Инна Рогачевская - Случайный человек, или Пересечения

Кто он? Бизнесмен, понятно, что не портной. Счастье ребёнка – счастье родителей.

– Сколько ему лет? – обычный женский вопрос.

Молчание, заминка, сухой ответ.

– О, Господи! Моложе не было? – прикусываю язык.

Молчит, даже дыхание придержала. Как обычно перед нападением, набирает обороты. Сейчас выдаст что-нибудь остренькое, приправленное ядом. Долго ждать не приходится.

– Передай трубку отцу, – приказным тоном.

– Мама ничего плохого не имела в виду, – оправдывается, как обычно.

Отворачиваюсь. Смотрю на сына, пожимая плечами.

– Что вы всё воюете? Мама, всё ведь хорошо, правда? Поедем на свадьбу!

– Зачем ей нужен мужчина нашего с отцом возраста, ты мне не объяснишь?

Муж и сын одновременно смотрят на меня. Вырываю из рук мужа телефонную трубку.

– Объясни, дорогая доченька, что общего у молодой женщины с подержанным, немолодым мужиком?

Она дышит мне в ухо.

– Я его люблю и буду его женой. Ты ведь его не знаешь! Как можно судить о человека не видя его ни разу, не общаясь, не зная его?

– Что ты будешь с ним делать через десять лет, из ложечки кормить? О нём говорит его возраст, он тебе в отцы годится!

– Петер мне годится в мужья. Всё, разговор окончен. Я отцу на почту, скинула фотографии нашей помолвки. Свадьба двадцать четвёртого июля. Если решите приехать, сообщите заранее. Встречу. Папе и Филиппу привет.

Бесконечно длинный перелёт.

Почему, почему у нас с ней всегда так – с надрывом, болезненно, без взаимопонимания, тепла. Дочь!

Я виновата, ведь она не родилась такой игольчато-ежистой. Что-то не додала ей, по-видимому, любви и тепла.

Да и родилась она внепланово. Только в молодости можно, вот так, попасть под «раздачу», с ошибкой в сто процентов.

Пока Петер был рядом, все краски вокруг были светлыми, весёлыми. Будто он с утра разрисовывал их жизнь, наводя красоту и блеск, зажигая солнце, рисуя радужные дуги. И вдруг: «Нам надо расстаться»! – обухом по голове.

– Как расстаться? Зачем? Кому это нужно? Тебе, мне?

– Я не могу иметь детей, ты не должна из-за этого страдать, – какой честный.

– С чего ты взял? Кто тебе сказал такую чушь? – кричу или шепчу, сама не знаю, быть может, шевелю безмолвно губами. – Мы так молоды, у нас всё получится. Ты несёшь чушь, бред!!!

– Нет, ты сейчас этого не понимаешь, а после будет поздно, ты меня возненавидишь. Я не хочу этого. Прости.

Сказал – отрезал. Испарился, словно его никогда не было, как сон, мечта…

Жизнь поменяла цвет. Её больше некому было разукрашивать по утрам.

Другой мужчина в её жизни появился нежданно – негаданно. Появился, исчез, вновь появился, вновь исчез, словно пробуя её на зуб – она или нет? Его или чужая? Заинтересуется или пройдёт мимо? Не заинтересовалась. Переспала с ним несколько раз, чтобы сбить оскомину – назло тому, любимому. Назло себе самой, доказывая, что может без него жить, дышать и наслаждаться. А он всё понял без объяснений. Не оттолкнул, просто был рядом. Когда она сказала, что беременна позвал замуж.

– А если ребёнок не твой? – зло спросила.

– Он твой, этого достаточно, а потом, я хочу иметь детей.

Она родила дочь, которая с первых дней своей жизни, предпочла ей отца. Странно, дико, невероятно. Дочь встретила её в «штыки». Виновата ли она перед дочерью? Да, во всём. И в неумении любить, тоже. Всю любовь и ласку она подарила сыну Филиппу. Дочь, так и осталась папиной дочкой и бабушкиной любимицей.

