Алик Чуликов - Сонмэн

– Он мертв? – спросила Алина.

– Да, наркотики, передозировка, – ответил участковый полицейский.

В углу на стуле сидела с опущенной под тяжестью копны немытых волос сумасшедшая сестра соседа. Почувствовав взгляд Николаса, она вскинула голову, и дикий хохот парализовал всех находящихся в комнате. А сумасшедшая хриплым испуганным голосом поведала всем окружающим тайну:

– Пришли два Черных Демона и усыпили брата.

На следующий день цыганский табор снялся с временно обжитого места и покинул порочный край.

Чудесная реабилитация Рема способствовала воспарению духа Николаса.

Сны временно отступили. Он всё больше растворялся в чувственном тумане магнетической любви к Алине. Его уже мало трогали заспинные шептания коллег-преподавателей, которые с явным налётом зависти обсуждали аморальные отношения преподавателя и студентки.

Старший брат Алины, заменивший ей отца и мать, погибших в автокатастрофе, потребовал представить ему субъекта, посмевшего завладеть сердцем красавицы.

Чёрный строгий костюм и безупречно-белая открахмаленная сорочка с галстуком-бабочкой подчёркивали античную красоту Николаса, имеющего греческие корни по матери. Он гармонично смотрелся рядом с восточной красавицей Алиной.

Столик на четверых был зарезервирован в престижном ресторане, не терпящем пустоты, и находился в самой интимной части ресторана, отгороженный перегородкой и подсвеченный старинным бра.

Навстречу Николасу и Алине из-за столика поднялся высокий, широкоплечий атлет немного старше Николаса в щегольском ослепительно-белом костюме. Белозубая улыбка под чёрными усами действовала обезоруживающе, но тёмные умные глаза с жестким блеском сапфира высвечивали недюжинную силу духа прирождённого лидера.

– Тимур, – назвался он, протягивая руку Николасу, и представил свою даму – блондинку модельной внешности, – Людмила.

Двухчасовое застольное общение, разбавляемое глотками виски и изысканными блюдами не оставило сомнений о роде занятий Тимура, который представился бизнесменом в сфере автобизнеса.

По тому, как несколько раз подходили к их столику рослые джентльмены с печатью Алькапоне на лбу и почтительно обнимали Тимура, словно старого уважаемого знакомого, Николас понял, что брат Алины вероятнее всего криминальный авторитет. Хотя надо отдать ему должное, в безупречно грамотной речи, чувствовался человек незаурядный, образованный. «Аристократ уголовного мира», – внезапно всплыло из карты памяти, и он вспомнил статью жёлтой прессы, оставленной кем-то на сидении загородной электрички о криминальном авторитете по кличке «Тамерлан».

И тут же Николас признал тот самый знаменитый перстень на пальце Тимура, виденный ранее на фотографии. Массивный золотой перстень с большим каплевидным сапфиром, астеризм звездой Давида слепил глаза.

К концу вечера непринуждённой беседы умные колючие глаза Тимура, обращённые к Николасу, смягчились. Мужская симпатия явно была взаимной.

– Николас, я хочу сделать тебе подарок, – сказал Тимур и протянул ключи.

– Это – от теперь уже твоего «Бентли».

– Спасибо за такой щедрый подарок, но у меня есть машина, – ровно ответил Николас.

Тимур внимательно посмотрел в его глаза, убрал ключи в карман.

– А в этом ты мне не сможешь отказать, – произнёс после небольшой паузы Тимур, – это талисман тебе на счастье, – снял с пальца перстень и вложил в ладонь Николаса и, воспользовавшись тем, что Алина о чем-то беседовала с Людмилой и не слышала диалога мужчин, тихо добавил:

– Не обижай Алину.

В эту ночь Николас мгновенно погрузился в сон, мозг, наполненный воспоминаниями прошедшего дня, сортировал реальность.

Спиртным разбавленная кровь привлекла Демона Лилит. Диффузия реального и параллельного эфира материализовались в один абсурдный кошмар.

Николас почувствовал отягощающий дискомфорт под лопатками, обернулся и увидел крылья на собственной спине. Мысленно сделал взмах и взмыл над неузнаваемой землёй.

Одно и то же зафиксированное взглядом место меняло свои очертания в зависимости от угла зрения. Большая соборная площадь вместо собора принимала гигантскую пирамиду или древний амфитеатр, и там внизу бились гладиаторы. Стаи крылатых человекоподобных существ носились хаотично над землёй.

Лавандовые поля Провансаля в сиреневом тумане прятали баллистические ракеты. Одна из них неслась навстречу Николасу. Он попытался отклониться от столкновения, но срезанные ракетой крылья лишили его полета, и Николас рухнул на твердь, не долетая до земли.

Сквозь полупрозрачную массу он видел изменяющиеся картины многовековой жизни планеты. Сквозь стаи динозавров армады танков враждующих сторон неслась друг на друга на Курской дуге.

Николас встал на ноги и побрёл высоко над землёй в толпе полупрозрачных теней, потерявших своих хозяев. В некоторых из них он различал черты ушедших в мир иной родных и знакомых. Он пытался общаться, но они проходили рядом и сквозь, не замечая его. Николас, ощущая собственную бестелесность, тем не менее, чувствовал страшную тяжесть груза дискомфорта и реальные ощущения препятствий.

Он упёрся в невидимую стену, от соприкосновения она стала мутно-видимой. Прижался к ней лицом и увидел скрытую установку, похожую на гигантский компьютер, и крылатое существо, сидящее перед ним.

Гигантский монитор транслировал миллионы и миллионы видеоячеек. Но из этого бесконечного видео сюжетного хаоса Николаса привлекли лишь два сюжета. В одном из них он признал свой недавний сон с пылающей Гулей, а второй сюжет касался его теперешних отношений с Алиной. И Николас вдруг осознал, что это одна и та же девушка. Мысль, мелькнувшая в следующее мгновенье в его голове, была страшным потрясением неосознания:

– «Это два этапа моей разной жизни!»

Оператор, сидящий перед установкой, обернулся, и Николас вздрогнул, увидев холодный блеск топаза его глаз.

«Да это тот самый самоубийца, выбросившийся с шестнадцатого этажа, как писали в газетах, – программист и криминальный хакер».

Небесный крылатый оператор, ядовито улыбаясь, встал со своего кресла и пошёл навстречу Николасу. Протянул руку сквозь полупрозрачную стену и сказал неживым голосом робота:

– Отдай память, ты не Ангел.