Олег И. Жабин - Эсхит. Нерыцарский роман. Роман без злодея

VIII глава.

…Вернувшись домой, Этьен не знал куда себя деть, чем занять своё, ставшее таким чужим тело. Ночью он не думал о сне, пытался пару раз прилечь, но мысли об Изабель разбивали точно кузнечным молотом плоть его расплавленного мозга, и Этьен, будто выброшенный из катапульты, вскакивал со смятой постели и начинал быстро ходить по комнате. Так он, несмотря на чудовищное переутомление, и проходил всю ночь, иногда садясь прямо на пол или на край большого дедовского кресла и, почти не умолкая, что-то – - иногда во весь голос, иногда переходя на малопонятный шёпот или на невнятное бормотание – - говорил, словно кому-то что-то объяснял и доказывал. Время от времени он начинал громко смеяться, но потом, резко обрывая смех, затихал, и, после нескольких секунд благостной тишины, раздавался тяжёлый глубокий вздох.

И как только робкий день, едва предварённый неторопливым утром, привычно вернулся на остывшую под скудным лунным светом землю, Этьен сам разбудил непроспавшихся конюхов и приказал им седлать коня. Они, хоть и полные удивления и недоумения – - такого никогда прежде не было, чтобы в этакую рань подниматься – - ловко, без задержки справились со своими обязанностями. И когда конь был приготовлен, Этьен запрыгнул в седло и, никому не сказав, куда едет, дал коню шпоры и, как на скачках, стремительно, во весь опор поскакал прочь из замка.

Два сумасшедших часа, не давая отдыха ни себе, ни своей лошади, он гнал вперёд, позабыв следить за тем, куда несёт его дорога, холодный, как недруг, встречный ветер бил ему по лицу, но внутренний жар тела был настолько силён, что Этьен совсем не чувствовал воздействия этого ветра. И лишь когда, почти вконец загнанный конь стал сбиваться, переходить на шаг, переставая понимать команды хозяина, всадник, сбавив ход, бросил поводья, дав животному идти свободно. Чуть поостыв и на самую малую долю придя в себя, Этьен наконец ощутил слабый оттенок покоя, и, словно бы открыв по-новому глаза и осмотревшись, он вдруг понял, что заехал, сам того не осознавая, в тот самый больше похожий лес парк, что разросся за замком Ротанги. Радость, как молодое осеннее вино, вспенилась в его жилах, он был счастлив от того, что ехал по тем тропинкам и дорожкам, где совершала, облачённая в доспехи, свои конные прогулки Изабель.

«Может быть, она сейчас встретиться мне, – - размышлял юноша, – - не знаю, что ей говорить. Но зачем говорить – - увидеть бы только… Пусть она говорит, пусть даже смеётся надо мной. Может через смех мы и сблизимся. Прав ли Александр, что она не равнодушна ко мне или он всё придумал, чтобы утешить меня? А на самом деле я ей никто? Узнать бы определённо, но как?»

Тропинка, по которой двигался всадник, пошла в сторону, огибая небольшой, как он смог разглядеть, валун, торчавший из земли наподобие гигантского гриба с белой шляпкой. Этьен пустил коня быстрее и, основательно, как он рассчитал, разогнавшись, дал тому команду перепрыгнуть препятствие, и сильно уставший жеребец хоть и подскочил резво вверх, но не достаточно высоко – - задев копытом криво выступавшую шишковатую верхушку камня, он судорожно дёрнулся, попытавшись подтянуть ноги, но было поздно, и, сипло всхрапнув, конь вместе с всадником рухнул на мягкую лесную подстилку. Земля перевернулась и на мгновение стала на место неба, синевшим в просветах между верхушек неприветливых дубов, Этьен ощутил сильный удар, и всё разом потемнело и куда-то пропало.

…Очнулся он, лёжа в чём-то мягком, приятном, голова сильно болела, но телу было уютно и хорошо, как в детской колыбели. Он приоткрыл веки – - никогда Этьен не думал, что такое простое действие может стать таким сложным – - всё вокруг выглядело незнакомым и новым. Даже запахи были особенные, неожиданные и удивительно приятные. Комната, насколько он смог увидеть, казалась небольшой и совсем непривычной по внутреннему убранству: жилища, в которых он проводил дни своей жизни, отличались скудным обустройством, в них помещалось только то, что необходимо для нормального существования без претензий на роскошь.

– — Господин рыцарь, – - раздался ласковый девичий голос, – - вы пришли в себя? Ой, как хорошо…

Этьен чуть повернул голову, и какие-то тиски словно бы сдавили её с висков, а на глаза нахлынул странный чёрный туман, почти его ослепивший. Прошло несколько мучительных минут, прежде чем мутное марево рассеялось, и из него, как воплотившееся видение, перед Этьеном появилась полненькая, очень миловидная девушка с немного глуповатой улыбкой на лице.

– — Где я? – - Едва слышно произнёс раненый.

– — Вы нашем замке… замке Ротанги, – - радостно сказала девушка.

– — А вы кто? – - Спросил уверенней Этьен.

– — Я Элли, служанка госпожи маркизы, – - сообщила девушка, – - сегодня утром госпожа выехала как обычно на прогулку, она частенько любит одной верхом гулять по парку, она ведь вообще больше предпочитает лошадиное седло какому-нибудь удобному креслу, и быстрая скачка ей приятнее спокойному сидению на месте за вышивкой там или каким ещё рукодельем. Так вот, как она рассказывала, ехала она по хорошо ей знакомой дорожке и вдруг на её пути, раскинув руки по сторонам, лежите вы, господин, а рядом бьётся в судорогах и хочет встать бедный конь. Как потом выяснилось, он сломал две или три ноги, и его пришлось забить. А вас… видели бы вы госпожу, какая она прилетела в замок, чтобы взять людей и привезти вас, она казалась такой встревоженной, обеспокоенной, какой её никогда не знали, но распоряжалась она быстро и жёстко, никто и не подумал мешкать, сразу те, кто должен был, двинулись за в дорогу, взяв длинные дроги, а во главе всей процессии – - госпожа – - такая бледная, красивая и необычная. В общем, привезли вас, господин рыцарь, в замок, вы были совсем без сознания и казалось, как все думали и говорили, что наверняка умрёте, вы казались слишком слабым, почти не дышали, и госпожа, выглядела такой расстроенной, что ей хотелось плакать, а она ведь никогда не плачет, насколько я её помню, а помню я маркизу с детства. Но наш старый лекарь, осмотрев вас, заявил, что организм молодой, крепкий, кровь не застаивается и с великой силой течёт по жилам, и вы обязательно поправитесь, просто надо полежать.

– — Сколько времени я так лежу?

– — Да почти весь день, – - ответила служанка, – - уже вечер, скоро ужин.

– — А госпожа заходила сюда? – - Спросил Этьен с надеждой.

– — Мне запретили говорить, но если честно, то да, – - сказала широко улыбающаяся девушка, – - только не выдавайте меня Изабель, то есть моей госпоже, а то она рассердится.

– — Она говорила что-нибудь обо мне? – - опять спросил Этьен.

– — Ну да, объясняла, как надо обращаться с беспомощным молодым человеком, как за ним, то есть за вами, ухаживать…