Александр Анненский - Сто один пост на радио «Эхо Москвы»

Ну не мог никоим образом совершающий круиз полицейский из Баварии поверить, что выполнение его просьбы при расставании к хорошо обслуживавшей его с женой официантке – оставить домашний адрес, чтобы можно было прислать рождественскую открытку, будет стоить той закрытия визы и запрета на профессию. Честный ответ убирающей каюту пенсионеров из Голландии стюардессы о зарплате ее родителей на родине приведет к немедленному переводу той на портомойку.

Нельзя было и помыслить, к примеру, о совместной прогулке по городу, куда приходил пароход, пассажира и члена экипажа – последний мог выйти на берег на несколько часов только в составе тройки, возглавляемой старшим, имеющим полномочия в случае необходимости немедленно вернуть его на борт.

Любопытно, что это ощущение некоей своей «неполноценности» вовсе не обязательно адекватно осознавалось большинством самих работающих тут людей… Ситуация «поражения в правах» представлялась многим из нас тогда лишь естественными и логичными издержками весьма престижной работы на пассажирских судах заграничного плавания. В самом деле – каким иным образом советский человек тогда мог за пару месяцев увидеть весь огромный мир – от фигуры Христа над Лиссабоном до аккуратно выстриженного в форме экзотических животных кустарника в парках Новой Зеландии…

В устроенном по общим законам советской страны мирке, люди на судне жили по негласным правилам родного государства – на первом же общем собрании новой смены экипажа всем официально представляли человека, должность которого была озвучена как «офицер безопасности». В судовой роли, разумеется, он числился вторым пассажирским помощником. Конечно, большинство из давно работающих на судне легко могли бы назвать еще человека три его полуофициальных и человек десять – совсем неофициальных помощников – попросту говоря, стукачей.

Первые легко вычислялись благодаря наглости, явно не соответствующей занимаемой какой-нибудь скромной должности, вторые – напротив, вели себя тихо и не высовывались. Конечно же, были на судне люди, так сказать, по определению «смотрящие за идеологией», прежде всего – первый помощник капитана. Такие должности, кажется, существовали в гражданском флоте только двух государств – у нас и в Болгарии. Когда спустя годы исчез Советский Союз и в Морфлоте, как и повсюду, по капле начали ликвидировать все придуманные за это время гадости – первое, что потребовали профессиональные моряки – упразднить этот институт партийных бездельников, катающихся по миру за госсчет.

Людей, вынужденных жить многие годы по этим законам, было не так уж и мало – только один сменная команда нашего красавца «М. Горького» составляла более четырехсот человек, а были еще в одном Черноморском пароходстве – «Ш. Руставели», «И. Франко», «Т. Шевченко», «Белоруссия» и многие другие.

Внутри нашего экипажа, состоящего большей частью из молодежи, несмотря на все запреты, всегда шла своя внутренняя жизнь, мало известная высокому начальству. Изолированные от дома на полгода, а то и год, люди во многом считали себя свободными и от домашних обязательств. И тут в роли провокатора тоже выступали совковые законы – главной причиной, провоцирующей распад семей, было строжайшее советское правило – стоило только зарегистрировать официально свои отношения, и люди навсегда лишались возможности работать на одном судне вместе.

Просто заниматься сексом, не слишком это афишируя и не доводя до разборок, никому не возбранялось. Но стоило людям официально пожениться – их тут же разводили на разные пароходы. Кадровики полагали, что снижают, таким образом, шансы одновременного побега семьи за границей. На самом деле отсутствие возможности легально быть вместе с любимым человеком только нагромождало груз взаимных обид за измены, под тяжестью которого семьи моряков распадались куда чаще других. Но все равно были, конечно, и побеги, были на нашем судне и добровольные уходы из жизни…

Впрочем, шел и обратный процесс, все-таки среди членов экипажа складывались многие новые семьи, впоследствии прожившие вместе долгую жизнь, родившие детей.

Всякое бывало за эти годы с самим турбоходом. В 1975 году на борту взорвались две бомбы, подложенные во время ремонта. 18 сентября 1980-го власти Нью-Йорка не разрешили советскому лайнеру войти в порт, в связи с вводом советских войск в Афганистан, вернее, этому воспрепятствовали сами портовые рабочие. Ему пришлось стать на якорь, а пассажиров на берег доставляли портовые суда. Экипажу был запрещен выход на берег, на судне возникла проблема с питьевой водой. Об этом написала газета «Правда», у Посольства США в Москве состоялась демонстрация протеста.

В ночь с девятнадцатого на двадцатое июня 1989 года лайнер попал в ледовое поле в Гренландском море у берегов Шпицбергена и получил значительные пробоины. Благодаря самоотверженности экипажа судно и пассажиров спасли. Аварийно-восстановительный ремонт на заводе в Бремерхафене обошелся более чем в тридцать миллионов марок.

В декабре 1989 году на борту флагмана советского пассажирского флота «Максима Горького», стоящего на рейде в бухте Ла-Валетта (Мальта), состоялась знаменитая встреча Горбачев-Буш, ознаменовавшая собой конец холодной войны.

Foto Исполн. Офиса Президента США, 1989 (в общественном достоянии)

Шло время и в конце 1991–1992 годов советскую символику сменили атрибуты нового владельца: багамский флаг, порт приписки – Нассау, с трубы убрали серп и молот и перекрасили в цвета российского флага, имя «Максим Горький» отныне писалось латиницей – Maxim Gorkiy.

На судне установили ВЕБ-камеру, и ежедневно в любой точке мира можно было видеть панораму, открывающуюся с борта в настоящий момент.

Новые изменения в облике судна произошли в декабре 2005 года: на трубе лайнера, перекрашенной в зеленый цвет, разместили логотип компании Phoenix, также зелеными стали бортовые линии и звезда. В ходе капитальных ремонтов 1995, 1998 и 2001 годов на судне устанавливалось новое навигационное оборудование, опреснитель.

30 ноября 2008 года «Максим Горький» закончил эксплуатацию во фрахте немецкой компании «Феникс Райзен» в Венеции.

20 августа 2008 года было объявлено о продаже корабля по завершении последнего круиза американской компании Orient Lines. Из Венеции турбоход проследовал в Пирей, планировался дорогостоящий ремонт, который должен был привести оборудование в соответствие с современными нормативами. Из внешних изменений – перекраска нижней части корпуса в темно-синий цвет по стандартам фирмы. Намечалось очередное переименование. Первый рейс (Барселона-Порт-Саид) должен был начаться 15 апреля 2009 года. Ресторанное и каютное обслуживание собирались заменить на филиппинцев – теперь они были уже дешевле европейцев, даже из СНГ.