Владислав Деревяшкин - Хроники Руны. Трилогия

– Эй, хозяева, есть живые? Кое-кто хочет осчастливить вас своим присутствием и парочкой дукатов.

С минуту в доме стояла полная тишина. Затем послышались шаркающие шаги, лязгнул засов, и дверь со скрипом отворилась. Дуболом отшатнулся. Чья-то лошадь испуганно заржала. Хозяин постоялого двора, возникший на пороге, был не совсем человек в обычном понимании этого слова. Все его тело оказалось каким-то непропорциональным. Один глаз был глубоко посажен, другой, казалось, вот-вот вывалится из глазницы. Волосы на голове отсутствовали, однако кожа на ней была не гладкая, как попка младенца, а вся в морщинах. Довершал общую картину нос, выросший посередине лица огромной картошкой.

– Чего изволите, господа хорошие? – просипел урод.

– Эээ, мммм, ууууу, – Дуболом, стоящий ближе всех к странному человеку, что-то бессвязно промычал.

– Любезный, мы бы хотели заказать ужин и чистую постель, – Батька первым вышел из оцепенения. – Но думаю, что не вправе стеснять вас своим присутствием.

– Что вы, – осклабился хозяин. – Наша семья всегда рада гостям. Мои сыновья сейчас же расседлают ваших лошадей и накормят превосходным овсом. А пока вы выпьете для аппетита моего фирменного винца, жена быстро приготовит жаркое.

– Надеюсь, не из человечины? – шепнул на ухо Расмус стоящему рядом Драчуну.

– Лично я буду держать ухо востро, – ответил вудс. – Если что, вспорю ему брюхо.

– Эй, бездельники, а ну бегом сюда, у нас новые постояльцы, – что есть мочи заорал хозяин.

На крик прибежали два заспанных увальня, под два метра ростом, взяли упирающихся лошадей и повели их в конюшню. Питер успел заметить, что юноши тоже были отмечены уродством, как и их отец. Уши одного парня оказались заострены кверху, словно у эльфа, а одна часть лица была обожженной. Его брат вместо пяти пальцев имел всего два, от чего рука выглядела крабьей клешней. На лице «красовалась» заячья губа.

Один из сыновей вернулся и покосился в сторону грифона.

– Оставь, я потом сам отведу его в конюшню. И приготовь для Руби сырого мяса. А то если он будет голодным, то запросто слопает тебя и твоего братца, – пошутил Смоки.

Мальчишка нервно сглотнул и скрылся в темноте.

Путники прошли в таверну, где на грубо сколоченном столе их уже ждали несколько кувшинов. Преодолев отвращение к странным хозяевам постоялого двора, гости подняли до краев наполненные кружки.

– Недурно, – крякнул Батька, попробовав вино.

– Немного необычный вкус, – причмокивая, высказал свое мнение Лис.

– Эх, хозяин, как там тебя? А хорошее пойло ты нам поставил, – Смоки выглядел довольным. – Из чего сей напиток? Ты явно его делал не из винограда.

– Зовите меня Морща, судари, – отозвался уродец. – А что касается напитка, то правда ваша. В этих местах виноград созревает неважный. Что ни гроздь, то кислятина. Поэтому вино мы делаем из лесных ягод и некоторых кореньев. Извините, пойду, потороплю жену с ужином и приготовлю вам комнаты. Только боюсь, что для всех вряд найдется отдельная опочивальня.

– Не беспокойся, любезный, – ответил Питер. – Сколько найдется, столько и займем.

Хозяин кивнул и поспешил удалиться. Появившись через минуту, он поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Когда наверху хлопнула дверь, Пакостник произнес:

– К кому это в гости нас Шахир занес? Не нравится мне эта семейка уродцев.

– Лично у меня от их вида совсем аппетита нет, – Дублолом от души вливал в себя вино.

– А мне плевать, я собираюсь плотненько подзакусить.

– Посмотрю я на твою физиономию, когда тебе в блюде попадется человеческий палец, – сказал Весельчаку Пакостник.

– По-моему, вы все преувеличиваете, – Лис пожал плечами. – Я слышал про такие деревни уродов. Они есть не только в Катерии, но и по всему свету. Разве они виноваты, что родились такими? Общество их отторгло от себя, вот они и создают вдали от больших городов свои поселения и никому не мешают.

– Ну живи, кто же запрещает, вот только зачем плодить себе подобных? – Дуболом вертел в руках пустую кружку.

– Они тоже люди, только другие, – вступился Батька. – И так же, как и все, хотят иметь семью, рожать детей, пускай и таких.

Скрипнула дверь. Из кухни вышла хозяйка постоялого двора, держа в руках поднос с дымящимся мясом. Друзья так и ахнули. Женщина была абсолютно нормальной. Ее можно даже было назвать красивой. Она поставила на стол горшок, разложила мясо по тарелкам и, пожелав постояльцам приятного аппетита, пошла обратно на кухню. Только когда женщина повернулась к ним спиной, друзья поняли, что ошибались на ее счет. Сзади голова «красотки» была гладко выбрита, и оттуда на путников смотрел огромный немигающий глаз.

Питер проснулся от дикого ржания лошадей и криков, доносившихся с улицы. Одновременно с ним вскочил с кровати Расмус и Драчун. Выглянув в окно, друзья увидели, как Руби пытаются взять в кольцо несколько десятков уродцев, вооруженных чем попало. Двое из них уже лежали мертвыми. Третьего грифон терзал клювом и одновременно отбивался лапами, лягнув львиной задней одного из нападавших, который хотел проткнуть зверя вилами. Тело отлетело, ударилось об угол дома, и раненый протяжно застонал. Друзья кинулись во двор, столкнувшись в коридоре с остальными членами отряда. Увидев до зубов вооруженных людей, уродцы рассредоточились по всему двору. В толпе Питер заприметил хозяина постоялого двора и его сыновей.

– Что здесь происходит? – взревел Батька, подняв палицу.

Уроды хотели броситься на постояльцев, но Морща поднял руку, останавливая жителей страшной деревни.

– Простите, я не хотел причинять вам никаких неудобств, – начал хозяин таверны. – Но старейшина поселения распорядился иначе. Мы не хотим драки. Отдайте нам своих лошадей, оружие и этого диковинного зверя, и можете идти с миром. Даю слово, что никто вас не тронет и…

Морща не успел договорить. Из его выпученного глаза торчал нож, который метнул Драчун. Толпа на миг опешила, а потом, взревев, бросилась на постояльцев.

Питер ловко увернулся от кинжала одного из сыновей Морщи и отрубил тому руку-клешню. Грифон пронзил клювом морщинистую шею одного уродца и бросился на очередного врага. Дуболом ударил дубинкой человека по лицу, на котором отсутствовал нос. Батька выбил нож у одного из нападавших и врезал палицей по его отвратительной голове, обезображенной гнойными буграми. Смоки и Расмус взобрались на крышу конюшни и вели обстрел. Пакостник и Весельчак стояли спина к спине, отражая атаки и нанося смертельные удары. В толпе дерущихся то там, то тут, мелькал юркий Лис, виртуозно убивая саблями. Один Пушистый не участвовал в схватке. Кот сидел на ветке дуба и следил за боем, готовый в любой момент прийти на помощь. Зверь справедливо считал, что столь мелкая заварушка обойдется и без него.