Коллектив авторов - Альманах «Литературная Республика» №2/2013

А флаг еще не спущен,
Не предан Серп и Молот,
И Ростропович не играет на костях;
Курок еще не спущен,
И снайпер из Моссада
Еще не мочится на человечий прах.
Торгашеские рынки
Не полны иноземцев,
И русский дворник курит под окном;
И не стреляют танки
Без промаха по сердцу,
По тем, кто защищает Белый дом.
Еще летит по небу
Наш олимпийский Мишка,
И радуются дети всей большой страны;
И не воруют хлеба,
И не торгуют телом,
Все люди братья и по уровню равны.
А Красный флаг не спущен
Над вымершей деревней,
А Красный флаг не спущен
Над вымершим селом.
И плачут о погибших
Лишь травы и деревья,
Засохший сад и поле
С гудящим сорняком.

На краешке, над лучезарной бездной
Среди многозначительных теней,
Чуть-чуть напоминающих людей,
В потоке безгранично-нагло-лестном,

Когда фантомы, прикрываясь маской,
Шутливо, нежно портят Вам судьбу
Незначащими фразами, табу
На жизнь и на ошибки, милой лаской

Пророча статус, яркие одежды,
Карибы, несмываемый загар,
Зажмурясь сочно, новый гений, star,
Вы плачете от сумрачной надежды

Стать светочем среди глупцов несчастных,
Друзей, заплывших бытом, и коллег.
Пусть смертен каждый мелко-человек,
Харизма Ваша к плебсу безучастна…

И вот оно – расписан день на годы,
Вам выдан сейф и серенький билет.
Лишь шаг от пропасти… Вы умница, поэт!
Чудесней нет изменчивой свободы…

Солнце надело балетки,
Томно плывут облака.
Пляску красотки-старлетки
Напоминает река.

Та же свобода в движеньях,
Блеск, ослепительный свет
В водном потоке… Круженье,
Плавных изгибов букет.

Рядом склонились осины,
Зелень танцует кадриль.
А у ольхи-балерины
Строгий изысканный стиль.

Все веселятся: настала
Жизни, цветенья пора.
Ровность анданте пропала,
Быстро несется игра

От реверанса к канкану…
Вспыхнет к закату сирень.
Так неожиданно рано
Майский закончится день…

Цирковая медведица Маша
Зимней ночью не может заснуть,
Помнит Маша арены и марши,
Выпал Маше безрадостный путь.

С детства леса родного не знала —
В старом цирке в опилках росла.
На манежах страны выступала,
Столько радости детям несла!

Но не вечна актерская доля,
Слава, блеск обернулись тюрьмой,
Честный труд заменили неволей,
Сделав Машу добычей живой.

Дикой сворой хозяева лают,
Травят жертву, не зная стыда,
Псы кусают, визжат, нападают!
Цепь крепка. Не уйти никуда…

Столб позорный по нелюди плачет!
Суд настанет. Пробьет их слеза?
И до смерти пусть будут маячить
Перед ними медвежьи глаза.

Вдоль аллеи Театральной,
Мимо станции Динамо,
Путь не близкий и не дальний,
По дорожке, мимо Храма.

Теплый вечер. Шум проспекта.
Столь привычная картина.
Зазвучали рядом где-то
Чудо-звуки клавесина.

И в короткое мгновенье
Площадь в сцену превратилась,
И на лицах вдохновенье
Тихим светом отразилось.

Как изящные гондолы,
Две стояли органолы,
Словно черные рояли,
В дорогом концертном зале.

Лица с ангельскими схожи,
Руки-птицы ввысь взлетали,
И случайные прохожие
На месте застывали!

Вдоль Аллеи Театральной,
Мимо станции Динамо,
В чарах музыки астральной
Шли мы рядом – я и мама.

Кто придумал такое и где,
Что друзья познаются в беде?
И по первому зову придут,
И невзгоды рукой разведут?

Оборотная в том сторона,
Что не всякая дружба верна.
Если хочешь проверить друзей,
Поделись-ка удачей своей!

Раздели с ними радость побед,
Пригласи их к себе на обед,
Пусть отпразднуют радость твою,
Принимая ее, как свою.

Приготовься к любым чудесам.
И обиду замкни на замок.
Дай свободно часам и весам
Устояться в назначенный срок.

Наблюдай, словно зритель в кино,
Изучай, словно школьник урок
Цепь друзей – где слабее звено,
Если друг, невзначай, “занемог”.

Заболел, позабыл, опоздал,
На работу помчал, на вокзал,
Сгинул в пробке, попал на Луну,
Отлучился в другую страну…

Наплевал, посмеялся, устал,
Обещанья напрасно давал,
Позавидовал, сделал назло…
Но тебе все равно повезло!

Повезло не обжечься враньем,
Не заклеванным быть вороньем,
Не измазанным в лести и лжи,
Обнажая свои рубежи…

Верный друг приглашенья не ждет,
Только, если умрет, не придет.
Дружбы истинной скрытый алмаз
Не горит для завистливых глаз!

моему деду Казакову Алексею Васильевичу
Ты жизнь прожил достойно,
Ты партии и Родине служил,
Всегда держал себя спокойно,
Детей достойно жить учил.
Всегда подтянутый и стройный,
Скупой на ласку и слова,
В трудах всегда упорный.
Мы дружно чтим твои дела.
Ты был примером сыновьям,
Пример твой очень важен,
И никогда ты не был пьян,
Наградами твой путь украшен.
Член партии, строитель ты,
Взгляд тверд, глаза не опускаешь,
Медали на твоей груди,
О многом в жизни знаешь.
Трудясь для Родины своей,
Ты о семье не забывал,
Не забывал ты и друзей,
Хозяйство крепкое держал.
Стараясь сыновей поднять,
Ты помогал им выбрать путь,
Достойными советовал им стать,
Надежд своих не обмануть.
Промчались годы чередой
От детства до могилы,
И ныне ты обрел покой,
Но в памяти событья живы:
Как в армию тебя призвали,
Женился, и родился сын,
А позже на Урал послали,
Тогда еще был молодым,
На плечи годы не давили,
Хоть сердце иногда шалило,
О многом сыновья забыли,
О многом вслух не говорили,
Но ты о них не забывал,
Заботами о близких жил,
Звонил и о себе напоминал,
Жену свою ты пережил.
Наследство сыновьям оставив,
Ты и о внуках не забыл,
Родных от дележа избавив,
Ты ни о ком не позабыл.

Мое богатство – это сын,
Моя душа, мои родные,
И дни прошедшие не дым,
В них нити жизни золотые:
Поэмы, музыка, мечты
О чем-то светлом и высоком.
Я избегаю суеты
И жизни смысл ищу глубокий,
Понять хочу не то, что видно,
А жизни смысл уловить,
Хотя порой, увы, обидно,
Что просто все, не удивит
Меня порою чья-то прихоть,
Желанье чем-то обладать,
В душе моей спокойно, тихо,
Нет зависти, и не понять
Мне тех, кого сжигают
Пороки, страсти и обман,
Как дни без пользы прожигают
По чьей-то прихоти. Дурман
Сей жизни только охлаждает
Полеты творчества души,
Лишь вдохновенье убивает.
Творить возможно лишь в тиши,
Когда нет спешки, нет давленья,
И благодатна тишина,
В ней есть полет и вдохновенье,
В ней муки творчества. Она
Еще одно мое богатство,
Без тишины душа больна,
Ей в тягость суетное рабство,
Она для неба рождена,
Как всякая душа иная,
Хоть забываем мы порой,
Что в ней частица неземная,
В ней пламень света неземной.