Василий Лягоскин - Банкир. Клан «Восточный банк»

– То есть ровно столько, чтобы не расплескать гномью настойку, пока буду говорить тост.

Рука Зеи по-прежнему стискивала горлышко бутыли с водой, и Александр, вставая со скамьи, искренне порадовался, что в его стакан такая ценная жидкость попросту не поместилась бы. Еще он понял, что больше сегодня не нальют, и решил в этот единственный тост втиснуть как можно больше.

– Ну, ребята, – постарался он придать голосу интонации генерала из «Особенностей национальной охоты», – за клан. За всех его членов, за их здоровье и процветание сейчас, и в будущем. Ну, и, естественно, за красоту присутствующих дам! Офицеры пьют стоя!

Вообще-то Саша офицером не был. За год службы в Российской арами, в родном гвардейском Ковровском учебном центре дослужился до младшего сержанта. Но должность главы клана, как он предположил, соответствовала званию никак не меньшему, чем полковничье. И он с полным на то основанием несильно стукнул своим стаканом о два других, так и стоящих на столе, поднес собственный к губам, и медленно, смакуя каждый глоточек, выцедил драгоценный напиток. И даже не закусил – решил, что перебивать драгоценное послевкусие чем-то еще было бы кощунством.

Тролли глядели на него с благоговейным ужасом. И молчали. И гоблины в своем углу молчали; словно поняли, что сейчас в таверне произошло какое-то чудо.

– Чудо? – удивился Саша, прислушиваясь к ощущениям внутри, – какое чудо? Обычный коньяк. Не «Хеннесси», конечно. Намного лучше! Ну и что? О! Вот в голове зашумело, и в груди тепло растекается. Вот теперь можно и закусить.

И он, словно не умял недавно точно такое же блюдо с мясом, в котором последнего умещалось, наверное, не меньше обливного ведра, придвинул к себе поближе это, полное, и вонзил вилку в первый кусок. Правда, прежде, вспомнив о разрыве с кланом Равнинных Троллей, пообещал себе съесть треть порции, и не куском больше.

Только теперь два тролля вышли из ступора, куда сами себя вогнали наблюдением за такими обычными, на взгляд человека, действиями, и медленно выцедили свои коктейли. При этом блаженство, которое явно ожидали ощутить – судя по священнодействию при приготовлении – они явно не испытали. А тролль, усаживаясь на свое место, но не прикасаясь к вилке, отстраненно заметил:

– Эту бутыль с гномьей настойкой первым открыл мой прапрадед.

– Ну, а мы ее закрыли, – достаточно развязно ответил ему Саша, – велика беда. Откроем новую.

– Такая бутыль стоит не меньше сотни золотых, – так же сомнабулически возразил ему брат, – и…

– В розничной торговле практически не появляется, – предположил старший брат.

– Да, – кивнули сразу оба тролля; продолжила Зея, – прапрадеду ему подарил клан Гномов Срединной горы… за оказанную услугу.

– Я так понимаю, от сотни золотых он отказался, – сделал еще одно предположение Саша.

Вообще-то он хотел задать другой вопрос: «А сто золотых – это много?». Однако показывать новым родственникам свою неосведомленность реалиями здешнего мира он пока поостерегся. К тому же по тому придыханию, с каким Зай оценил литровую бутыль настойки, Александр и сам понял, что это много. Очень много. Быть может, больше, чем стоит весь этот трактир вместе с подвалами, гоблинами и… Нет, своим новым родственникам цену он назначать не стал. И закрыл этот вопрос раз и навсегда. Потому что родня – это…

Александр понял, что сейчас он примется развивать эту тему вслух; а с учетом выпитого коньяка, и пива, которое вряд ли поместилось бы в обе бутыли, делать этого он не встал. Тут и отмеренная треть блюда исчезла в его, кажется, бездонном желудке, и он опять встал.

– Кто-то тут говорил о номере с удобствами, – заявил он, обращаясь в пространство перед собой.

Ответил, естественно, Зай.

– Для главы клана любой номер, – заявил он, – я покажу тебе самый лучший!

– Тот самый?! – испуганно пискнула рядом Зея.

– Тот, – кивнул ей, и Александру брат.

Что-то внутри парня колыхнулось. Что-то, пытавшееся остановить и себя, и трактирщика, и засыпать последнего кучей вопросов. Но коньяк в желудке, взявший сейчас командование над телом и разумом человека, велел:

– Веди!

– Это лучший номер? – Александр с троллем остановился в коридоре второго этажа, перед дверью, ничем не отличавшейся от дюжины соседних, – чем же он лучше других? Этих, и тех.

Саша провел рукой сначала вдоль длинного коридора, а потом ткнул ею вверх, в высокий потолок, над которым, как он подозревал, могли находиться номера классом повыше. Потому что люксовые номера, по его мнению, никак не могли располагаться непосредственно над кухней, и шумным залом ресторана.

– Почти как в песне, – усмехнулся он прямо в широкую спину гоблина, звеневшего ключами.

Тот ответил, не оборачиваясь:

– Здесь есть ВОДА! Немного, но есть. И еще… Говорят, здесь снятся хорошие сны…

– Которые иногда сбываются, – машинально продолжил Александр.

– Откуда ты знаешь?! – на месте, в прыжке повернулся к нему Зай.

Александр даже испугался – не за себя, и не за брата, опять вытаращившего глаза по непонятной пока причине. Он испугался за ключ, который от такого мощного рывка мог сломаться в нутре замка, и оградить парня от очередной загадки. Но нет – в ладонях трактирщика ничего не было, а связка с ключами спокойно покачивалась на двери.

– Ах, да! – хлопнул себя по лбу тролль, – об этом же многим известно. Тем более хозяину сумки.

Он кивнул на имущество старшего брата, и отступил в сторону с непонятным выражением лица. То ли приглашал того в номер, то ли предостерегал от неведомой опасности – Александр не понял. Парень толкнул дверь, и та послушно отворилась; без всякого скрипа, словно ее петли недавно смазали. Хотя никаких петель Саша на ней не заметил; они были как-то хитро спрятаны в косяке. И это было не дерево. Уж последнее человек, окончивший лесной техникум, и даже пару лет владевший собственной пилорамой (а вы как думали!) различил бы даже на ощупь.

Тролль внутрь не зашел. Он прямо из коридора показал две местные достопримечательности.

– Вот та самая кровать, – сообщил он с немалой толикой гордости, и добавил, теперь уже с затаенным страхом, – а сюда лучше не ступать.

Толстый палец, вооруженный крепким и острым когтем, показывал теперь на круг, образованный белой полосой прямо под центральной люстрой комнаты. Точнее, под тем крюком, к которому предположительно когда-то и подвешивалась люстра. Александру почудилось, что крюк зловеще шевельнулся, приглашая его к…

– Почудится же ерунда всякая, – пробормотал он, поворачиваясь к троллю.

На бесхитростном лице того сейчас царило одно желание – побыстрее оказаться за своей стойкой.