Бразервилль - Глаза слижут лоси (сборник)

Они идут согнуть меня как лыжу,
И спрятать от воздействия врача.
Они идут. Я шарканье их слышу,
И трёхэтажный мат в тупых речах.

Они пришли. Мне нет уже спасенья,
И глупо спорить с чёрствою судьбой.
Я – как они, горчащий и осенний.
Они уйдут, меня забрав с собой.

Папа с мамой ушли, в доме я и шарпей
Акебоно, задрых в коридоре.
«Вскрыть отца кабинет – нет затеи глупей!» —
Ягодицы уму семафорят.

Папа праведно строг, аккуратно колюч,
Но клубок мне дала Ариадна.
Я плюю на запрет, мне известно, где ключ.
Я же быстро – туда и обратно.

Скрип костей половиц – стоп – сигнал: «кто такой?»,
«Ты сюда?», «Кто позволил?», «Уверен?»
Еле слышно дыша, повлажневшей рукой
Отпираю заветные двери.

А за ними – тайга, край чужой шелестит,
Потрошит миллиардами зенок,
Словно влез в этот мир душегуб и бандит
Прямиком из тюремных застенок.

Я готов, цель близка, рано падать ничком.
Наступая на камни и угли,
Под бомбёжку часов или вопли сверчков,
Увязаю по маковку в джунгли.

Шаг за шагом дошёл до грудины стола,
К задремавшей огромной горилле.
Озираясь, достал, как из шляпы – крола,
Из коробки одну сигариллу.

Убираюсь след в след из генштаба врага.
Папа вряд ли заметит пропажу,
Наш пустячный секрет позабудет тайга,
И смолчит половичная стража.

Буду важно курить ароматный табак,
Затерявшись в подмышке у сада,
Сознавая, какой я лихой неслабак —
Рисковал, рисковал нежным задом.

Вспоминаю, и ржёт от щекотки тетрадь.
Не пришлось мне поступком гордиться.
С той наивной поры дал зарок доверять
Не уму, а своим ягодицам.

Клюквой смазана котомка,
В недрах: лапы от котёнка
Присобаченные тонко
К торсу мёртвого щенка,
Голова – бесстрашной крысы,
Хвост – её же – липкий, лысый,
От вороны, ждавшей риса —
Крылья – вставлены в бока.

В дебри тёплого сарая
Нос впихнула баба Рая
И, очки не протирая,
Поздравляет с Рождеством.
Горбовато, кривоного
Я стою с гримасой Бога
Над безжизненным немного,
Неудачным существом.

В жухлом парке снуёт ветрище,
Я на лавке сижу дебелой,
Ты сказала: давай три тыщи —
И что хочешь со мною делай.

Вот задача. И что же делать
Мне с тобой до зигзагов пьяной?
Я же сам еле – еле в теле,
Не гожусь уже рвать баяны.

Очумела просить три тыщи?
И ваще – я женат сегодня.
А тебя может кто – то ищет?
А тебе – то куда? В Капотню?

Вот держи. И не надо сдачи!
На, пять тыщ, и дуй дальше с Богом.
Ну чего ты, красотка, плачешь?
Ну присядь. Ну поплачь немного.

Три грустные дамы пришли на фуршет,
Их встретили трое не менее грустных
Мужчин: кто – пил водку, кто – гладил планшет,
Кто – ползал в углу, матерясь неискусно.

Три грустные дамы, идя на фуршет,
Себе представляли, наверно, иное:
Как их встретит некто негрустный уже,
Прошедший нарезку и дважды спиртное.

Они опоздали на сорок минут,
Когда уже грусть овладела приятней.
Мужчины грустнеют, когда долго ждут —
И пьют, и грустнеют ещё безвозвратней.

Три грустные дамы с фуршета ушли
Подальше, туда, где ни капли не грустно,
Туда, где возможно ещё пошалить,
Где грусть – пустота, а не бездна искусства.

В отделении неврологическом,
В одиночной палате без пульта,
Разговаривал пессимистически
Пациент, отрезвев от инсульта,

Разговаривал он с санитаркою
Неказистой в помятом халате,
Но она, ни мыча и ни каркая,
Удивлялась, как пальцу в салате.

А затем удалилась, и с доктором,
Импозантным весьма, появилась,
Он, порхая вокруг хеликоптером,
Распылял химикаты и милость.

Пациент распалялся и силился,
Но слова – будто смяла цензура,
Или строгий наказ Брюса Уиллиса,
Данный горькому пьянице сдуру.

Правда, дело совсем не в безволии.
Доносилось из губ пациента:
– То – то – то! То – то – то! – и не более!
«То – то – то! То – то – то!» – и не цента!

Остальное уплыло из лексики!
И лежал он, страдалец без нимба,
И жене за бананы и персики
Он «то – то!» говорил, как «спасибо!».

Он скучал, он молчал, делал вылазки
Из палаты тихонько, вразвалку.
Накануне желаемой выписки,
Подселили хмыря на каталке.

В нём узнал одноклассника Глебова,
По дворовому прозвищу «Чалый».
Глебов что – то настойчиво требовал:
– Это – это! – с каталки звучало.

Не предашь друга детства забвению.
– То – то – то! – громыхнул – «Что за встреча!».