Александр Анненский - Сто один пост на радио «Эхо Москвы»

Однако в связи с мировым финансовым кризисом, планы владельца изменились.

8 января 2009 года судно продали индийской фирме за 4,2 млн. евро на металлолом. Некоторое время оно ожидало окончательного решения своей судьбы.

По миру прошла волна – инициативная группа из Гамбурга во главе с депутатом городского законодательного собрания Хансом Лафренцем пыталась найти спонсоров, чтобы выкупить лайнер и оставить в родном городе как «памятник технической культуры», используя в качестве плавучего отеля и конгресс-холла. Счет пошел буквально на дни.

Акция кончилась ничем, проволочки сената Гамбурга, отказ одного из инвесторов стали причиной трагического финала…

«…Мы легли в дрейф и ожидали дальнейших приказов судовладельца, – рассказывал впоследствии старший механик турбохода «Максим Горький» Анатолий Коротаев, прослуживший на судне тридцать пять лет. За время ожидания заменили все названия «Максим Горький» на «Максим М», а также порт приписки Нассау на Бассетерре. Не знаю, по каким правилам, но все суда перед выброской переименовывают.

Восемнадцатого февраля пришел приказ – прибыть на внешний рейд Аланга девятнадцатого февраля вечером, что мы и выполнили. Начали работать различные комиссии – сначала таможенная, затем экологическая, и на двадцать пятое февраля назначили выброс (Beaching)…В три часа ночи нас подняли по авралу, и началось наше последнее плавание. По команде с мостика я раскрутил обе машины до предельно возможных оборотов, и мы пошли. Все закончилось очень быстро, мы в машине это увидели сразу – указатель скорости упал на ноль, вакуум в главных конденсаторах начал падать, и я дал команду электромеханику обесточить судно. Электромеханик нажал на кнопку, все потухло, через несколько секунд запустился аварийный дизельгенератор, электромеханик включил освещение по судну, и поступила команда покинуть борт, затем с берега подошли за нами две шлюпки, мы погрузились в них.

В момент погрузки судно начало «агонизировать». Дело в том, что мы оставили крутиться паровые механизмы, чтобы они вырабатывали пар из судовых котлов, пар от них выходил в магистраль отработанного пара. На этой магистрали стоит большой предохранительный клапан, который начало подрывать при повышении давления выше нормы и стравливать излишки пара в атмосферу. Звук от этого производил впечатление, будто огромное живое существо вздыхает. Все это происходило в пять утра в темноте. Перед уходом электромеханик остановил АДГ, однако судно еще светилось от аварийных аккумуляторов…»

Уже утром бойкие индийцы в рваных майках с инструментами и газовыми горелками один за другим лезли на борт «Максима»…

С момента спуска на воду «Максима Горького» до его смерти в грязноватой индийской бухте прошло ровно сорок лет.

Разглядывая сейчас в многочисленных туристических проспектах фотографии нынешних гигантских круизных судов, построенных в мире за последние годы, с их многочисленными балконами, неравновеликими башенками и многоэтажными надстройками, невольно удивляешься их способности при такой парусности вообще переплывать океан. На память приходит точная фраза Лe Корбюзье, сказанная, кажется, о главной улице одного из советских городов: «.. бред взбесившегося кондитера…».

В противовес им лаконичные обводы «Горького», флагмана пассажирского судна СССР многих лет, (сыгравшего немалую роль и в моей жизни) вызывают уважение своей функциональностью, а драматичная судьба его напоминает жизненную дорогу человека, которому было адресовано сбывшееся древнее китайское проклятие: «.. чтоб тебе жить в эпоху перемен…».

Foto – midsschipcentury 2009

Много лет назад, в самый разгар периода, когда «крепкий хозяйственник в кепке», окруженный стаей лизоблюдов, твердой рукой рулил нашим городом, беззастенчево корежа его историческую душу, я написал в газете «Известия», что очень хочу надеяться, что временщики не вечны и, по словам Твардовского, «пришло так быстро время пересчета…» Неважна теперь причина, ускорившая его наступление. Главное, что скрываясь от журналистов, он уже пробирается с черного хода в Следственный департамент для дачи показаний – пока в качестве свидетеля – о своем многолетнем труде на благо Града и собственного семейства.

Foto – lenta.ru

И тут ему подсовывают повестку для его супруги – очередную, далеко не первую, выписанную на ее имя. К ней, бывшей ударнице завода Фрезер, по чистому совпадению за время мужниного правления столицей ставшей единственной в государстве дамой – долларовой МИЛЛИАРДЕРШОЙ, тоже, оказывается, накопились вопросы. Возможно, из тех, что до сих пор смущают ее наивных западных коллег.

«Она вошла в комнату посреди разговора и, не представившись, заявила, что если мы собираемся закупать продукцию одного из ее предприятий, то делать это предстоит на ее условиях. Условия эти оказались за гранью разумного и были абсолютно неприемлемыми. Потом нам говорили, что это разногласие сыграло роль красной тряпки в наших последующих переговорах с ее супругом о строительстве IKEA на Кутузовском проспекте. До сих пор не могу поверить, что это может быть правдой…» – рассказывает в своей книге первый глава IKEA в России Леннарт Дальгрен.

Но адвокат г-жи Батуриной непреклонен, сообщают сегодня агентства: «…правоохранители не смогут принудительно доставить Елену Батурину на допрос к следователям». Но – только послушайте – «если будут соблюдены процессуальные условия, Батурина готова рассмотреть вопрос о своей явке в Следственный департамент МВД».

Ну, слава Богу… Теперь страна опять будет жить надеждой – а вдруг Ее величество и впрямь снизойдет да и рассмотрит…

Сергей В. Бодров учился на сценарном факультете ВГИКа на курс младше, в мастерской Киры Парамоновой, нашей заведующей кафедрой кинодраматургии. Меняя аудитории, мы часто пересекались с ее ребятами в течение учебного дня и невысокий скромный парень, всегда старавшийся остаться незамеченным, этим и запоминался со стороны. Прошло много лет и стал он впоследствии автором сценариев, а затем – и режиссером нескольких очень хороших картин.

А еще – что, наверное, куда как важнее – отцом талантливейшего сына, ставшего для многих лицом целого поколения СЕРГЕЯ СЕРГЕЕВИЧА БОДРОВА.Про него пишут теперь, что, «…он был в кино тем парнем, у которого была Своя Правда и свое понимание того, как сделать так, чтобы всё было по справедливости…»