Владимир Маталасов - Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая

– Итак, первая часть завещания Льва Савельевича вами выполнена с честью! – чуть сдавленным от волнения голосом вымолвил Степан Павлович. – Теперь наша очередная задача будет заключаться в том, чтобы сохранить капсулу в целости и невредимости до оговоренного срока, во что бы то ни стало, покуда за ней не явится посланец, вернее – её хозяин…

– Айвисто! – не утерпел и поспешил уточнить Остапенко.

– Да, Айвисто! И должно это произойти тридцатого июня 1995 года, если этому, разумеется, ничто не помешает… Ох!.. – вдруг вспомнил о чём-то Ремез, шлёпнув себя по лбу. – Нехорошо-то как получилось: меня ведь там женщины наши, наверное, заждались… Одну секундочку. Пойду извинюсь – думаю простят, – да и отпрошусь ещё минут на пяток…

– Всё! – улыбаясь, произнёс воротившийся вскоре Ремез. – Простили и отпустили. Женская снисходительность не знает пределов, – пошутил он. – А теперь давайте присядем, – последовало предложение, и все вновь опустились на просторный, старинный диван. – Не спрашиваю о том, как и с помощью чего вам удалось отыскать пропажу: об этом я, примерно, догадываюсь, и уверен, что здесь дело чистой техники. Скажите только мне, где именно пряталась она от нас?

– И не поверите, Степан Павлович! – нетерпеливо отозвался Сапожков. – В дупле!..

– Как? В каком дупле? – не понял тот, удивлённо возведя брови.

– В дупле вот этого самого дуба, – Митька указал в сторону окна, за которым хорошо просматривался мощный ствол лесного гиганта. – То есть, «придуплилась» капсула наша…

– Кто бы мог подумать! – после недолгой, шоковой паузы, с некоторой долей сожаления в голосе, и в то же время – торжества, негромко вымолвил Ремез. – Поразительно!.. Как всё, оказывается, просто!..

– По правде говоря, Реликвия не очень-то похожа на камень, – в шутку заметил Малышев.

– А она и действительно была похожа на камень – до поры до времени, – пока Гришка не выбросил её, – уж больно чересчур уверенно пояснил Сапожков. – Просто до этого капсула была покрыта тонкой, каменистой оболочкой из космической пыли. Видимо, после многократных ударов по скорлупе грецких орехов, в оболочке этой образовались микротрещины и создались местные напряжения. Завершающий удар о ствол дерева и о дно дупла довершили своё неприглядное дело: оболочка раскололась, оголив тело капсулы…

– Откуда у тебя такая уверенность? – не дал договорить Малышев.

– Тебе нужны вещественные доказательства? Пожалуйста! – Сапожков снова жестом факира извлёк откуда-то чечевицеобразные обломки, похожие на глиняные черепки. – Я их прихватил заодно с капсулой из дупла, так, на всякий случай.

– Молоде-ец! Ты, как всегда – практичен и предусмотрителен, – не сдавался Малышев. – Голыми руками тебя не возьмёшь…

– Страшно даже и подумать, что внутри вот этой, сравнительно небольшой сферы, заключена целая галактика, в сотни раз больше нашей, и что там бушуют немыслимой силы природные процессы, – высказался Остапенко после того, как был произведён тщательный осмотр остатков разрушившейся каменисто-пылевой, космической оболочки.

Все четверо, откинувшись на спинку дивана, сидели в позах людей, пребывающих на отдыхе после изнурительной и тяжкой физической работы. Теперь внимание присутствующих было полностью поглощено созерцанием капсулы, разместившейся в хрустальной пепельнице, на подоконнике.

– Главное – всё сходится, как описывал Льву Савельевичу Айвисто, – утвердительно произнёс кто-то из ребят. – Сфера, тёмно-бурого цвета, размерами с бильярдный шар, весом в пределах полутора-двух килограммов, и с двумя диаметрально противоположными чёрными, технологическими точками синтеза силовой оболочки капсулы. Одна точка – маленькая, величиной с зёрнышко, другая – с копеечную монету…

Степан Павлович молчал. Он всё смотрел и смотрел на Реликвию, на это грозное вместилище миллиардов и миллиардов звёзд, и вселенских коллапсов, на этот шедевр науки и техники представителей потомков человечества Второй Земной Цивилизации. Лицо учителя было строгим и серьёзным. Но вот губ его коснулась еле уловимая, грустная улыбка.

– Как бы теперь, вместе с нами, порадовался Лев Савельевич, – с нескрываемым сожалением и горечью в голосе, негромко вымолвил он.

От последовавшего молчания, вновь наступила тишина. Каждый по-своему переживал случившееся. Торжество, грусть, тревога за неизвестность будущности человечества – всё слилось в единый, нервный клубок. А в это самое время сознание Сапожкова пронзила жуткая мысль, от которой его бросило в жар. «А что бы могло статься, если бы вдруг удары Шишкина по этим несчастным и жалким грецким орехам пришлись на большую, аккрецирующую, технологическую точку капсулы? Или то же самое – при ударе о ствол дерева или о дно дупла?» Он тут же поделился своей мыслью с присутствующими. Реакция была бурной, но неоднозначной. В этой связи Ремез заметил:

– Поэтому с капсулой требуется очень осторожное, бережное обращение. Положение её, по всей видимости, придётся в дальнейшем жёстко зафиксировать распорками в каком-либо замкнутом объёме, ну, скажем например, внутри полого, прозрачного куба.

– Правильно, – поспешил поддержать Сапожков учителя. – И упрятать всё это надо в недоступном любопытному взору и недосягаемом постороннему месте, то есть – необходимо обеспечить безопасность не только Реликвии, но и всей цивилизации на определённом отрезке времени…

Женщины не вынесли «жестокого обмана» со стороны Степана Павловича. В рабочий кабинет они ворвались подобно урагану. Мужчины встали.

– Так вот, значит, какова цена вашим обещаниям? – нахмурив брови и глядя на Ремеза, строгим голосом вымолвила Елена Владимировна, но тут же осеклась, узрев, что тот приложил палец к губам и глазами указал в сторону окна. – Что это? – тихо спросила она в растерянности, увидев на подоконнике знакомую ей пепельницу с каким-то посторонним предметом в ней.

– Это, любезная Елена Владимировна, ни что иное, как пропавшая Реликвия Льва Савельевича, – как можно спокойнее ответил Ремез.

– Шутить изволите! – Хозяйка недоверчиво обвела присутствующих растерянным взглядом. Лицо её вдруг побледнело и она невольно схватилась за сердце.

– Ради Бога, успокойтесь! – не на шутку растревоженный Ремез подхватил Елену Владимировну под локоть и усадил на диван, в глубине души проклиная себя за допущенную опрометчивость. – Всё обошлось хорошо. Ребята сравнительно недавно обнаружили пропажу в дупле вашего великолепного дуба…

– Невероятно! – немного придя в себя, вымолвила хозяйка. – Но когда же они успели? Ведь никто из них, правда, кроме Мити, не выходил из дома?

– И тем не менее – это так, поверьте нам. Перед вами то, к чему все мы так долго стремились…