Александра Нюренберг - Превратись. Вторая книга

Дракон полувопросительно обернулся и увидел, что акула, открыв оконце и высунув нос, рассматривает асфальт. Там было написано жёлтой масляной краской:

Л О В…Я

– То-то и оно.– Сказала Веда.

Буквы были написаны твёрдой, но не вполне уверенной рукой. Верхушки первой скрещивались.

Они выбрались из неслышно остановившейся машины. Веда приняла было из рук Всеволода кота, но тут же, передумав, всучила обратно.

– Тебе дали.– Отказалась она, глядя на гневно барахтающегося котёнка.

Тропа тревожно повела их. Розы неистовствовали. Они показались вскоре – за поворотом, резким и не соответствующим характеру тропы. Собранные багряными тучками, они нависали низко. Всеволоду пришлось по макушку. Веда, подняв лицо, получила по щеке – прямо в глаза заглянуло ей маленькое семейство в три розы, туго пригнанных лепесток к лепестку.

Слева появился маленький магазинчик, кособокий, но весёленький, с непрозрачной витриной, как тот книжный шкап, который Веда Львовна заказывала Николаю Яковлевичу.

За витриной сновала тень.

Всеволод и Веда, неохотно почему-то посмотрев на магазинчик, прошли мимо, а ведь совсем неплохо было бы прикупить бутылочку воды.

По правую руку (леопард вертел головой, а лапа его свисала с локтя Всеволода) вроде бы тоже имелся дом, но его нелегко было рассмотреть. Где-то мягко открылась и закрылась дверь, проскрипел гравий. Шли, вероятно, двое. Веда издала кашляющий звук и глазами указала Всеволоду: гляди.

Там впереди, среди нависших роз, прошло что-то пёстрое. Это был леопард. Но какой! Сейчас же наглый кот на руке Всеволода показался им крошечным и беззащитным существом, каковым он, в сущности, и являлся.

Огромное животное, двигая лопатками, исчезло, как если бы его корова слизнула. Тут же они увидели его в двух шагах – леопард сидел на земле, поводя кончиком хвоста, и смотрел на них. Янтарные глаза скользнули по леопардышу, которого растерянный Всеволод прижимал к животу одной рукой. Циферблат часов на руке Всеволода блеснул – малыш вознегодовал, меняя неудобную позицию, но ни он, ни большой представитель расы друг другом не заинтересовались.

Дракон шагнул вперёд и коротко наклонил голову, а Веда Львовна, преисполненная почтения, даже припомнила когда-то выученное со слов Надежды Наркиссовны слово из словаря Непримкнувших.

– Мррр… – Еле слышно проговорила акула, сильно зауважавшая страшную кошку.

Конечно, лигр и его послушники тоже имели вполне достойный уважения вид, но они ведь – служители Церкви.

Леопард молча смотрел. Склонив на сторону большую голову с покатым лбом, он прислушался, по-видимому, к акценту и громко ответил:

– Рррм.

И ушёл под розы к этому неопределённому дому-недому.

Всеволод, поудобнее перехватив то втягивающего когти, то выпускающего когти леопардёнка, взглянул на Веду Львовну и увидел её золотистый затылок. Веда Львовна, оказывается оглянулась. Вероятно, чувство уважения, внушённое леопардом, дало о себе знать.

Он тоже оглянулся и увидел два или три пёстрых тела возле магазинчика.

Не переглянувшись, они продолжали путь под розами, нависшими совсем уж низко, но путь этот был недолог. Розы кончились, и посёлок Ловарня открылся им.

В Сурье вообще мало холмистых мест, все или почти все они приходятся на Юго-Западное побережье, зато уж тут от холмов никуда не денешься, нету живого места, как говорится.

Но то, что они увидели в золотистой серой тарелочке у Большой дороги, воистину было гладким местом. Между неизбежными взгорьями по бокам кто-то ложкой выскоблил площадь, и на ней без особого порядка расположилось с полтораста домов, похожих на цирковые балаганчики. Из каждой крыши торчало дерево с мощной кроной. Вокруг домов не плетни, а ветровые заслончики из подстриженных и сросшихся кипарисов. Было тихо – ни одного леопарда.

Всеволод и Веда (котёнок не в счёт) остановились, не зная, идти ли по одной из тропок, петляющих вокруг домов. Кот, елозивший, как блоха, выбирающая средство передвижения, спрыгнул, больно закогтив руку Всеволода, и помчался, поднимая лапы вразброд, как маленький норовистый конь.

Всеволод и Веда бросились вдогонку, не помышляя о достоинстве, но животное запетляло не хуже тропинок и, легко протиснувшись сквозь ветровой заслон, исчезло в одном из двориков.

Пройдя таким образом в буквальном смысле сквозь стену, леопардик оставил своих преследователей остолбеневшими.

Немедленно за столбиками открытой террасы открыли дверь, и во дворик вышла леопардиха, напомнившая Веде Лео, но поменьше и помоложе, в синем платке на голове и вроде как в платье, тоже синем, из-под которого высовывался спокойный хвост.

Котёнок ткнулся ей в подол и вознамерился прорваться в дом, но она, поднявшись на задние лапы, изловила его и взяла передними. Теперь она выглядела очень приятно.

– Спасибочки.– Сказала она, непонятно кому – то ли им, то ли пострелёнку, который тут же сорвался и убежал в дом, чем-то внутри прогремев.

Она исчезла секунд на тридцать и вернулась на четырёх лапах, удерживая котёнка в пасти. Беглец висел, как люстра, с полным самообладанием. Отдавая дань прямохождению, леопардиха выпрямилась и взяв малыша в лапы, взлохматила его против шёрстки.

– Вот он каков, наглец Ватрушка. Таких миленьких сыскал.

Котёнок урчал недовольно-ласково. Видя, что пришлецы мнутся, откровенно говоря, ничего не понимая, она улыбнулась, не морща верхнюю губу с усами.

– Разухабистый он, жужжала. Вам, значит, всучил малого? Да вы не беспокойтесь, в накладе не останется.

И она даже рассмеялась, серьёзностью взгляда поясняя: да я шучу, но я вам очень обязана.

– Нам было по дороге.– Обморочно вымолвила Веда Львовна, справляясь с поразившей их немотой таким вот простейшим способом.

– Ну, ну.– Подхватила, возражая, хозяйка.– Чай, обмочил вам платьишко?

Веда, молча, ткнула пальцем в своего спутника и вместе с хозяйкой рассмеялась уже запросто.

– Вы где припарковались? – Обрывая смех, заботливо спросила леопардиха у Всеволода.

Узнав, где, покачала головой в синем платке и объявила, что это неразумно, извините – оставлять собственность у Большой Дороги в наше-то время в чужом и холодном мире.

Насчёт последнего выражения Веда была не уверена – но, кажется, что-то вроде этого госпожа Сари – она ещё раз прервалась, чтобы представиться и узнать их имена – и произнесла. Возможно, она употребила какую-то идиому, произвольно переведённую с её родного языка.

Коротко приподняв в знак неодобрения молодым людям пучки усов своих, г-жа Сари прибавила, что, впрочем, всё будет мгновенно улажено – она скажет, кому нужно.

Всеволод, как во сне, протянул ей на ладони со следами приязни малолетнего леопарда ключи, но хозяйка их отвергла, заметив, что это излишне, и только переспросила: