Василий Лягоскин - Банкир. Клан «Восточный банк»

Тот поднялся со своего места, огромный и торжественный.

– Поскольку мы с Зеей близнецы, – пророкотал он, глядя прямо в глаза поднявшегося рядом человека, – я, Зай из клана Полуденных троллей, признаю тебя старшим братом, и складываю к твоим ногам ношу Главы клана. Договор?!

– Договор, – машинально прошептал Александр.

Он сейчас не сознавал, что говорит, иначе сто… тысячу раз подумал бы, прежде чем выбросить в мир это короткое слово. Его состояние, близкое к истерии, было вызвано единственной мыслью: «Как?! Как, скажите, могут быть близнецами эти два существа?! Два тролля, которых и быть не должно – но вот они тут сидят, готовые актеры на главные роли в фильме «Красавица и чудовище»!

Тут в голову пришел еще один вариант творящегося вокруг таинства – розыгрыш! Телевизионный розыгрыш, когда к обалдевшему обывателю в конце эфира подскакивает толпа хохочущих актеров во главе с «самим» Андреем Малаховым, и на всю страну объявляют…

Саша не успел обдумать то обстоятельство, что на такой суперреалистичный розыгрыш потребовался бы гигантский бюджет, не меньше годового для самого крупного телеканала… Тело заставил содрогнуться разряд на порядок сильнее двух прежних. И внутреннюю суть человека, который прежде не представлял себе, что эту самую суть можно почувствовать, практически потрогать пальцем – если не боишься содрогнуться еще в одной корчи… Так вот, в этой самой суть сейчас проклюнулся росток ответственности за двух троллей, за эти стены вокруг – и четыре этажа над уровнем земли, и непонятно сколько под ней.

– Мое… наше…, – заставила буквально задрожать каждую клеточку тела такая простая и такая великая мысль, – не отдам никому.

Впрочем, эта теплая волна схлынула достаточно быстро. Но Александр был уверен, что какой-то значимый след она внутри него оставила. Почему-то первым вопросом, что он обрушил на троллей, сейчас смирно сидящих рядышком против него, и явно ждущих каких-то распоряжений, был тот самый, первый:

– Какие же вы близнецы?!

– Самые настоящие, – трактирщих чуть оскорбленно вздернул подбородок кверху, – я старше на пять минут, а Зея…

Вообще-то, слово «минута» не прозвучало; так перевел для себя незнакомое слово сам Александр. Потому что, по его представлению, пять часов, а тем более пять суток родовых схваток между двумя близняшками, даже для троллей было черезчур сурово. Тут рядом хихикнула Зея.

– Его потому и назвали Заем. Повитуха в день нашего рождения перепила гномьей настойки, и решила, что первой увидела мир девочка. Вот наш отец и назвал его Заей… как меня хотели назвать.

Брат рядом насупился и что-то проворчал; достаточно внятно, но совершенно не понятно для Саши. Впрочем, о смысле этих слов тролличьего языка можно было вполне догадаться. Саша наудачу предположил:

– А что, другое имя дать было нельзя?

Оба тролля воззрились на него с искренним изумлением. Теперь даже без слов любого языка, лишь по этому изумлению, истекавшему из ставших круглыми глаз было понятно – имя дается троллю раз, с первым вздохом, и на всю жизнь. Александр неосторожно ляпнул:

– Так это я не ошибся, назвав тебя Заей?!

– Т-ш-ш! – приложили когтистые пальцы к губам оба тролля, – для всех хозяин трактира Зай, и никак иначе.

Потом они синхронно перевели взгляды в угол гоблинов, убедились, что ничто от их стола туда не долетело, и опять глянули на старшего брата. Тролль с великой просьбой хранить тайну, а их общая сестренка с насмешкой и изрядной долей ехидства.

– Понял, – Саша протянул руки вперед, а потом к собственному рту с понятным для всех жестом: «Зашиваю губы, и молчу, как… как… В-общем, молчу!».

– Кстати, – оживился Зай, – насчет гномьей настойки. Неплохо было бы отметить такое событие. Все-таки новый Глава клана…

Зея поглядела на него осуждающе, потом перевела взгляд на Александра, и махнула рукой – неси! Саша понял, что в его новой семье есть некий «регулятор движения»; так сказать, сотрудник ГИБДД местного розлива. И что махни сейчас Зея лапкой, как полосатой палочкой, и никакой гномьей настойки на столе бы не оказалось.

Тролль теперь поднялся со скамьи легко и стремительно. От вальяжного трактирщика сейчас осталась разве что массивная фигура. А лицо, показавшееся вскоре из подсобного помещения, скорее подошло бы не хозяину, а клиенту подобного заведения. В руках Зай держал огромный поднос, который отличался от предыдущего, привнесенного в зал Зеей, лишь напитками. Ну, и предметами сервировки был чуть богаче. На стол вслед за блюдом с мясом и вторым, поменьше, с хлебом, тролль торжественно водрузил три вилки, столько же непрозрачных емкостей, заменявших тут, скорее всего, двухсотграммовые граненые стаканы, и две бутыли гораздо большего объема. Один был полон прозрачной жидкости, в которой Александр предположил воду. Вторая бутыль была изготовлена из чего-то, напоминающего поделочный камень – чего-то, на взгляд не очень просвещенного в этом вопросе парня, напоминавшего малахит. И вот в этой емкости бултыхнулась явно не вода.

Тролль выдернул из нее пробку, и вполне профессионально махнул над горлышком рукой. Созданный искусственно ветерок донес до носа Александра запах обычного… нет, не обычного, а очень качественного коньяка. Почему-то парень был в этом уверен.

– Интересно, сколько же лет выдерживали этот коньяк в дубовой бочке, если рука тролля так медленно, буквально по каплям, цедит его в бокал?

Но задал Александр совсем другой вопрос:

– А что? Здесь и гномы есть?

– Есть, – ответила ему Зея, тоже не отрывавшая взгляда от действа; она тоже словно отсчитывала каждый миллиграмм чудо-напитка, – где-то там. У нас они давно не появлялись.

Зай тем временем оторвал от края первого стакана горлышко бутыли, и перенес его ко второму. А в первый – к искреннему изумлению, а больше возмущению парня – Зея щедро плеснула из второй бутыли. Во второй стакан коньяка, или той субстанции, что его заменяло, плеснулось раза два больше. Но и эта порция была разбавлена водой почти доверху. Саша теперь чуть не взвыл. Даже вознамерился было одарить младшую сестренку первым в жизни подарком – затрещиной. Но коньяк в это время полился уже в стакан, что стоял к нему ближе всего, и его правая рука сама нашла более правильное занятие.

Зай уже готов был отъять горло малахитовой бутыли от третьего стакана; причем коньяка в нем было явно меньше, чем во втором.

– Э, нет! – воскликнул Александр; и добавил фразу, в родном мире являющейся волшебной, – ты что, краев не видишь?!

Лапища тролля не смогла противостоять натиску пальцев – таких мелких, по сравнению с собственными, но очень настойчивых. И в этот стакан коньяк потек щедрой струей. Но не перелился через край, потому что драгоценной жидкости в бутыли было не очень много. До края стакана не хватило примерно с полсантиметра.