Рашида Стикеева - Путешествие в обратно

– А она? – переспрашиваю удивлённо.

– А у нее депрессия! – так же удивлённо отвечает сестрёнка.

– Как это? – обалдела я от услышанного.

– Перестала есть, пить, закрыла глаза и сидит в углу. Через неделю кинулись. Думали, всё – померла. Н-е-ет, живёхонька! Только сидит в углу с закрытыми глазами. Мы к ветеринару, так, мол, и так, что с ней? А он и говорит: странные вы люди! Навязали даме, в смысле черепахе, нежеланного, нелюбимого, еще, поди, и невоспитанного. И хотите, чтобы она жизни радовалась! Вот она и предпочла: лучше голодная смерть, чем видеть это безобразие возле себя. И впала в депрессию.

– Так и сказал? – выдыхаю я.

– Так и сказал, – тяжело вздыхает сестрица. – Кто же знал, что и у черепах всё так не просто.

– Вы-то что? – не унимаюсь я.

– Мы ничего… – Лёша умело припарковался возле высотного жилого дома. – Я на утро завернул капризную барышню в тряпочку и унёс к дочери в школу. Подальше от личной жизни, поближе к общественной. Всё, приехали!

Пару лет назад моя беспокойная сестрёнка наткнулась на объявление в интернете о продаже нубийских козлят и загорелась желанием их приобрести. Надо полагать, вместо неудавшегося эксперимента с черепахой решила заняться козами. На тот момент они имели маленький домик в лесу, именуемый ни больше ни меньше – дачей.

Там же в лесу жили несколько семей – беженцев из Кавказа. Видимо, те, кому удалось спастись от войны. По словам зятя, сам глава всей этой кавказской семьи был приветливый и общительный мужик. Авторитет в своём становище. А вот его жена долго пряталась от посторонних глаз. Детей четверо, мал мала меньше, но все воспитанные, аккуратные. Утром хозяин садил ребятишек в разбитые старенькие «жигули» и вёз в школу. За ним тянулась ещё пара таких же машин ближних родственников, чьи дома стояли рядом, забор в забор. С соседской женой познакомились ближе после того, как мои родственники привезли козу с козлятами.

Дом у зятя не достроен, стоит без окон и дверей, а на носу уже октябрь.

– Как же ваши козочки здесь одни? – спрашиваю я

– За ними соседка приглядывает. Любит наших коз. Денег пока у хозяина нет на покупку своих козлят, да и, по его словам, всё это блаж. Вот она нашим хозяйством и занимается. Исключительно из любви к животным.

– Хорошо, надо сказать, устроились! У них своей скотины мало? – по-родственному ввернула я.

– Так мы же не просили. Она сама к нам пришла. То всё пряталась, а тут сама и пришла. Давай с козами разговаривать, на своём лопочет, даже поплакала немного. Вот мы и задружили…

– И пристроили ей своих коз, – подытожила я. – Откуда они приехали?

– Из Кавказа, понятное дело.

Ехали мы долго, часа полтора, не меньше, в основном по тайге. Вдруг лес расступился и на огромной поляне образовалась целая деревенька. На самом краю недостроенная избушка зятя. Лёша, съезжая с дороги и проезжая мимо аккуратных соседских построек, дал громкий сигнал, приветствуя всех.

– Вот мои дорогие! Вот мои золотые! Девочки мои ненаглядные… – сестра, выйдя из машины, запричитала, двигаясь в сторону дома, который стоял как в той сказке: без окон, без дверей и к лесу повернутый задом.

Навстречу выбежали три козы. Одна постарше, повыше, две совсем молоденькие. И закружили вокруг нас, не давая себя разглядеть.

– Да стойте же, окаянные! – Майя поймала самую маленькую.

Что это была за внешность?! Совсем не козлиная. Большие висячие уши, римский профиль – нос горбинкой, выразительные глаза с поволокой. Царевна Буду-у-р!

– А это Хоббик! Здравствуй, Хоббик! Здравствуй, мальчик! – в ответ козлёнок радостно повизгивал, подпрыгивал на своих длинных ножках. Получив лакомство, выдал, какой-то радостно-рыкающий звук. Дальше принялся кружить вокруг нас, издавая басом напоминающее отдаленно «Ма-ма!».

Я смотрела во все глаза.

– Он ещё и петь умеет.

– Как это? – забыв про всё на свете, таращась, спрашиваю.

– Услышишь ещё! Причём всегда с трагическим мотивом. Поистине «козлиная песня»! А это Маня! – сестра обняла за шею подошедшую козу. – Она самая старшая и самая спокойная. Мы её доим. Знаешь, какое вкусное молоко, правда, мало даёт, зараза! Весит при этом всём почти сто килограмм.

– И это ты называешь спокойная?! – удивилась я и кивнула головой в сторону рванувшей из-под хозяйской руки козы. Та понеслась в сторону недостроенного дома, увлекая в этот безумный хоровод двух оставшихся. Со стороны длинноногие козы были похожи на маленьких стройных лошадок еще и благодаря гнедому окрасу. Шерсть необыкновенной красоты – короткая и очень блестящая.

– Какие они шумные! – воскликнула я.

– Да уж… – Алексей с тревогой поглядел на карусель из животных. – Слишком резвые, особенно молодые. Ноги у них бегут быстрее, чем думает голова …из-за этого попадают в неприятные ситуации: где-то застрянут, куда-то провалятся… – Лёша замолчал, вглядываясь в своё стадо.

Молоденькая козочка приостановилась, подошла к хозяйке, встала на задние копытца, поднялась и потянулась всем телом к лицу хозяйки.

– Ты моя красавица! – хозяйка раскинула руки.

Коза тщательно обнюхала её лицо, потёрлась носом об рукав куртки и отпрыгнула с радостным криком. Карусель продолжила свой бег.

Мы стояли посередине участка, обсуждая недостроенный дом, погоду, урожай грибов и ягод, соседей, а козы носились вокруг нас с радостным повизгиванием, казалось, не касаясь земли, только уши-крылья развевались по ветру.

Алексей занимался крышей, когда Маня решила пробежаться по свежим полам нового дома. За ней, разумеется, все остальные. Войдя в раж, она сиганула в окно, благо оно без стекла, и, удачно выпрыгнув, обрадовалась. Что-то прокричав младшим, побежала повторять свой подвиг, за ней молодняк. Мы стояли в растерянности, забыв про свои ягоды-грибы. Лёша напряжённо поглядывал сверху.

Козы резвились до тех пор, пока Манечка, зацепив копытом оконную раму, не вылетела вместе с ней на шее вон, на воздух, раскинув свои длинные «балетные» козьи ножки, и не шлёпнулась с громким шумом на землю, распластавшись. Остальные, соответственно, ринувшись за ней по закону физики в более свободный оконный проём, попадали сверху, создав тем самым небольшую горку из растерянных, испуганных козлов (в прямом смысле).

Падал, кружась, снег, перекликались соседи на своих участках, только у нас было тихо-тихо. Козы полежали немного, потом поднялись, стряхивая с себя землю и стружки, а затем снова понеслись, кружа и повизгивая в своём сумасшедшем козлином танце. На то, видно, они и козлы!

Зять Лёша развёл руками, крякнул, крепко, смачно выругался и только потом добавил вполне удобоваримое:

– Козий карнавал какой-то! Устроили, понимаешь, праздник!