Татьяна Саражина - Калейдоскоп (сборник)

Наш старший сын очень пострадал во время этого землетрясения, пролежал под обрушившейся школой четырнадцать часов. Его чудом спасли, буквально вытащили с того света хирурги.

Я так думаю, что дух покойного свекра, уже зная грозившую нам опасность, не мог уйти, не предупредив нас.

Мой пятнадцатилетний сын уже с полгода чувствовал себя нехорошо. Его что-то угнетало и тревожило. Хотя видимых причин для этого не было. Он все время находился в каком-то непонятном напряжении. Я была в тревоге. Что с моим мальчиком? Почему он так нервничает? На мои расспросы он ответил:

– У меня такое ощущение, что я долго забирался на высокую гору. И вот я на вершине. А впереди – только спуск.

Меня встревожил его ответ. Это говорил подросток, тогда как эта речь уместна была бы в устах престарелого человека, путь которого подходил к концу. Я, как могла, успокаивала сына, беседовала с врачами, которые советовали давать ему валерьянку. Но она не помогала.

Был самый обычный день. Муж пришел на обед. Сыновья – из школы. Я накрыла стол и семья села обедать. Вдруг все мы увидели, как из кладовки, в которой я хранила всякие соленья-варенья, появилась мышь с совсем маленьким, видно, недавно появившимся на свет мышонком в зубах. Она, поглядев на нас бусинками глаз, прошмыгнула мимо и скрылась из виду. Через некоторое время деловито пробежала в обратном направлении. И опять появилась с мышонком в зубах. И так было несколько раз. Это было настолько удивительно, что мы, забыв о еде, наблюдали за мышью. Что-то было не так. Мышь среди бела дня, не боясь нас, куда-то несла свое потомство. Это было очень странно. Пообсуждав увиденное, мы разбрелись кто куда. Муж-офицер отправился на службу. Дети пошли делать уроки, а я стала убирать со стола. Повернулась с чашкой к подоконнику, намереваясь поставить ее, и… замерла. По ярко-белой поверхности шествовал «караван» тараканов, с которыми я воевала, честно говоря, с переменным успехом. Прусаки шли цепочкой, строго друг за другом из квартиры на улицу, скрываясь в щели под подоконником. Стояла зима. Так зачем же тараканы шли из теплой квартиры на холод? Я ничего не понимала. Что это такое творится? Не успела оправиться от увиденной полчаса назад мыши, так тут тебе тараканы не знамо что творят!

Я занялась своими обычным домашними делами, обдумывая увиденное. Под ногами вертелась Бобка, карликовый пинчер. Все время пытаясь забраться ко мне на руки, она отчаянно мне мешала. Обладая очень нервным, как и многие маленькие собачки, нравом, она в этот раз превзошла себя. Все время нервно облизываясь, вращала глазами, поскуливала и ни за что не хотела оставаться одна. Так и бегала за мной по пятам.

Наступила ночь. Еле-еле уложив сыновей, я стала ходить по квартире, так как мне не читалось и не лежалось. Муж ночевать домой не пришел. Позвонив, он сообщил мне, что весь личный состав дивизии переводится на казарменное положение. В городе были беспорядки.

Я ходила от окна к окну, вглядываясь в непонятный в это время туман. На улице на разные голоса лаяли и выли собаки. Во входную дверь скреблась собака Серка, жившая на лестничной площадке. Наша собственная собака пыталась выбраться из кухни, грызла дверь и скулила. Только перед рассветом мне удалось немного поспать.

Утром собрала старшего мальчика в школу. Младший приболел, и я оставила его дома. Видя подавленное состояние своего старшего мальчика, спросила о причине такого настроения. Он мне ответил:

– Я видел очень страшный сон. Будто на меня опускается потолок и почти совсем придавил меня. Мне нечем было дышать, и когда я подумал, что мне конец, потолок стал подниматься.

Старший мальчик у меня очень начитанный. В шесть лет был записан в библиотеку. Его даже сфотографировали и поместили фото, как одного из лучших читателей. Я объяснила, что, видимо, ему вспомнилось произведение Эдгара По, прочитанное им когда-то. Это там опускался потолок на узника. Кое-как успокоив мальчишку, я отправила его в школу.

А через несколько часов – сон сбылся… Произошло сильнейшее землетрясение, стершее с лица земли город Спитак, и значительно разрушив город Ленинакан, в котором мы жили. На старшего сына, успевшего сбежать на первый этаж школы, обрушились верхние три этажа. Он был прижат бетонной плитой и пролежал на полу без движения 14 часов.

Сына достали из-под завала глубокой ночью. Ему нужна была срочная медицинская помощь. Благодаря оперативности военных, меня с сыновьями срочно эвакуировали в Ереван. Моего мальчика усилиями хирургов удалось вытащить с того света.

Уже потом, после всех происшедших событий, нам стали понятны и депрессия сына, и поведение мыши, тараканов, собак. И стало ясно, что сон тот накануне землетрясения – был вещим.

Я и мой будущий муж были студентами четвертого курса Политехнического института, когда решили пожениться. К тому времени мы встречались уже два года. Чувства свои проверили. Нас видели все время вместе. В столовую – вдвоем. В читальный зал – вместе. Готовились к лекциям тоже рядом. Короче, вполне созрели для брака. Нам все время хотелось быть вместе. А тут еще такие сложились обстоятельства, что только укрепили наше решение. Дело в том, что на трех самых престижных факультетах (на двух из которых мы и учились) распределение на работу происходит не в начале пятого курса, как на добром десятке других факультетов института, а в конце четвертого курса. Поскольку учились мы на разных факультетах, то и распределение получили бы в разные города. А для того, чтобы получить открепление от работы в распределенном городе, нужно было ехать в Москву в соответствующее Министерство. Короче, хлопот не оберешься. А разлучаться на два года нам, конечно, не хотелось. Семейным же парам было послабление – одному из супругов давали свободный диплом, то есть по окончанию молодой специалист сам занимался поисками работы для себя.

Поженились мы в феврале, а уже в марте следующего года, как часто бывает у молодых пар, у нас родился первенец – сынок Святослав. Споров по поводу выбора имени у нас не было. Нам обоим нравилось это старославянское имя. Нам верилось, что у человека с таким именем обязательно будет счастливой судьба. И он будет былинным богатырем с прекрасным здоровьем. Защищала я диплом с трехмесячным сынишкой на руках. Мы справлялись абсолютно без всякой помощи со стороны наших родственников. Нам, правда, тяжело давалось пеленание. С таким трудом спеленатый ребенок в мгновение ока освобождался от стесняющих его движения препятствий. И все приходилось начинать сначала.

Но главное во всяком деле – практика. Помучавшись некоторое время, быстро научились пеленать ребенка так, что он оказывался в виде аккуратненького кокона буквально через пару минут. Часто, не зная как поступить в том или ином случае, выходила во двор и спрашивала гуляющих там мам и бабушек. Катастрофически не хватало знаний об уходе за ребенком, но понемногу опыт приобретался. Мы с мужем благополучно защитили дипломы. А поскольку жилья у нас не было и работать я не могла, так как трехмесячного ребенка не с кем было оставить, мы решились выбрать такой вариант: муж все равно должен был отслужить два года в Вооруженных Силах после окончания института, так почему не отслужить сразу? Квартиру ведомственную военным давали, оклад в 180 рублей был гарантирован, тогда как инженерам платили на первых порах только 90 рублей. Выход как бы был у нас один – в армию. Так мы и поступили.