Александр Александров - Тот, кто сильнее тебя…

– Ну и что? – навострил уши Васин.

– Она вышла, а я стою как дурак… У меня ведь в это время с другой девушкой роман был.

Зименков затянулся сигаретой и грустно добавил:

– Но самое интересное, что через месяц моя подруга меня бросила.

Все замолчали, повисла неловкая тишина.

– Дурак ты, Паша, действительно… – подытожил Васин. – Уж я бы такой момент не упустил!

Егор посмотрел на Зименкова. Этот немногословный здоровяк вызвал в нем теплые чувства. Захотелось его ободрить.

– Правильно сделал. Не слушай никого.

– Правильно? Ты так считаешь?

– Да… Ведь ты любил свою девушку, дорожил отношениями?

– Конечно.

– Даже если бы она ничего не узнала о твоем параллельном романе, все равно через месяц вы бы расстались. Так?.. С той только разницей, что на тебе висело бы чувство вины. А это пережить намного тяжелее.

Ермаков подошел к окну. Отщелкнув задвижку, распахнул створки. Свежий воздух хлынул в комнату.

– У нас вчера приключилось… – сообщила Леночка, подкрашивая губы. – Вечером, поздно уже, смотрим с сыновьями телевизор. Вдруг – звонок в дверь. Спрашиваю: «Кто?». В ответ – тишина… И опять – «Дзинь!» Я снова – «Кто?» Ни звука… Но слышу – за дверью кто-то есть… Потом стучаться начали. Я испугалась…

– И чем кончилось?

– Да ничем… Оказалось – это приятель к старшему сыну приходил.

– Он что, сказать не мог?

– А он глухонемой…

Деятельность Ермакова мало чем отличалась от работы страховых агентов. Он так же, как они, заключал договоры с фирмами и жил на проценты со сделок. Только, ко всему прочему, в обязанности ему вменялось координировать их действия. Это осложняло жизнь, но зато позволяло иметь хоть какой-то стабильный оклад.

И все равно денег постоянно не хватало. Многое зависело от фортуны. В один месяц можно было заработать неплохо, зато потом – два сидеть на мели… Поначалу это не очень ощущалось, но со временем стало угнетать.

Приходилось все время крутиться. Случалось, за день Егор успевал побывать в трех-четырех фирмах, в разных концах города. Это с учетом того, что первую половину дня он обычно проводил в офисе.

Такой режим выматывал. Вернувшись в пустую квартиру, Ермаков долго не мог уснуть. Дым воспоминаний туманил разум. Иногда начиналось казаться, что все хорошее в жизни уже было. И все, что осталось – это боль, тоска и ночи, полные одиночества.

– Можно? – в кабинет заглянула Леночка. – Один звонок… У нас телефон постоянно занят. Не подступиться…

– Звони, – разрешил Егор.

Леночка встала рядом, слегка касаясь его теплым пышным бедром. Егор уловил резкий, сладковато-терпкий запах ее духов.

– Никто трубку не берет, – пожаловалась она и присела чуть поодаль. – Я тебе не мешаю?

– Нет, – пожал плечами Егор.

Хотя, если честно, Леночка, конечно, мешала. Ермаков терпеть не мог, когда во время работы рядом с ним находился кто-нибудь еще. Это не давало сосредоточиться… Но что делать? Не будешь же ее выгонять!

– Ты в магнитофонах разбираешься? – спросила Леночка.

– А что?

– Магнитофон у меня сломался. Играл, играл – и вдруг перестал.

– Увы, – развел руками Егор. – В технике я не силен.

– Жаль… Скучно без музыки. Все выходные буду дома одна. Муж ребят с собой в рейс берет… Придется скучать в одиночестве.

Леночка томно потянулась, выгнув спину и чуть приподняв круглые загорелые коленки. Подол платья вызывающе обтянул полные бедра… Егор успел заметить соблазнительно мелькнувший край голубого атласного белья.

«Похоже, это намек…» – с волнением подумал он.

Им овладело какое-то странное беспокойство. И хотя никогда раньше она не нравилась ему, мгновенно вспыхнувшее желание заставило позабыть обо всем.

– А ты пригласи кого-нибудь в гости. Тогда скучать не придется.

– Кого?

Ермаков замер и чуть было не произнес «Меня!», но в этот момент спасительно зазвонил телефон.

Он поднял трубку… Какую-то фирму заинтересовало его предложение. Просили уточнить некоторые детали.

Видя, что Егору сейчас не до нее, Леночка тихо покинула кабинет.

Тут надо сказать, что Леночка Румянцева была полнотелой сорокалетней женщиной, и правильнее следовало бы называть ее Еленой Владимировной. Но все отчего-то звали – Леночкой…

Солнце добела раскалило город. Все вокруг дышало жаром: и стены домов, и черные ленты асфальта, и блестящие крыши машин… Если бы не молодая зелень и цветы на фруктовых деревьях, можно было подумать, что уже наступило лето.

Держа под мышкой кожаную папку, Ермаков быстро шагал по улице. Настроение было неважным. Намеченная на сегодня сделка не состоялась… В пятый раз он приезжал в одну и ту же фирму – и никак не мог подписать договор. Генеральный директор важно надувал щеки, вносил в документы какие-то пустяковые поправки, но принять окончательное решение не спешил.

«Как он вообще руководит? – недоумевал Егор. – С такой ерундой разобраться не может… Если передумал – так и скажи!»

На ходу расстегнув ворот рубашки, он свернул в прохладу тенистого сквера. Возле фонтана была свободная скамейка. Ермаков устало опустился на сиденье и с облегчением вытянул ноги.

Мимо то и дело проходили люди. Егор провожал их равнодушным взглядом, думая о своем…

В дальнем конце аллеи показалась странная пара – невысокая худая женщина и девочка, лет десяти. Странным было то, как они двигались: какими-то зигзагами, рывками, с короткими непонятными остановками… Когда они подошли ближе, Ермаков понял, в чем дело – женщина была пьяна. Девочка помогала ей идти.

Они приблизились к фонтану. И тут женщина взбрыкнула:

– Куда ты меня ведешь?

– Домой.

– Зачем?

– Спать.

– Спа-а-ать!? Мы сейчас купаться будем!

Женщина рванулась к фонтану, но оступилась и, не удержавшись на ногах, плашмя упала на пыльный асфальт. Девочка бросилась к ней.

– Мама! Мама!

Та подняла от земли лицо, с пьяной усмешкой тряхнула короткими выбеленными волосами.

– Вставай, мама! Вставай! – дочка пыталась ее поднять.

– Уйди!

– Люди же кругом!

– Да пошли они!.. – женщина смачно выругалась.

Прижав ладони к лицу, девочка заплакала от бессилия.

Прохожие с любопытством наблюдали за происходящим. Некоторые осуждающе качали головами… Егор не знал, как поступить. Ему было неловко и так жаль эту несчастную девочку, что впору самому прослезиться.

«Но чем я смогу ей помочь? Чем?.. – мучительно размышлял он. – Подойти, проявить участие? А если меня не так поймут? Подумают, что пристаю к пьяной женщине…»

Проще было уйти. Какое, в конце концов, ему дело? Пусть сами разбираются… Но что-то не давало бросить этих горемык на произвол судьбы.

Наконец он решился.

– Давайте, помогу… – Егор наклонился над лежащей женщиной. – Встаем! Оп!..