Альберт Карышев - Философия крутых ступеней, или Детство и юность Насти Чугуновой

Девочка соскочила со стула и побежала в коридор. «Не лети сломя голову! – крикнул Андрей Иванович. – Ушибёшься! Штаны у тебя, что ли, с пропеллером?» Умный испытатель сказал Чугуновым: «Если хотите, я допущу вашего ребёнка до занятий в этой школе, но советую не настаивать. Лучше отдайте Настю в обычную среднюю школу. У вашей внучки несомненный художественный дар, яркая фантазия, своеобразное мышление. Такие способности надо развивать, а здесь не получится. В английской школе требования жёсткие, нагрузки увеличенные; с первого класса в английской преподаются два иностранных языка. Неплохо их знать, но это не главное для ребёнка с художественным даром. И платить тут нужно за учёбу, а лишних денег, мне кажется, у вас нет». «Хорошо, – сказал Андрей Иванович. – Спасибо за совет. Отведём Настю в обычную школу. Про её художественные способности мы знаем. Настя учится игре на скрипке». «Вот видите!» «А деньги, что мы отдали за испытания, нам вернут?» – спросила Вера Валерьяновна. «Не знаю. Спросите у администрации. Но едва ли. Испытания-то проведены». «Мы ведь не оставляем тут внучку. За что же с нас деньги?..» – начала было протестовать бабушка, но Андрей Иванович уже поднимал жену со стула, взяв за руку. Он пошёл из «английской» школы с убеждённостью, что Насте не надо в ней учиться, а Вера Валерьяновна пошла с сожалением…

Директор общеобразовательной школы требовал у Чугуновых документ об опеке над Настей. Они пытались его выправить, но оказалось, с их опекой над ребёнком должны письменно согласиться его родители и что подобные серьёзные дела в трудных случаях решаются в суде. Справка для школы осталась за Чугуновыми, и они беспокоились о том, как им быстрее стать законными опекунами внучки…

Они вернулись к школе и зашли в вестибюль. Там уже малышей ждали некоторые взрослые. Чуть раньше, чем прозвенел звонок, молодые учительницы повели первоклассников к выходу. На улице дети как с цепи срывались и, не слушая старших родственников, бегали перед школой и галдели. По лестнице, соединявшей этажи, в вестибюль спускался и Настин класс. Показалась внучка Чугуновых, тонкошеея, голенастая, с двумя косицами вразлёт и розовыми лентами в косицах. Когда женщина эпохи итальянского Возрождения выпустила ребят на улицу, Настя, размахивая новым цветным портфельчиком, кинулась в объятия деда с бабушкой.

Чугунов послал в московское издательство два письма редактору Северовой. Он просил вернуть ему неопубликованную работу. Издательство письменно не ответило, а по телефону кто-то из новых сотрудников сообщил писателю, что Северова уволилась. Андрей Иванович съездил в Москву и сам безуспешно порылся на полках старых издательских шкафов. Про дела советских редакторов здесь никто ничего не знал и знать не хотел, лица были чужие и равнодушные. Он махнул рукой на экземпляр своей машинописи о ремонте атомных подлодок (благо остался другой) и понадеялся, что папка с его романом благополучно сгорела в какой-нибудь кочегарке, а не была похищена литературным вором.

Он думал о том, как выпустить роман на средства денежного покровителя, и собирался поговорить с директором завода железобетонных изделий, предлагавшим ему помощь в издании книги. Нестеренко опередил его, но речь повёл о другом.

– Уважаемый писатель, вы забыли, о чём мы с вами договаривались с полгода назад? – сказал он по телефону.

– О чём же? Напомните, пожалуйста.

Чугунов тут же сам вспомнил.

– А об организации книжного издательства при моём заводе, – сказал Нестеренко. – Вы предложили мне взять для этого дела вашего сына. Где он? А время идёт.

– Да, да, да, – ответил Андрей Иванович. – Сын много ездит, а у меня забот был полон рот, и я запамятовал. Простите!

– Прощаю. Но скорее исправляйтесь. Приходите с вашим сыном.

– У меня к вам будет опять и личное дело, – сказал Чугунов.

– Какое? Впрочем, обо всём поговорим у меня в кабинете. Давайте условимся о дне и времени встречи.

– Давайте…

Андрей Иванович позвонил сыну.

– Послушай, у тебя есть возможность стать значительным человеком, проявить себя как личность.

– С ходу значительным? – откликнулся Алексей. – Любопытно, как это можно сделать.

– Подожди шутить. Я о серьёзных вещах толкую. Пойдём со мной на завод ЖБИ, и там всё узнаешь. Сейчас могу сказать лишь то, что для одного большого предприятия директору нужны твои знания, полученные на журналистском факультете.

– Интрига! – сказал Алексей. – Ладно, давай сходим. Мне, конечно, интересно, для чего я понадобился. Книгу, что ли, о директоре нужно написать?

– Сходим, и узнаешь. Не буду сейчас рассказывать, самому надо знать точнее. Я слышал мельком.

– Вижу, что хитришь, втягиваешь в какую-то авантюру, но от этого мне ещё любопытнее, – похрипывал голос Алексея, искажённый микрофоном. – А сам ты, папа, что не возьмёшься за это загадочное дело? У тебя тоже знания, а уж опыт такой, какого у меня в помине нет.

– Сил маловато, – ответил Андрей Иванович. – Берегу для писательства. Тут нужен человек молодой, расторопный, выносливый, способный на риск и в определённой степени, ты верно заметил, на авантюру. Не упусти счастливый случай сразу перейти с уровня спекулянта на уровень общественного деятеля. Гладко побрейся, помойся и нарядно оденься, чтобы произвести на директора приятное впечатление…

Завод, руководимый Нестеренко, стоял на краю Григорьевска на возвышенном месте, откуда было видно извилистую пригородную реку и заливные луга, теперь, по осени, жёлто-серые.

Чугуновы зашли в заводоуправление и несколько минут посидели перед яркой блондинкой, секретаршей директора, знакомой Андрею Ивановичу с его прошлого визита к Нестеренко. Когда они вошли в кабинет, директор поднялся им навстречу и, протягивая руку, внимательно посмотрел на младшего Чугунова.

– Это мой сын Алексей, – сказал Андрей Иванович.

– Я понял, – ответил Нестеренко. – И чертами лица он на вас очень похож, и такой же, как вы, жилистый. Ростом только выше.

Он вернулся в своё кресло. Чугуновы сели рядом на стулья с мягкой красной обивкой, смутно отразившись в полированной столешнице заседательского стола.

– Я сказал Алексею о вашем предложении, – начал Андрей Иванович деловой разговор, – вернее, о том, что вы могли бы дать ему солидную работу, достойную его образования.

– Что за работа? – спросил Алексей.

– По-моему, для вас подходящая, – ответил директор. – Вам было бы интересно и выгодно ею заниматься. И вы принесли бы пользу всем григорьевским литераторам, в первую очередь своему отцу. Хочу организовать при заводе книжное издательство, которое стало бы печатать хорошую современную литературу, продвигая местных авторов. Даю возможность молодому крепкому журналисту заняться учреждением издательства и возглавить его.