Антон Самсонов - Курятник

Диляра воспитывала детей одна, поскольку муж сбежал от нее на свою историческую родину так и не получив гражданства. Кроме того, его категорически не устраивало, что жена не разделяла восточных принципов воспитания детей. И на самом деле, она часто оказывалась в ситуации, когда следовало об этом пожалеть. В основном это касалось Руслана, учеба которого в школе, и последующее поступление в университет были воистину достойны отдельного романа. Его мы коснемся, когда впервые встретимся с самим Русланом.

Диля прошла на кухню и устроилась на диване:

– Сделать кофе? – спросил Арсений. Диля кивнула положительно, – что у нас случилось? Кроме того, что президент сына нашел.

– Завтра я иду на собеседование в новую клинику.

– Да ну, – удивился Арсений, – и твой дорогой шеф тебя отпускает? Не верю!

– Он сказал, что это ближе к дому и явно перспективнее. Я пока не увольняюсь, может мне там и не понравится. Согласись, что ездить по сорок минут через весь город тоже не сахар.

– А я думал он совсем самодур, – отозвался Арсений, – и будет тебя до последнего не отпускать, он же говорил, что ты лучший педиатр из тех, с кем ему приходилось работать.

– Нет. Мы оба ошиблись.

– И значит, ты зря боялась идти к нему на разговор.

– Именно. Но это еще не все.

– Та-а-ак, – протянул Арсений, – снова у Руслана страсти с преподавателем, которого он считает глупей себя?

– К счастью нет, – ответила Диля, – он бы к тебе быстрей с этим прибежал и стал убеждать, что виноваты все кроме него. У меня приехал сводный брат, сказал – буду жить, пока не смогу снять что-то.

– Ты документы ему сделала? – испугался Арсений.

– Нет, я что, умалишенная. Он их купил где-то поддельные. На какой-то стройке работает. Ей богу, когда его вижу, даже не верится, что у нас один отец. Мне порой кажется, что мы из разных вселенных.

– Значит, у тебя на кухне сейчас дрыхнет самый стереотипный гастарбайтер из анекдотов? Господи, и ведь он еще наверняка пахнет…

– Нет, я поставила условие, что он моется после смены дегтярным мылом… И не знаю куда его сплавить. Мне совершенно не нужно, чтобы он повлиял на Акима или сцепился с Русланом.

– Ну ты сразу то не сгущай тучи, – рассудил Арсений, – может он скоро себе найдет удобную конуру, прости, комнату, и свалит.

– О какой конуре может идти речь, если он получает всего пятнадцать тысяч и из этих денег тринадцать отправляет на родину!

Арсений поперхнулся:

– Прости меня, а что же он ест?

– То же самое что и мы.

– Как мило, – сказал Арсений, – то есть он питается за твой счет, и ни копейки тебе не дает. А еще музычку на дешевом монгольском телефоне включает, с соответствующим восточным инструментом. Хотя это из него Руслан вытравит, я не сомневаюсь… В общем что я тебе могу сказать, если все это затянется, я могу как старший по подъезду скромно намекнуть тебе, что у тебя без регистрации проживает и так далее. И родственника простынет след. Если ты конечно не получаешь эстетическое удовольствие от его присутствия.

– Скажешь тоже. Спасибо за поддержку, примерно этого я от тебя и хотела.

– Вот и славно, я так и понял, – Арсений поставил перед подругой кофе.

Диля осторожна втянула в себя темную жидкость из чашечки, после чего поставила ее на стол:

– А когда твой Андрей приедет?

– Сегодня поздно, там на работе какое-то очередное сумасшествие. Мэр города отлил очередное шило и всадил его в задницу мадам Кухарской, которая растормошила весь свой курятник и пошли перья в разные стороны лететь. А в чем дело?

– Кофе, честно говоря, ужасный…

– Ну вот, – обиделся Арсений, – вам и не угодишь, – тут он посмотрел на стол и всплеснул руками, – все как обычно…

– Что случилось на сей раз, – спросила Диля, опуская чашку в мойку и включая воду.

– Я забыл купить некоторые продукты для блюда, которое сегодня запланировал.

– Давай я схожу?

– Нет, – мотнул головой Савельев, – не получится. Надо идти на рынок к станции, ты не сможешь купить то, что нужно.

– Ну, тогда я откланиваюсь, – сказала Диля и удалилась. Арсений отправился к Пашке, который сидел у своего компьютера, максимально опершись спиной на очередной стул, которому предстояло погибнуть сломанным:

– Одевайся, – сказал Арсений, – надо на рынок съездить.

– Ну!!! Почему сейчас! Мы только партию начали!

– Потому что я один со своей рукой все с рынка не унесу! – возмутился Савельев.

– Еще и на рынок! Это же целый час!

– Ничего, не умрешь. А иначе ужина не будет в принципе.

– Могли бы и в «Дросселе» поесть.

– Не могли, – отрезал Арсений.

Пашка позволил себе еще несколько вялых попыток повозмущаться, но понял, что делать это бессмысленно и стал собираться в путь… Рынок возле станции Ельша располагался в пяти остановках трамвая от дома, и, если дорожная ситуация благоприятствовала, туда можно было добраться за десять минут. В этот день Арсению с Пашкой здорово повезло – пробок по дороге не было. Быстро купив все, что нужно, они оказались с сумками на светофорном переходе через Проспект Вернадского, скоростную трассу, которую недавно перевели на ослабленный скоростной контроль с допустимой максимальной скоростью в сто километров в час. Однако, при строительстве не учли того факта, что в такой ситуации следует строить подземный или надземный переход. Судя по всему, кто-то просто украл часть денег из бюджета постройки трассы и на этом месте остался пешеходный светофор, попеременно включавшийся на разных полосах. Абсолютно нормальным явлением стало состояние, когда, не желая ждать двадцать секунд, многие престарелые бабушки, главная задача которых учить молодежь правильному поведению, перебегали дорогу, груженые своими тележками, аргументируя это тем, что на трассе «машин нет». Пашка и Арсений встали почти в центре собиравшейся толпы и стали ждать. До зеленого оставалось секунд тридцать, когда толпа поперла на дорогу, несмотря на красный свет. Стоявшая позади Арсения бабулька возмутилась:

– Вы чего не идете, машин же нет?

– А бабушка что, дальтоник? Красный свет.

– Нехорошо на старых людей матом, – ответила старуха, открывая все прелести своего ограниченного образования и пошла вперед, жалуясь на то, какая невоспитанная ныне молодежь.

– Как бы мне хотелось, – сказал Арсений, – чтобы на этом переходе одну из таких бабулек сбила машина, чтобы кишки наружу выпустило. И ее труп для устрашения тут повесить, чтобы другим неповадно было…

– Какие гадости вы говорите, молодой человек, – вмешалась какая-то женщина.

– Ничего подобного, – ответил Савельев, – по-моему, если горит красный свет, то следует стоять на месте и ждать зеленого. Смотрю на это и чувствую себя как на выборах – когда я голосую за партию, которая даже не проходит в парламент по определению, а все кидаются ставить галочки за партию власти. Вот тут так же. Стою и жду один, потому что хочу жить, соблюдая законы. А остальным на это фиолетово… Интересно, – сказал Арсений Пашке, – наш дорогой друг сегодня постарается приехать домой пораньше?