Василий Лягоскин - Банкир. Клан «Восточный банк»

– Это братья Грах и Грух! Вот они и нарвались на того, кого нельзя безнаказанно обидеть. Спасибо тебе, Александр!

Вообще-то парень во время этой эпической битвы ни о троллихе, и ни о ком другом не думал. Себя бы, любимого, из неприятностей вытащить. Ну, а уж если вытащить получилось, то почему бы не выкатить грудь колесом, не выставить правую ногу вперед, и встать в позу записного героя. Но делать этого он не стал, как и восклицать по примеру иных излишне героических личностей: «Ну, кто следующий?!». Хотя и понимал, что вряд ли кто еще шагнул бы сейчас вперед, чтобы постоять за честь братьев.

Нет, Александр спросил с места; все желающие могли услышать и отсюда:

– Что это за братья такие? И с какой стати они набрасываются на мирных постояльцев? Какая муха их укусила?

– Никто их не кусал…

Скрипучий голос за спиной заставил Сашу чуть вздрогнуть, а потом развернуться с рукой, уже занесенной для удара. Только бить стариков и детей он не был приучен. Хотя и всех остальных тоже. Это сегодня все у него получалось так ловко, словно само собой; без всякого вмешательства головного мозга. Последний просто запаздывал за реакцией тела. Теперь же настала очередь включить всю мощь интеллекта.

Новый противник тоже отличался гигантским ростом и широченными плечами. Только вот плечи эти давно уже поникли, и спина, скорее всего, не разгибалась. А серое лицо было испещрено глубокими морщинами. И противником он, как тут же выяснилось, не был. А может, был, но тщательно скрывал это. На Александре он остановился спокойным взглядом, а на поверженных соплеменниках с какими-то особыми чувствами, в которых человек распознал прежде всего беспокойство, и легкую грусть, а даже не избывшую себя после их поражения гордость за переросших его отпрысков. Так мудрый дедушка смотрит на непослушных внуков. И это предположение парня тут же подтвердилось.

– Я Грум, – обратился старик к Александру, – Глава клана Равнинных Троллей. Грух и Грах мои внуки. Ни у них, ни у меня, ни у кого в племени нет к тебе претензий, человек.

– Ха! – чуть не воскликнул парень, – у него нет претензий! А у меня они есть!

Остановило его от такого возгласа одно – напряженное внимание в лицах Зая и Зеи. Причем, в лице огромного тролля это напряжение граничило с отчаянием. К нему и повернулся Грум.

– К клану Полуденных Троллей у нас тоже нет претензий. Никаких…, – старик помолчал, а потом (как понял Александр по исказившемуся в муке лицу трактирщика) добил его последними словами, – между нашими кланами больше нет Договора, Глава.

И опять по телу Саши пробежала искра. Хотя, какое отношение имел к нему неведомый договор? Но вот промелькнуло же понимание, что какая-то незримая нить порвалась в пространстве. Но тут было именно понимание, а вот тело Зая словно действительно пронзил электрический разряд немыслимой мощности – так страшно корежило его. Тролльлиха прильнула к брату, и не видела уже, как по команде старика лежащие у стенки тела подхватили сразу несколько сильных рук. Громко хлопнула дверь, и в зале стало намного просторней. Как показалось Александру, еще и чище. И воздух словно стал свежее. И запахи стряпни вернулись.

Только лицо хозяина заведения показывало, что веселье, недавно царившее здесь, уже никогда не вернется. По крайней мере, такое мнение сложилось у самого Александра. И он с этим не собирался смиряться. Прежде всего потому, что считал себя ответственным за все произошедшее. Не виновным, нет! Ответственным.

– А значит, – тяжело (и ответственно) вздохнул он, – мне и разруливать ситуацию. Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Последние слова прозвучали громко. Они заставили вздрогнуть, и отступить от тролля девушку. А трактирщик шагнул вперед, и протянул к парню лапу с отрытой ладонью. На широченной длани сиротливо затерялась монетка – та самая, пятидесятикопеечная.

– Я думал, – прогудел тролль равнодушным ровным голосом, в котором Александр все-таки различил обреченность, – что ты, незнакомец, и твой крил принесет моему клану удачу. Увы… наверное, сила этого крила столь же мала, как и он сам.

– Как и ты, – угадал Саша скрытый подтекст в его словах, – и такой же бестолковый. Ну, кто тебя просил вмешиваться?..

Александр возмутился на эту невысказанную претензию – я что, должен был стоять, и смотреть, как меня убивают? Но высказать свое возмущение вслух не успел; Сай продолжил раньше:

– Теперь я, наверное, не смогу исполнить даже Договор с тобой, парень.

– Какой договор? – не сразу понял Саша.

– Седмица с питанием, – напомнил ему тролль, – осталось еще два десятка раз. Хватит ли у нас в запасе столько мяса, Зея?

Он повернулся к сестре, и та отрицающе покачала головой:

– Ты знаешь лучше меня, Зай. Три дня – больше оно не пролежит.

– А Равнинные больше не будут охотиться для нас.

– Это критично? – вступил в разговор Александр.

– Сразу не убьет, – покачал головой тролль, – но для клана… Это все (трактирщик махнул рукой, явно показывая не только зал, но и подсобные помещения, три верхних этажа с чердаком и, возможно, подвалы) много поколений принадлежит нам. Когда-то жизнь здесь бурлила как… как…

– В столице, – негромко подсказала ему сестра.

– Точно, – кивнул ей с благодарностью тролль, – теперь же из всего клана остались лишь мы вдвоем… втроем. А от города – лишь наш трактир, да развалины, в которых ютится другой клан… их.

Он кивнул в сторону угла, где опять собрались гоблины, и продолжил:

– Редкие Охотники и Искатели, что добираются до этих мест, находят в трактире временное пристанище. А дети старой Гоблы прислуживают здесь – за еду и те немногие крохи воды, что я могу дать им.

– Ага, – кивнул Александр, обращаясь больше к себе, – значит, главная причина в воде. Точнее, в ее отсутствии.

– Да, – ответил ему Зай, – источник, что исправно давал тут воду, наверное, еще со времен Ушедших, истощался из поколения в поколение. И теперь воду для всех нужд приходится возить от Большой реки. И стоит она здесь вдесятеро дороже, чем мясо крила.

– Которого у нас теперь тоже не будет, – догадался парень.

Тролль еще раз кивнул, теперь уже совсем обреченно. А потом, к некоторому изумлению Саши, он развернул плечи, и глянул на него с непонятной пока для парня надеждой, и еще с изрядной долей ехидства.

– Скажи мне человек, – воскликнул он мощно, как, очевидно, и привык говорить в этом зале, – ты поцеловал Зею как… как…

– Как сестру, – быстро подсказалему Александр, – как младшую сестренку.

И тут же удивился – тому странному чувству, что сказал сейчас истинную правду. У него была старшая сестра, Ксения. Старше его на четыре года, она все детство назойливо опекала его. А Саша, естественно, от этой опеки всячески пытался увернуться. Но сейчас он заполнился благодарностью к своей Няньке. И даже смог понять и принять ее чувства к себе, мелкому. И теперь – убедился и удивился он – что-то подобное он чувствовал к сидящей рядом троллихе. А к троллю…