Александр Крыласов - Закодированная Россия

– Хорошее имя, мою бывшую жену так зовут. Удобно, не перепутаешь, если что. А сюда грушу боксёрскую повешу. Я как выпью, люблю по груше постучать. Правда, наутро все мышцы болят. А это что? Бассейн. Хорошо, я воду люблю, – входя в калитку, приговаривал урождённый одессит Валентиныч.

– Погоди груши развешивать. Ты ещё эту Вику в глаза не видел, а уже сюда переезжать собрался, – разумно охладил его Сева.

– Вот вечно ты, Андреич, всю малину обгадишь. Я чувствую, мы понравимся друг другу.

Да, такие девушки не могли не понравиться. Сразу было видно, что это светские львицы, путешествующие по дорогим курортам и страницам глянцевых таблоидов. Девушек было трое. Два солидных мужика, сидящих в креслах дополняли компанию. Одного из них Сева узнал. Это был Валентин, глава медицинского холдинга «ФИГЛИМЕД». Мужчины поздоровались и, подхватив Виталика под бока, сразу ретировались в беседку для «серьёзного разговора».

– Вика, Юля, Наташа, – представились девушки.

– Сева и Юра, хотя чаще нас называют по отчеству: Андреич и Валентиныч.

– Почему?

– Россия, единственная страна, где существуют отчества, грех этим не воспользоваться, – объяснил Сева.

– Девушки, а где здесь можно душик принять, – совершенно освоившись, спросил игриво Валентиныч.

– Там, – несколько робея, показали девушки.

Валентиныч устремился в ванную, бросив Севу на произвол судьбы.

– Скажите, а вы тот самый знаменитый врач, который выступал по телевидению?

– Да, это я, – скромно ответил Сева, – в кругах близких к вытрезвителю обо мне ходят легенды. Я самый лучший нарколог на всём московском побережье. Все остальные просто отдыхают, так сказать, нервно курят за дверью.

– А вы уверены, что самый лучший?

– Конечно. Кто Россию закодировал? Маршак? Смелов? Антонов? Нет. России на год перекрыл кислород Крылов. Можете за это сварить мне кофе. Нет, молока не надо.

– А Виталик сказал, что вы ещё стихи пишите.

– Пишу, но счастья мне мои стихи не принесли. Наоборот, ужасно, знаете ли, отравляют жизнь.

– Почему?

– Потому что правду пишу.

– Ну, почитайте же, – заныли девицы.

– Хорошо, но я вас предупреждал. Первый стих о молодых женщинах и стареющих мужчинах.

– Ещё, ещё, – закричали дамы.

Сева раскланялся и объявил: Стих второй о стареющих мужчинах и молодых женщинах.

Девушки зааплодировали.

– А почему бы вам, Сева не петь эти строчки? Они так и ложатся на музыку.

– Увы, сам я не музицирую, а друзья мои только обещают положить слова на музыку, но воз и поныне там. Несерьёзные люди, не пунктуальные. Наверное, у них в роду немцев не было.

– Ещё!!!

– Пожалуйста.

– А хотите профессиональное послушать?

– Хотим! Хотим!

– Девчонки, вы по мне соскучились? – из ванной вышел влажный Валентиныч.

– Неимоверно, – Сева переложил обязанность развлекать девушек на коллегу.

– Девушки, а у вас вилки есть?

– Начинается… подумал Сева, но вмешиваться не стал.

– А вам какие вилки, серебряные или от старых голландских мастеров?

– А какими в зубах ковырять удобнее, – не растерялся Валентиныч.

Девушки послушно засмеялись. Ближайшие полчаса одессит устраивал шоу наподобие Коперфильда. Вилки зависали в причудливых композициях, сигарета то исчезала, то появлялась. Всё это перемежалось чисто одесским юмором и анекдотами. Когда вошёл расстроенный Виталик, Валентиныч уже делал стойку на голове.

– Пошли, фокусники, – хмуро приказал Виталик.

– А мы тут плюшками балуемся, – попытался Валентиныч сгладить ситуацию. Уходить ему очень не хотелось.

– Стенд ап, орлы.

– Всё, приступаем к чайной церемонии. Это не значит, что гостям надо налить на дорогу чая. Это означает, что гостям пора дать по чайнику. До свидания, до свидания. Извините, девушки, что без скандала, – напоследок острил несчастный доктор.