично высокая, вселенски широкая – она превратилась в него самого. Внеся крошечное изменение, перестроила на свой лад, добавила что-то новое, ненужное выкинула…

– Жаждешь ли знать, кем стал?

Шум внутренней бойни мгновенно стих, оглушив тишиной. Гхолал разобрал слова, что уже не дерзко ворвались в голову, а вежливо постучали, и открыл глаза. Он попытался что-то сказать, но изо рта вылетел только прерывистый выдох.

Разбросанные мысли, и разорванные картины перепутались между собой, сквозь их хаос Гхолал вынужденно смотрел на тень перед собой. Сердце нехотя успокаивалось, страх отступал, но крепчало чувство обреченности.

– Где я? – свои собственные слова показались хриплыми и грубыми, но к удивлению прозвучали твердо и уверенно. Гхолал ожидал услышать свой голос трусливо-дрожащим, ожидал волны заиканий и неясного бормотания, но…

– На свободе… Вновь…

* * * * *

Тень с человеческим лицом долго вела его по мрачным коридорам, длинным залам и бесконечным спускам и подъемам. Летела впереди него, указывая дорогу, неслышным колдовским словом убирала с их пути целые стены, создавала новые двери там, где Гхолал был уверен, что они зашли в тупик. Чем дольше шли, тем крепчала уверенность Гхолала в том, что живым ему из замка не выбраться. Он при всем желании не сумеет найти обратную дорогу, ибо за его спиной опускались, перекрывая путь, одна за другой каменные стены.

Едва отступившее отчаяние обрушилось с новой силой. Гхолал переставлял ноги все медленней, начал зацепляться за малейший выступ.

– Не рушь безмолвие… – услышал тихий голос зловещего проводника.

Гхолал завернул за очередной угол, успел сделать несколько шагов, как вдруг голова взорвалась болью от оглушительного свистящего шепота:

– Поспеши, ибо рассвет разлучит нас…

Гхолал в ужасе замер, совершенно не представляя, где находиться. Абсолютно ничего не видя, он мысленно пытался успокоить бьющееся в истерике сердце. Но оно колотилось все быстрее, уши закладывало от грохота перекачиваемой крови. Но даже сквозь эти громовые раскаты отчетливо услышал следующее:

– Страх побори и сквозь смерть проступи…

Огромным, неимоверным усилием заставил сделать крошечный, практически незаметный шажок. Слова невидимой тени добавили ужаса, парализовали тело. Что-то пронеслось около лица, пошевелило волосы на затылке, охладило кожу на шее. Гхолал, утопая в океане животного ужаса, каким-то шестым чувством догадался, что тень торопит его, заставляет двигаться вперед. Еще один шаг дался намного труднее, чем предыдущий, но после него третье поднятие ноги над полом получилось как-то само собой.

Глаза абсолютно ничего не различали в окружающей тьме. Вытянутые руки не доставали стен, что усиливало чудовищный страх. Окатило ледяным потом, когда представил себя идущего по тонкому мостику через бездонную пропасть, на дне которой монстры и чудовища только и ждут, когда человек поскользнется и упадет…

Вновь остановился, затылок обожгло ледяной стужей, отчего Гхолал вынужден был сделать несколько крошечных шагов. Глаза закололо от пристального всматривания во тьму в тщетной попытке увидеть хоть что-нибудь… Когда впереди появился едва различимый во тьме огонек, Гхолал со всех ног кинулся к нему…

Слабый огонек приближался невероятно медленно, Гхолал мчался изо всех сил, видя в разрастающемся пятне света спасение от жуткой тени с человеческим лицом. Он чувствовал, что несется с дикой скоростью уже слишком долго, пора начать задыхаться, ощутить привычную во время продолжительного бега острую боль в боку.

Свет разгорался все ярче, по мере приближения к нему начинал ощутимо резать привыкшие к тьме глаза болью. Он приобрел контуры огромного квадрата, сквозь который Гхолал, яростно преодолев последний десяток метров, прошел шагом. Не столько устал, сколько поразился картине, открывшейся сразу же за ним.

Всюду полыхал огонь.

Человек медленно входил в это царство жара и ослепительного света. Чудовищные огненные столбы подпирали низкие потолки, отчего языки пламени яростно охватывали стены, пытаясь их сжечь. Гхолал ступил на каменную тропу, не широкую, с опаленными краями, а по обеим сторонам ее бушевал огонь. Там, далеко внизу, он рождался, набирал сокрушительную всеразрушающую силу, дабы преграждать путь любому дерзнувшему явиться сюда наглецу.