Десять лет назад её дочь выиграла Green-Card, уехав в Америку на постоянное место жительства. С тех пор они не виделись. Скучала ли по дочери? С ужасом понимала – нет, не скучает. Муж с сыном дважды ездили в гости. Мать мужа переехала к внучке в Америку, почти сразу, а она так и не собралась, довольствуясь общением по телефону, позже скайпу.

Петер, Петер Пловчан. Откуда ты взялся через столько лет? Ты не должен был появиться. Ты призрак прошлого, прошлого матери, не будущее её дочери. Не будущее! Старый развратник. Молодой жены ему захотелось. Что же ты делаешь, Петер?

Он называл себя «Петрик-золотой». Для неё он был золотым, самым ярким и дорогим мужчиной – её мужем. Они познакомились, когда ей исполнилось девятнадцать, ему двадцать пять. В те годы много иностранцев работало в городах Советского Союза.

Они встретились на пляже.

У него тело гладиатора, цвета бронзы, впитавшее в себя солнце, море, страсть. Синие глаза, пожирающие её, скользят по изгибам тела, касались губ, сосков, живота. Любовь дикая, страстная, необузданная. Шумная свадьба. Поездка в Чехословакию, знакомство с новой роднёй. Свадебное путешествие. Она выучила чешский, он – русский. Впереди столько счастья.…

– Принесите мне кофе, покрепче, без сахара, пожалуйста.

Стюардесса ставит перед ней чашечку ароматного кофе, мило улыбается.

– Вам принести плед? – участливый взгляд.

– Да, спасибо.

Она укутывается в мягкий плед, отпивает кофе.

Что делать? Как рассказать, объяснить дочери, что она не может, не должна выходить за него замуж, что это ошибка. Он – бывший муж её матери. А если он её отец? Хотя он сказал, что детей иметь не может. Нет, полный бред. Она не может быть его дочерью. Всё равно, всё равно этого не должно произойти, этот брак невозможен. Зачем ей этот старик? На фотографии он выглядит молодо, но возраст! Его не скинешь со счетов. А если она ошибается и он вовсе не тот, а другой, один из многих, чем-то напоминающий того из прошлого. Но эти глаза! Всё такие же синие, влекущие, родные! Неужели она ревнует свою дочь к нему? Да! Да! Да! Ревнует! Дико ревнует! Ревнует, как брошенная, отвергнутая женщина к молодой сопернице.

Её супруг догадывается или нет? Быть может это ошибка, поэтому все вокруг молчат? И только она мучается дурью, ею же сотканной из паучьей паутины. Можно сойти с ума. Какой бесконечно долгий перелёт. Что их завтра ждёт?

Дочь права.

Она выходит замуж за другого Петера, не моего. Почему не приходит облегчение от мысли – этот не тот. Нет, не факт, не факт. Хочу его видеть. Он так похож на того, чужого, далёкого. Больно. Почему? Почему он должен быть так похож на того, почему он должен носить его имя? Что на свете нет других мужских имён? Только Петер? Как наказание. За что? За любовь? Страдания? За что? Всё жизнь живу с именем в сердце, как с гнойником под кожей. Жду, когда прорвёт, исчезнет, излечусь. Нет, не проходит. И её простить не могу. Опять я за своё. Что я не могу простить дочери? Что родилась, когда было так больно от предательства. Ещё не успела забыть его руки, запах, цвет глаз, а она заявила о себе. Она его дочь. Первый раз в жизни признаюсь самой себе, утверждаю, внушая факт, свершившийся тридцать лет назад. Всегда боялась думать о ней, как о его дочери. Как он мог утверждать, что бесплоден, в том время, когда она уже жила во мне? Я была готова на жертву – никогда не иметь детей, лишь бы он был рядом, всегда мой. Мужчины не женщины. Для мужчин бесплодие не трагедия. Другой бы не признался, скрывая всю жизнь, доказывая с пеной у рта, что в этом нет его вины. А этот?! Нет, здесь что-то другое. Тайна? Неужели я его не знала? Любила, как доверчивая овца, а он оказался хитрей, подлее, не так прост и чист. Что он пытался скрыть? Не любил? Любил, но не самозабвенно, жертвенно, как я.