Динара Смидт - Княжна сто двенадцатого осколка

– Ивлин, – одёрнула её мать. – Встань с колен. Как не стыдно?

Княжна покорно выпрямилась, поправляя платье.

– Трава как настоящая, – шепнула она Кае. – Просто чудеса.

Прибывших гостей встречали безликие (в самом прямом смысле, у них не было лиц) слуги, и показывали путь, светя факелами.

По мягкому склону, они спустились к медленной реке, на которой дожидалась просторная лодка. Слуги помогли гостям рассесться, и сами заняли места вдоль бортов. Гребцы оттолкнулись вёслами от берега, и они поплыли.

Кая никогда не видела столько воды. То отсюда, то оттуда, ручейки сбегали по круглым камням, питая реку. Водопады обрушивались в неё, с рокотом, усиленным стократ пустотой. Кая сунула руку за борт, в прохладную воду, и почувствовала идущую от неё спокойную первобытную силу. Вот она, магия! Неудивительно, что существо, способное покорить её, должно обладать такой безграничной властью…

Огоньки, освещавшие им путь, отражались в речной глубине. Кабы бы не фонари других лодок, покачивавшихся впереди, легко можно было бы позабыть, что они были не одни в пещере – а то и во всей вселенной.

Кая припоминала, что вертеть головой в гостях неприлично, но ничего не могла с собой поделать. Хозяин Чертога нарочно дразнил своих гостей – глядите, глядите, такого вы никогда нигде больше не увидите. Ивлин напротив даже не пыталась соблюсти приличия и смотрела во все глаза, то тихонько вскрикивая, то пораженно вздыхая, и вся так и сияла от восторга.

Лодка миновала вереницу грандиозных пещер. Кая силилась запомнить как можно больше, но человеческая память просто не могла охватить величие, представшее перед ними. Залы – сколько их было? Десять? Двадцать? – были огромны. С потолков спускались сталактиты всех цветов радуги, а сталагмиты устремлялись им навстречу, как поднятые над головами воителей пики. На стенах сидели причудливые создания, шкуры которых таинственно светились и переливались. Ивлин протянула руку к одному из зверьков, но тот отпрыгнул, и оскалил хищную зубастую пасть.

Слуга, сидевший на корме, тут же натянул лук, но Ивлин в испуге ухватила его за рукав.

– Нет, нет, прошу, оставь его!

Лук послушно опустился.

Лодка причалила к берегу у лестницы из гигантских ракушек уходящей вниз. Дикие необжитые пещеры остались позади, и плавно, безупречно, природная красота уступила место красоте рукотворной. Гости спустились по ступеням в грандиозную залу, с полом в виде шахматной доски. В неровном подрагивающем свете, Кая сперва приняла фигуры, расставленные на чёрных и белых клетках, за статуи, и лишь подойдя ближе, поняла, что это были белоснежные морские девы, обездвиженные мощным волшебством.

– Это бесчеловечно, – сказала Кая, не сумев сдержаться.

Ивлин погладила её руку, машинально, как ластившегося котенка.

– Это ведь Чертог, – ответила она, будто это могло служить оправданием.

Впрочем, разве не за этим устраивался сам бал? Не просто развлечь, но и припугнуть – напомнить как о щедрости Арида, так и о его жестокости.

Экскурсия завершилась у ещё одной широкой лестницы, спускавшейся прямиком в необъятный бальный зал. Сверкающие стены, окрашенные в цвета моря, поднимались вверх, сужаясь и теряясь из виду прежде, чем достигали потолка. Кая разглядела площадку для танцев и небольшое возвышение с троном, ожидавшее появления самого Арида.

Гости уже почти собрались – семья Ив приехала в числе последних. Они замешкались немного на лестнице, и Кая заметила их неловкость, хотя лишь спустя некоторое время поняла её причину.

Нет, «её» семья не была здесь самой убогой. Были те, прибывшие из жарких захолустных осколков, довольствовавшихся крохами водяной магии. И всё-таки от Каи не укрылось то, как нарочито гордо держали головы родители Ивлин, стараясь не замечать презрительных взглядов других правителей, полагающих их осколок всего-навсего отсталой провинцией.

Кая сунулась было следом за юной госпожой, но две настойчивые безликие служанки преградили ей дорогу и подтолкнули к узкой крутой лесенке, спиралью поднимающейся вверх, в отсек для слуг. Кая неохотно покинула Ивлин – а та даже не заметила её отсутствия. Прижимая дрожащие руки к груди, она двигалась, будто в трансе, увлекаемая людским потоком.

Кая поднялась по ступеням, поддерживая одной рукой подол длинного платья, которое сшили для неё по случаю бала. Кая надеялась лишь, что она не запнется и не растянется на полу. И без того, кажется, все на неё глазели. Забавно. Только недавно платье казалось Кае слишком нескромным. Ну, что за декольте! А ткань колышется, как будто сплетена из крыльев бабочек! Малейший ветерок заставит её упорхнуть, и что тогда делать Кае? Едва ли кто-то в Чертоге предложит ей халатик…

Оказавшись в Чертоге, Кая поняла, что понятие скромности туалета на этом балу значительно отличается от общепринятого. Гости одевались, кто во что горазд, преследуя единственную цель: хоть как-то развлечь скучающего правителя. Вся мода Забытого мира приходила из Чертога, и в подражание демонам дамы выбеливали лица, а волосы красили в тёмно-красный, копируя королеву Сарину, ныне покойную жену Арида. Из украшений особенной популярностью пользовались броши и ожерелья с фигурками морских обитателей – рыб, крабов и осьминогов, сделанных из серебра и золота, с драгоценными камнями вместо глаз. Мужчины ничуть не отставали от спутниц – золотые маски в виде львиных и волчьих голов, мечи в ножнах, усыпанных изумрудами и сапфирами, и шлемы, украшенные ветвистыми оленьими рогами – тут было на что посмотреть!

Вьющаяся лестница привела Каю на просторную антресоль, опоясывающую всю бальную залу. У края стояли ряды скамеек, а у стен – столики со скудными (каждая порция не крупней таракана) закусками.

Кто-то сунул Кае в руку длинный узкий бокал без ножки, напоминавший формой сосульку. Внутри плескалась бледно-голубая жидкость, напомнившая девушке зелье из бабушкиного котла. Не привыкшая пить то, чего она не могла опознать с первого взгляда, Кая оглянулась в поисках вазы, в которую могла бы вылить напиток, но таковой не нашлось. Она не могла даже оставить его на каком-нибудь столе – у дурацкого бокала не было подставки. Оставалось держать в руке.

На антресоли было полно народу. Слуги, фрейлины и лакеи, в туалетах, способных дать фору нарядам иных господ, сбились в небольшие кучки, у каждого по бокалу-сосульке. Большинство прибыло сюда уже не в первый раз: они хорошо знали друг друга и успели установить негласную иерархию. Единственная знакомая, толстая фрейлина княгини, куда-то запропастилась. Антресоль была так огромна, что Кая и не надеялась её разыскать.

Чувствуя себя глупо, она отхлебнула голубого напитка. Он оказался отвратительно кислым, и, не удержавшись, она выплюнула его назад в бокал. Что не укрылась от внимания двух фрейлин в полупрозрачных жёлтых платьях, едва-едва прикрывавших наготу. Одна из них фыркнула, и зашептала что-то на ухо собеседнице, а та согласно кивнула, скривив губы. Кто бы мог подумать, что соревнование идёт не только там, внизу, перед взором властелина, но и здесь, в отсеке для слуг?