Александр Корулин - Тень с человеческим лицом

Тьма обрушилась внезапно, напугав – Тэнтар вскрикнула от страха. До этого момента в лесу было сумрачно, сквозь густые ветви деревьев-великанов солнечные лучи пробивались с трудом, но этого было достаточно, чтобы заранее увидеть, куда опускается нога – в яму или осиное гнездо. Но вдруг тьма, что пряталась за толстыми стволами и огромными кустами, стала совершенно иной.

Гхолал, не успев вовремя остановиться, врезался в Теллису – прикосновение к ее горячей коже и запах ее пота вызвали в нем странное волнение. Девушка резко обернулась, метнула в него злой взгляд, а ее лицо в свете появившейся на небе луны показалось Гхолалу бледным пятном. Луна тут же исчезла, Гхолал сделал шаг и вновь столкнулся с Теллиса – ее тонкие, холодные пальцы, юркнули в его ладонь.

Потерявший слух Дохойб шел, как заговоренный: в последний момент успевал увернуться от вставшего на пути дерева, спускался в яму, избегая веток, что грозились ударить по лицу. Смихн шел позади него, с сочувствием размышляя, как круто сегодня поменялась жизнь Дохойба. Окажись на его месте он, сразу бы свел счеты со своей ставшей неполноценной жизнью и не стал бы мучиться отведенный Богом срок. Впервые произнеся это ставшее повседневным слово со смыслом, Смихн невольно задался вопросом: есть ли Господь на самом деле?

Задумавшись, врезался в спину внезапно остановившегося Заавха.

– Ослеп?! – зло зашипел тот.

Смихн увидел рядом с Заавхом дерево и с облегчением прислонился к нему. Ноги гудели от усталости, вряд ли раньше Смихн столько времени уделял ходьбе. Ему катастрофически не хватало дыхания, несмотря на то, что дышал полной грудью, обжигая легкие холодным ночным воздухом. Из тьмы вылезали девушки, усталые, кашляющие, с исцарапанными сучками и колючими растениями телами. Первой появилась Ферьна, на лбу которой скопились бисеринки пота, мутные от грязи – смахнув их рукой, она тяжело вздохнула, но, заметив наблюдающих за ней парней, изобразила улыбку:

– Расслабьтесь – я, как и остальные люди, тоже могу уставать!

Джеффа и Тэнтар морщились от боли, потирая разодранные в кровь ступни. Дохойб, исчезновение которого Смихн как-то пропустил, с руганью вывалился из кустов, грохнулся на землю и, обведя всех лютым взглядом, опустил голову, бормоча что-то себе под нос. Худые кулаки сжимались со страшной силой.

– Ужас! – тихо прошептала Теллиса.

– Ему уже не помочь, – мрачно ответил Заавх.

– Откуда такая уверенность? – взглянула на него Ферьна.

– Думаю, Дохойб того же мнения, – произнес Смихн, – знай он способ вернуть себе слух, сидел бы сейчас с таким лицом?

– Завязывай соглашаться с Заавхом, Смихн! – огрызнулась Ферьна. – Тебе не пять лет, уже пора… Черт, я не об этом хотела сказать! Сейчас врачи способны пришивать оторванные в авариях головы их хозяевам, после чего те спокойно живут дальше, вспоминая о случившемся лишь по шрамам на шее. Неужели среди этих врачей не найдется ни одного, кто сможет помочь Дохойбу? Не верю! Кто знает, быть может, они просто сошьют разорванные перепонки…

Смихн махнул рукой, отказываясь от спора. Услышал раздраженный голос Заавха:

– Языками будем чесать, когда доберемся до дома! Хватит тратить силы на болтовню, я не знаю, сколько еще придется идти!

Девушки сбились в кучу, каждая старалась оказаться ближе к Заавху – негласный вожак испытывал удовлетворение от всеобщего внимания, но, встретившись с Гхолалом взглядом, убрал с лица едва родившуюся ухмылку. Тот вернулся с берега реки другим, плохо это или хорошо еще предстояло выяснить, только уверенность в том, что Гхолал причастен к глухоте Дохойба, крепла с каждой минутой.

Заавх первым пошел сквозь кусты, слыша за спиной тяжелое дыхание следующих за ним людей. Обернувшись, он увидел, что они выстроились по двое в ряд, стараясь, не отходить далеко друг от друга – ночная тьма пыталась схватить уставших людей, тянула к ним свои длинные цепкие пальцы, чтобы утащить в глухие чащи, откуда нет выхода. Злые ветки цеплялись за волосы, острые камни яростно впивались в босые ноги – Заавх не отличался сентиментальностью, но сердце невольно сжималось при мысли, как невыносимо больно сейчас девушкам, вряд ли когда-то бродившим босиком по ночному лесу. Небо, увидеть которое удавалось нечасто среди шумевших над головой крон, освободилось от туч: молчаливая и неподвижная, луна равнодушно следила за каждым шагом Заавха, мертвенным светом освещая человеку, путь сквозь густую чащу.

Теллиса устала переступать через завалы, проваливаться в неглубокие, но словно прыгающие ей под ноги ямы, укусы ночных кровопийц сводили с ума, заставляя судорожно чесаться. Тайгив с Ферьной шел впереди, разбавляя пугающую атмосферу ночного леса негромким разговором – Гхолал оставался позади Теллисы, его шагов она почти не слышала. Порой казалось, что за ней никого нет, но каждый раз, оступаясь и падая на грязную землю, Теллиса вдруг ощущала на своем животе крепкую ладонь бесшумно следующего за ней Гхолала. Обходя одно из бесчисленных деревьев, она вдруг ощутила, как что-то холодное и отвратительно-скользкое коснулось ее обнаженной ступни. Пронзительно вскрикнув, Теллиса отпрыгнула в сторону – кожей ощутив присутствие кого-то рядом, она, не раздумывая, кинулась к нему, ища спасения. Человеческий силуэт, с трудом различимый во тьме, резко обернулся на ее крик, и Теллиса с разбега прыгнула ему на спину.

Из-за облака вышла луна.

Теллиса, вопреки ожиданиям, вцепилась руками и ногами не в Гхолала: Заавх, чей испуг она почувствовала, как только оказалась на его спине, сейчас вновь нацепил на лицо спокойное, недовольное выражение.

– Если устала, могла бы просто сказать об этом, – произнес он, – взял бы на руки, и тебе не пришлось бы, как мартышке, карабкаться по моей спине…

– Там была змея! – истошно вскрикнула Теллиса. Она слезла со старшего брата, готовясь в подробностях описать тошнотворный ужас, который ей пришлось испытать, но, бросив взгляд на сидящего неподалеку Дохойба, содрогнулась: его скуластое лицо в бледном свете ночного солнца было страшным, а улыбка, с которой глухой смотрел на нее, показалась Теллиса оскалом мертвеца.

– Она испугалась больше тебя, – отрезал Заавх, всем видом показывая, что разговор окончен. Он глянул на небо. Холодно мерцали звезды, рассыпанные вокруг луны, и Заавх, не найдя поблизости крупных облаков, могущих скрыть ночное светило, решил ускорить шаг. Через какое-то время он поймал себя на мысли, что не слышит голосов за спиной, даже рассыпающая руганью и проклятьями Джеффа молчала. Пронесшийся, словно ураган, неожиданный страх – не потерял ли он следующих за ним людей, ускорившись – скользнул вдоль мокрой спины ледяным потом. В этой тьме каждый второй куст казался человеком, уродливым, пугающим до крика, заставляющий вспомнить все фильмы ужасов и примерить на собственной шкуре роль обреченной жертвы…