Алиса Прим - Некуда бежать

– Я тебя сейчас им проткну – в его голосе сквозило бешенство.

Я отдала ему нож. Он прижал меня к двери, и холодное лезвие коснулось живота. Я молчала. Если бы не испуганные глазенки дочери, то непременно ляпнула бы что-нибудь, чтобы он на самом деле сделал то, что сказал. Мне было жалко её. Не себя.

Он отпустил меня, швырнул нож. Это был уже не мой муж. Пьяная скотина с помутневшим разумом.

– Что ты делаешь?! – не выдержала я. – При ребенке!!! Сволочь!

– Хватит меня шантажировать ребёнком. Всё. Хватит с меня праздника. Я уеду! – он пошел к выходу.

– Папа! – беспомощно пролепетала Милена.

– Женя! – я попыталась его остановить, но он оттолкнул меня с такой силой, что я отлетела к противоположной стене и от неожиданности не могла уже произнести ни слова.

– Мама! – дочь метнулась ко мне.

Он уехал. Милена слонялась по комнате и спрашивала, когда вернется папа.

– Не знаю, дочка! – я боялась, что он может уже никогда не вернуться… Он и так никогда не умел ездить спокойно, хаотичными рывками передвигаясь по трассе, слепя встречные машины дальним светом…

Сейчас он был просто невменяем. Я боялась за него и боялась за себя. Боялась, что простить снова просто не хватит сил. Боялась ему звонить. Боялась пошевелиться. А нужно было успокоить ребенка. Успокоить и накормить.

Слезы капали в тарелку. В тот момент я готова была его убить. Я поняла тех, кого показывают по телевизору в программе «Час суда» и «Криминальные новости». Но у меня была дочь. Это помогало сохранять самообладание. Хотя бы внешне.

Он вернулся и лег. Через мгновение по всему дому разнесся храп. Я почувствовала облегчение. Мы вышли на морозный воздух. Холод успокаивал. Я взяла дочь за руку. Ручонка дрожала мелкой дрожью. Не от холода. Я обняла ее и прижала к себе. Я выдержу. Всё выдержу. Но выдержит ли моя любовь???

На следующее утро мы попытались поговорить. Он вел себя так, как будто ничего не произошло. Это задевало даже больше, чем то, что произошло.

– Ты хоть понимаешь, насколько ты меня обидел?

– Пока нет, – он улыбался. А мое сердце разрывалось на сотни маленьких сердечек.

Я вспомнила, как Милена сжала кулачок и спросила, знаю ли я, какого размера ее сердечко. «Такого, как твой кулачок». «Правильно». Вспомнила, как она дрожала после всей этой сцены. Меня начинало колотить. Я попыталась сказать, насколько мне больно, но вместо этого из горла вырвался лишь сжатый всхлип.

Воздуха не хватало. Главное было – дышать. Но мне нужно было столько всего сказать! Я пыталась говорить, судорожно глотая воздух, но вырывались лишь обрывки фраз.

Словно рыба, выброшенная на мель. Но только теперь я поняла, что должна жить. Жить дальше. И снова нырнула в море.

– Зачем ты уехал? Ты ведь мог разбиться?

– Я и хотел разбиться… может, хоть тогда ты наконец-то поймешь, что я прав.

– В чем прав??? У тебя ребенок!!! И это не шантаж. Это твой ребенок! Подумай о ней, когда в очередной раз захочешь совершить глупость. Хотя… В таком состоянии, как ты был думать, наверное, сложно… И не обольщайся – я ни на сколечко не почувствовала бы своей вины, если бы ты разбился – потому что я не виновата! Ты уже большой мальчик и в состоянии сам отвечать за свои поступки. Как ты мог меня ударить? – я еле успевала набирать воздух в легкие. Он молниеносно куда-то испарялся, и я снова задыхалась.

– Не держи зверя! Я хотел уехать, ты стала меня останавливать. Я оборонялся!

– Самому не смешно? Оборонялся! Ты превращаешься в зверя и тебе все меньше для этого надо выпить! Я не знаю, как мне дальше жить! Я просто не хочу жить дальше! – и это была чистейшая правда. Он унизил меня. На глазах у собственного ребенка. Мне тоже жутко хотелось что-нибудь сделать с собой, чтобы он наконец-то понял, насколько мне больно. Но я понимала, что это глупо. И у меня есть дочь. Я ей нужна.

– Сегодня я напьюсь и буду гонять на машине! – я попыталась улыбнуться, но все еще не могла простить.

Слово свое я сдержала наполовину – напилась, но за руль не села. Сквозь тучи временами проглядывало солнце.

Мой ангел-хранитель насколько мог, пытался заслонять меня от проблем своими белоснежными крыльями, потрепанными в схватках за мою душу.

Жизнь вернулась в привычный круг забот… Пытаясь разнообразить свое существование, я зашла на «odnoklassniki.ru». Бессмысленный треп на «одноклассниках» на какое-то время стал смыслом жизни… Я включала компьютер и возвращалась на годы назад…

Интересно было узнать, что же за это время произошло… Бывшие одноклассники по школе, колледжу и институту находились как-то сами собой. Стандартные вопросы сменялись стандартными ответами, – становилось скучно…

Все девчонки вели одинаковое, однообразное существование, с той лишь разницей, что те, кто успел выскочить замуж, разрывались между домом и работой, те же, кому выпало счастье брести по жизни в одиночку, пока еще этого счастья не осознали и ходили на бесчисленные курсы, тусовки, танцы и вечеринки в попытках найти себе спутника.

Откуда-то из закоулков сознания выплыло имя и фамилия – Поздняков Дмитрий. Ввела поиск. Нашелся. Нашелся мальчик, в которого я была влюблена тринадцать лет назад… первая детская чистая наивная любовь… Безрассудная, не задающая вопросов, но постоянно пытающаяся найти ответы, объясняющие смысл жизни и находящие его в такой вот не рассуждающей, бескорыстной любви.

Передо мной мелькали картинки его жизни – дочка (прелесть), квартира, красивая спортивная машина. Встреть я его где-нибудь на улице – ни за что бы не узнала!

Я написала ему, сомневаясь, что он меня вспомнит… ведь это я была влюблена, он был старше и исчез из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней…

Мне было четырнадцать… Когда наступало лето, начиналась жизнь ! Мы жгли костер, который казалось, доставал до неба и обжигал ветви деревьев… Сердце обжигал его взгляд.

Он был старше, ему уже исполнилось семнадцать. Мы катались на мотоцикле, ночью – и это было для меня ожившим воплощением сказки. В темноте, без шлемов, тесно прижавшись друг к другу и слившись со скоростью и ветром, мы носились по загородным дорогам…

Пили вино и пекли в остывающих углях картошку, которую копали здесь же, на поле. Он обнимал меня. Мы целовались, спрятавшись от всех, в тени деревьев, в сумраке ночи – и я понимала, что вот оно – счастье – и я держу его в руках!

А потом он пропал. Перестал приезжать. Я безумно переживала, спрашивала у его друзей. Один из них, который сам не прочь был за мной приударить, сказал, что у Димы в деревне девушка. Для меня это был первый шок в моей четырнадцатилетней жизни…

Уехав в Москву, я не могла его забыть. Любовь переполняла меня, хотелось поведать о ней всему свету, казалось, это навсегда.