Денис Рубцов - Сонъ какъ мѣра пониманiя

Когда-то во дворахъ бѣгали мальчишки въ рейтузахъ съ фіолетовымъ узоромъ ромбовъ, прыгали по асфальтовымъ классикамъ дѣвчонки въ колготкахъ. Родители наливали клюквеннаго морса въ сифонъ и долго трясли, зарядивъ баллончикомъ газа. Коричневая известь стѣнъ и въ гудронѣ всѣ руки, вкусный напитокъ «Байкалъ» и картонная коробка мойвы.

Зимы почти не запомнились, вѣдь были ватные тополя, и огромные рулоны типографской плотной бумаги, что иногда оказывались рядомъ. Это былъ городъ, дѣтскій городъ, лѣтній міръ.

– У насъ подъ ногами есть земля.

– Какъ день провёлъ?

– Посмотри, прыгни. Наши ноги ходятъ по землѣ.

– Да, и твои и мои ноги, но что въ этомъ такого?

– Нѣтъ, ты не понимаешь.

– Въ нашемъ дѣлѣ не можетъ быть друзей наполовину. Другъ наполовину – это всегда наполовину врагъ.

Армія – толпа пучеглазыхъ и напрочь замороченныхъ людей – движется навстрѣчу къ свободѣ; невѣдомой свободѣ – за терновой околицей, за кустистой похабностью. Съ недовѣскомъ совѣсти и истоптанностью каблуковъ имъ долго идти. Ещё дольше найти дорогу.

– Родная ты моя дѣвочка, у тебя такіе красивые глаза. Давай останемся друзьями?

– Какой же ты сволочь, – пожалуй, этого дѣвушка не произнесётъ, вѣдь кто какъ не она обязана быть порядочной. Только безчувственнымъ мужикамъ дозволено предлагать дружбу.

– Ты считаешь, что разговоръ закрытъ?

– Пошёлъ вонъ, уродъ, – пожалуй, этого дѣвушка не произнесётъ и подавно, вѣдь кто какъ не она обязана быть порядочной.

– Прости меня сердечно, прости, родная ты моя дѣвочка.

Тогда, господи, сотри насъ съ лица земли и создай заново болѣе совершенными… или ещё лучше, оставь насъ и дай намъ идти своей дорогой.

– Сердце моё полно жалости, – медленно сказалъ Румата. – Я не могу этого сдѣлать.

– Послѣ насъ хоть потопъ.

– Довольствуйся малымъ.

– Вотъ мнѣ и мало.

– А на многое силъ хватитъ?

– Конечно.

– Пенять придётся на самого себя. Предупреждёнъ, отвѣтствененъ, владѣй.

Приходится вслушиваться въ музыку и стараться плыть по волнамъ. Чувствуя каждой точкой тѣла волны, ощущая порывы леденящаго вѣтра. Зная, что есть.

Пучина отвергнетъ, гнѣвно изрыгнётъ, оставивъ мѣткой рыбацкій ножъ въ спинѣ. Разорвётся капронъ сѣтей. Сойдутъ на нѣтъ и вспышки солнца, но корабль останется въ бурѣ.

– Часомъ не отшибло разсудокъ?

– Ты о чёмъ?

– На тебѣ же шуба.

– Да, это роскошная вещь. Три метра подолъ. И посмотри, какъ сіяетъ мѣхъ.

– На лѣтнемъ солнцѣ особенно замѣтно.

– Завидуешь счастью.

– Это отъ переполняющей радости съ тебя струится потъ и дурно пахнетъ?

– Скотина.

Скрипя звѣриными зубами, они не снимутъ съ себя шубъ. Никогда не выставятъ себя на посмѣшищѣ среди подобныхъ. И въ чёмъ радость манкурта, покуда въ шкафъ закрытъ весь шика мѣхъ.

Осталась лишь кроликовая треуголка съ ея витыми трусиками.

– Кто знаетъ, какъ будетъ теперь?

Воткнуть пластинку и, опустивъ иглу, начать раскручивать винилъ, улавливая шорохъ звука.

– Слышно хриплый голосъ.

«Маркетинговыя изслѣдованія» истопили на самыхъ первыхъ порахъ. Изслѣдовавъ, сгорѣли.

Надѣть треуголку мѣхомъ наружу, взять лопату и, пріоткрывъ дверь, отгрести слой красной пыли. Во дворѣ оглянуться, а возлѣ колодца-журавля посмотрѣть въ пустующее небо. Набрать полведра воды и будетъ хорошо.

Затхлыя энциклопедіи выжигались сразу, отъ нихъ было много тепла. Словно бы остановилось время, но иногда крутилась пластинка съ ея голосомъ, и можно было улыбнуться.

– Отвоевали. Кому сказать – не повѣрятъ. Монументы, медали, затѣмъ исчезло геройство и теперь всё вотъ такъ. Неплохо.

Не скрыть, хватало печати. Ушли атласы и справочники. Сгинули собранія трудовъ чудесныхъ людей. На чёмъ пережили зиму, чѣму, возможно, въ глубинѣ своей и радовались. Послѣ пришлось сжечь рукописи учителей, которыя вспыхнули и погасли. Навѣрное, святостью.

Стряхнуть пыль, провести рукой по мѣху и счастливо улыбнуться опять.

– Здорово, что это такъ. Хоть не иначе.

Изъ-за глянца журналы не ушли въ отхожеѣ. Тамъ на славу пригодились труды правозащитниковъ. Сгорѣли тома психологовъ и аналитиковъ отъ той науки – это было гдѣ-то между долгой зимой и серединой весны. Тогда же огорчились золой лидеры продажъ. Брошюры съ ихъ словами были малы настолько, что почти не дали тепла.

На окошкѣ стоятъ сухія хризантемы. Раньше онѣ пахли хризантемами, и было пріятно. Сейчасъ только ея трусики и наручные часы, которые совершенно ни къ чѣму. Остальное ушло въ огонь или разбилось отъ частыхъ движеній земли.

– Въ эти дни всё нормально.

Моя маленькая уснула и даже не стала подтягивать на себя одѣяло. Казалось, словно воздухъ серебрится и наплываетъ паромъ отъ крутого кипятка. Чтобы ей тепло спалось, пришлось спалить книги преданій и немногихъ истинъ.

Сегодня не сжёгъ послѣднюю книгу, а когда она вознеслась и лучъ перебрался ко мнѣ, то всё исчезло, и хлынулъ свѣтъ.

Порой ночь дѣлаетъ меня нервнымъ и далеко не по любой причинѣ. Развѣ можно что-то добавить къ этимъ словамъ.

За дрожью въ колѣняхъ, за взглядомъ, что совсѣмъ невидимъ, тотъ, что закрытъ, чувствуется чьё-то присутствіе. Оно слѣдуетъ за мной, преслѣдуетъ, какъ женщина, которая хочетъ.

Такъ получилось, что помню многія ночи, помню закрытый взглядъ той женщины, помню ея вѣки.

Почему не долженъ бояться темноты. Почему даже сейчасъ остаётся нѣкая причина, почему же ночь дѣлаетъ меня нервнымъ.

– И откуда такіе непосѣды берутся?

– Съ небесъ.

– Съ небесъ?

– Ну да, тамъ вѣдь моя мама.

– Если хочешь портретнаго сходства, придётся немного успокоиться.

– Немного это какъ?

– Только лишь наброски сдѣлать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.