Валерий Рыжков - Ремейк (сборник)

Мы выпили третью рюмку коньяка.

– Как я хочу на море и плавать при полной луне…

– Догоняй, – прервал я ее на полуслове.

– Что с тобой, никакой романтики.

– Не злись, – а сам подумал, перепила подруга, как кошка, после валерьянки.

– Это только я с тобой веду так непосредственно. Я слабая женщина. Меня легко усмирить.

Зазвонил будильник.

– Нам пора. Наше время истекло. Тебе понравилось, милый?

– Все замечательно! Видно, так заведено…

– Милый, прошу, только не читай мне стихи про любовь. Не верю я в нее.

И новые встречи повторялись так же, как один и тот же сон.

Она сидела на диване. На журнальном столике стояли два прибора. Я почувствовал ее отчужденность.

Она была погружена в себя. Ее взгляд был отрешенный. Разговора обычного не было, а была натянутость и нарочитое равнодушие.

– Милая, в твоей жизни что-то поменялось. Ты так себя ведешь, будто что-то совершилось.

– Мне приснился сон.

– Сон? Опять сон. Ты веришь снам.

– Это был необычный сон. Будто я тебя потеряла.

– И кого-то нашла?

– Да.

– Так это хорошо.

– Чем. Я так несчастна. Ведь это несчастье, что человек не может любить одного.

– В чем-то несчастна.

– Вот именно.

Прошло два дня, и она, встретив меня в коридоре, спросила, может ли она прийти ко мне. Я холодно ей ответил. И услышал ее ответ:

– Ты меня охладил. Я пришла тогда на вечеринку к подружке. Я не могла ни на минуту забыть о тебе. Твои слова были во мне, я никак не могла от них избавиться. Ты испортил мне весь вечер.

– И только! Но ты спокойно это можешь пережить. Подумаешь, неудачно сложились отношения в этот вечер, будет другой.

– Другого не будет. Я не могу полюбить другого.

– Прошу, уходя, не хлопай дверью.

Кому не дано быть нелюбимым, – это прежде всего тем, кто сам не любит.

– Как ты ко мне относишься? Я тебе нравлюсь? Любишь ли ты меня?

– Я никого не хочу любить, – ответила она с чувством некоторой гордости.

– Почему?

– Просто я вижу, чего вы все от меня хотите – переспать.

– Так сразу и все.

– Но мне так кажется. Один ухажер подарил колечко. А я его, дура, потеряла.

– Примета.

– Я не люблю приставаний.

– И прекрасно, – со вздохом заметил я.

Через день она мне позвонила.

– Я хочу к тебе зайти в офис.

– Ты так неожиданно позвонила.

– А ты обо мне думал?

– Думал! – солгал я.

– А ты меня любишь? – допытывалась она.

– Ты же знаешь, если только взаимно.

– Я о тебе думала.

– Вот и замечательно. – Что замечательно? Я хочу тебя видеть.

– Договорились. Перезвони завтра.

– Завтра я не могу.

– Тогда послезавтра.

– Тоже не могу.

– Позвони, когда сможешь.

Я знал, что она больше не позвонит, потому что она была женщиной настроения. Сколько таких звонков. Скучных. Ненужных. Хотя и без таких иллюзий тоже скучно.

Чаще просят не совета, а ответа. Как бы ты поступил, если я уже сделал этот поступок. Ответ звучит однозначно – так же.

Я понимаю желание молодого человека познакомиться с девушкой не по вызову, а по зову чувств. Которая одинока в чувствах и телом.

Как заглушить одиночество в ночи, такой вопрос был задан психологу.

Ответ. Идете в бар, берете чашечку кофе, присматриваетесь к обществу и всегда увидите двух щебечущих красавиц. И сидят они в кафе тоже минут пятнадцать, как и вы. Сутенер тут не нужен, можете сами завязать знакомство. На завтра цветы, на послезавтра – театр, на послепослезавтра посещение этого же бара, и она ваша.

Это все равно, что ходить по пустыне сорок лет. Зато если выжил, то отношения будут долгими.

Молодой человек, конечно, не понимает такого совета. Реалии жизни совсем другие. Ему хочется, чтобы девушка сразу поняла его и без оглядки отдалась ему.

Что будет с ней. Что она скажет маме, подруге или психологу. Психологу больше, чем подруге, маме меньше, чем подруге. Потому что молодой человек не принц, и говорил он глупости. А она его слушала, чтобы не быть кинутой, брошенной и непонятной.

Актеру, имеющему опыт работы, легче отыграть жизненную ситуацию, чем самому талантливому самородку. Актер переживает только непризнание его таланта, а самородок и в славе не подозревает о своем таланте.

Она рассказывает подруге о последней встрече. Я ему сказала все это с улыбкой. И на ее лице отразился патолого-анатомический оскал лица.

Каждый носит свое одиночество, демонстрируя это как искусство обольщения.

Развод. Одиночество. Всеобщее сочувствие или наоборот.

Развод – это разлука. Но каждый переживает это состояние в даже самой благополучной семье. Каждый становится индивидуумом.

Одиночество плата за успех, за превосходство одного над другим.

Если человек подготовлен состарится, то он продолжает доживать свой век с немолодой женой под одним и тем же лоскутным одеялом. И не ищет другого спального мешка.

Идеалы времени вселяют страх перед долгой жизнью, нарастающее угасание тела плодит свободных от брака, а после сорока – одиноких.

Живут и наслаждаются до брака, живут и страдают после развода, все остальное называется просто жизнь.

Что произошло с годами. Когда-то я ее целовал. Она, дрожа, стыдливо убегала домой по лестнице вверх. Теперь она не бежит. Ее беспокоят боли внизу живота.

Теперь все чаще слышишь, что у нее обострение гастрита или приступы климактерической депрессии.

Время… Мгновения… Совсем недавно не раздумывая целовал, страстно обнимая в объятиях.

Теперь скучно слушать, грустно видеть угасающую молодость. Я не хочу ее целовать. И не теряю головы, когда вижу ее усталую походку.

Удачная женщина, у которой есть все: муж, дети и любовник. Любовник, который приходит по первому ее зову.

Несчастная женщина, у которой есть все. Но любовнику не позвонить после девяти часов вечера.

Я звоню ей по телефону. Ее тон голоса зависит от присутствия или отсутствия мужа. Я стал звонить настойчивее, выводя ее из равновесия.

– Я не могу сейчас говорить по телефону.

– Знаю. Я хочу тебя развести с мужем.

– Зачем? – она говорит серьезным тоном. – И что я буду делать после развода?

– Ты будешь свободно говорить по телефону.

– И только.

– А ты не хочешь?

– Я устала.

– От чего?

– От одиночества.

– Что ты хочешь?

– Любви! Тепла. Тебе кто готовит?

– Ты же знаешь, что у меня заезд в выходные дни. А так я ухаживаю сам за собой.

– За мужчиной должна ухаживать женщина.

– А что ты делаешь сама по отношению к мужу.

– Я другое дело. Но за тобой должен уход.

И стали эти мои слова молитвой вечерней. «Милая, нежная», и это мной больше не будет сказано.

Все вычеркнуто. Безвозвратно. Смятение переполняет меня, смешивая страсть и волнения. Душа в смятении. Угар любви. Той последней, как вздох перед погружением в воду. Не хватает воздуха. Тебя выталкивает наверх. И снова глоток воздуха. И все мало и мало. Силы иссякли от ощущения потери любимой женщины.