Мария Фомальгаут - Несотворенный мир

А я искал сигареты… и тех, кто курит сигареты.

Здесь нужно было повернуться и уйти, но я чувствовал, что не могу просто так встать и уйти, я проделал слишком долгий путь, чтобы вот так просто встать и уйти…

– Это же Рот Рыбы? – спросил я, – Фам Эль Хат?

– Он самый.

Я огляделся. Я смотрел на порталы, на дома, нужно было спросить еще что-то, я не знал, что…

– А… здесь кто живет?

– Здесь-то?

– Ну да…

– Да вроде заброшенный дом стоит…

– Заброшенный дом?

– Ну да.

– Заброшенный дом… от этих слов повеяло чем-то знакомым, до черта знакомым – моим заброшенным миром, отжившим свое давным-давно.

– А кто там раньше жил?

– Не продается он, добрый господин.

– Да понимаю, что не продается, а жил кто раньше?

– Да этот, как же его звали-то, добрый господин… он еще на старости лет мир решил смастерить… не сам, конечно, работникам заказал… потом то ли денег у него не хватило, то ли помер он, так и не доделал.

– А с миром что стало?

Добрый господин, кто же его знает, что стало? Далеко где-то мир был, ой, далеко-далеко. Да и не живут они, недостроенные миры… мрут…

Мысли заметались в голове часто-часто и быстро-быстро. Я говорил себе, что есть миллионы недостроенных миров, я приводил себе какие-то данные статистики, что только десять процентов из всех миров достраиваются до конца. Ноги уже сами несли меня к дому, в котором никто не жил.

– Постойте, а вы не Эш О случайно? – снова спросил дух.

– Ни в коей мере.

– И никогда им не были?

– Никогда-никогда. Всего вам хорошего.

– И вам того же, добрый господин.

Чем ближе я подходил к дому, тем меньше понимал, что, собственно, хочу там сделать. Даже если это будет тот самый дом, где жил наш создатель, не стану же я обыскивать дом вдоль и поперек в поисках чертежей, которых, быть может, уже и нет.

Да и вообще – как я собирался узнавать, чей это дом, моего создателя, или чей-то еще.

Чем ближе я подходил к дому, тем труднее было идти. То тут, то там попадались обломки космических челноков, спутников, капсул, остатки оружия, знакомого и незнакомого мне, пару раз я вздрагивал, потому что наступал на хрустящие остовы…

Остовы…

Странно, что я не сразу сообразил, что, собственно, я вижу. А я видел то, чего здесь не могло быть – просто не могло. Создавалось впечатление, что здесь не так давно разгорелась нешуточная битва, какой-то местный Армагеддон, в котором не осталось выживших. Я напрасно искал остатки другой армии, войска, с которым сражались люди – мне попадались только творения рук человеческих.

Человеческих…

Первый раз за века и века я нашел людей. Вернее, то, что когда-то было людьми.

Но, черт возьми, кто и когда уничтожил их… Я подумал, что люди сами истребили себя, в силу своей привычки разделившись на две армии, которые молились разным богам и ходили под разными флагами. Но почти тут же я отогнал эту мысль, – нагромождение останков не было похоже на поле боя, такое впечатление, что людей уничтожили разом, всех.

Людей…

Давненько я не произносил этого слова – людей.

Когда я приблизился к дому, уже стемнело. Я снова спросил себя, что я хочу от этого дома – и снова не нашел ответа. Еще более странно было звонить в дверь дома, в котором, со слов соседей, никто не жил.

Каково же было мое удивление, когда дверь открылась. Я во все глаза смотрел на хозяина, но напрасно я искал в нем человеческие черты – их не было.

– Вечер добрый. Честное слово, не ждал никого в такой поздний час… Прошу прощения за беспорядок…

– Ничего страшного. Я ненадолго, – сказал я, хотя понятия не имел, сколько собираюсь у него пробыть, – я… по поводу мира.

– По поводу мира?

– Да… мира… который вы не достроили.

– Вы ошибаетесь, я не строил никакого мира. Ах да, совсем забыл предложить вам… м-м-м… что вы предпочитаете? Материю? Энергию? Информацию?

– Информацию.

– И… какую же именно?

– Насчет мира, который строил… – внезапно я догадался, – ваш отец.

Он нахмурился. То есть, образно говоря, нахмурился.

– Слышать ничего не хочу об этом мире!

– Но вы знали его?

– Он заговорил медленно, холодно, с расстановкой.

– Я… никогда… не видел… этот… мир… Я никогда… там… не был.

– Но ваш отец построил…

– Все, с меня хватит. Слышать ничего не хочу об этом!

Он показал мне на дверь – мне ничего не оставалось кроме как повернуться и уйти ни с чем, но все-таки я сделал последнюю попытку.

– Я… из этого мира. Я жил там.

– Там никто не жил! – он сорвался на крик, – там никто никогда не жил! Этот мир так и не был построен!

Он захлопнул дверь перед моим носом. Я стоял на улице, соображая, что мне делать дальше, да и что мне вообще остается делать кроме как пойти домой.

Домой…

Черт…

Я мысленно представил себе поколения и поколения себе подобных, с самого начала начал, когда мой предок первый раз поднял голову в ночное небо и посмотрел на звезды. То есть, это я образно говорю – поднял голову в небо и посмотрел на звезды. Никто уже не помнит, как это было, мы только представляли себе, что это было так – посмотрел на звезды и спросил себя, кто и зачем построил его мир.

Я говорю – представляли себе… Видите ли, наша история – удивительная вещь, мы никогда не можем быть уверены в том или ином факте. Нашему миру недодали истины и знания так сильно, что мы ничего не можем знать наверняка. Сходите в наше книгохранилище, возьмите десять книг по истории и получите десять разных мнений об одном и том же событии.

В одном я был уверен точно. Что века и века были люди, которые поднимали головы в небо. Смотрели. Спрашивали себя – кто и зачем построил наш мир. Охотник в саванне, одинокий путник в пустыне, отшельник в глухом лесу, ученый, осужденный за ересь, безумец, стоящий на крыше небоскреба перед последним прыжком… Казалось, они смотрели на звезды, но нет, они смотрели на меня, они спрашивали меня, кто и зачем построил наш мир…

Я ждал. Это я мог. Ждать. Мы ждали миллионы лет, нам ничего не стоило подождать еще полчаса.

В доме погас свет – я выждал еще немного, когда все затихнет и уснет, а потом потихоньку пробрался к черному ходу. Я даже не спрашивал себя, что будет, когда меня застукают в чужом доме. Кажется, по теперешним законам меня уничтожат без суда и следствия.

Проникнуть в дом оказалось сложнее, чем я думал. О том, чтобы разбить окно или стену, не могло быть и речи. Подделать ключи и пароли тоже было сложновато. Я прикрыл свое сознание рекламным каталогом, осторожно протиснулся на почтовый ящик. Почтовик недоверчиво посмотрел на меня, бросил в письма с пометкой минус – то есть в те, которые скорее всего не нужны хозяину дома.

Теперь мне нужно было выбраться из писем, и как можно скорее – вряд ли ненужные письма хранились слишком долго. На мое счастье ящик был открыт – никому и в голову не могло прийти, что ненужные письма выберутся и пойдут разгуливать по всему дому.