Валентина Горностаева - Книга №2

– Так что, есть основания бояться?

– Ну да! Я вот сперва опером, теперь следователем в прокуратуре уже тринадцать лет оттарабанил. Всякого навидался, а вот такого, чтобы казахи где-нибудь не селились, не встречал! Не понимаешь?

Я покачал головой.

– Считай. До границы с Казахстаном семь километров. Граница через лес идет и охраняется хреново, я скажу. В некоторых окрестных деревнях на сто коренных жителей по двадцать казахских семей приходится. А ты представляешь, Андрюха, сколько народу в каждой ихней семье?

Я улыбнулся в ответ.

– И все это за последние лет пятнадцать. А в Хуторах твоих ни одного! – Серега поднял вверх указательный палец правой руки. – Ни одного казаха! Кстати, а тебя какого рожна туда несет?

– Да вот, на праздник зовут. А у меня бабка оттуда.

– Че, правда, что ли праздник? – водила с веселым удивлением посмотрел на меня.

– Вот, открытку пригласительную прислали, – сказал я, доставая её из рюкзака.

– У них и почты то нет! Вот дела!

– Из города отправили.

– Из города? Значит, сильно ты им нужен…. Серега на минуту задумался.

– А я вот на охоту еду, – следователь широким жестом сдернул куртку на заднем сиденье, прикрывавшую два внушительных размеров помповых ружья.

– Так ведь не охотничьи же? – удивился я.

– Вот и я о том же, – нисколько не смутился мой попутчик. Внезапно он остановил машину.

– Слушай внимательно, Андрюха! Парень я вижу, ты хороший, поэтому запоминай. Я разобью лагерь километрах в трех от деревни, на Заячьем озере. Ты, если чего заметишь необычное, не поленись, сообщи. А родственников своих слушай осторожно. Думай своей головой, если в беду не хочешь попасть. Да, Хутора сразу за холмом, – Серега показал рукой вперед.

– Иди!

– А ты?

– Не-а! Лучше поодиночке.

Я выпрыгнул из машины и быстро пошел вперед. Вскоре мне открылся вид на небольшую и живописную деревушку, все тридцать домов которой были вытянуты в линейку вдоль главной улицы. Нигде не было видно ни единого огорода или фруктового дерева, что чудесно сочеталось с запущенными и заросшими полями вокруг. Дома в Старых Хуторах были сложены из бревен, но при этом выглядели вполне современно и аккуратно. Я не заметил ни одного забора, что, впрочем, нормальное явление для людей, живущих замкнутым кругом. Оглянувшись назад, где курил возле своего джипа Серега, я махнул на прощанье рукой и уже через пять минут вступил в пределы своей таинственной исторической родины.

Несмотря на дневное время на единственной улице Старых Хуторов было много людей. Преобладала молодежь, а самым старым было едва за пятьдесят. Сказать, что мое появление удивило сельчан, значит, не сказать ничего. Местные быстро разбежались по сторонам и уставились на меня резкими холодными взглядами, весьма похожими на те, которыми награждала бабка, когда я по юности возвращался домой под мухой. Кажется, я начал понимать, что имел в виду водитель автобуса, пошутив насчет моего лица, которое, когда я сердился, вероятно, становилось таким же пугающим и колючим. Среди вечно раздраженных москвичей подобная особенность могла навсегда оставаться незамеченной, но здесь, помноженная на сотню родичей, действительно перепугала бы кого угодно. Тем не менее, помня, что первое впечатление о человеке зачастую остается решающим, я с максимально уверенным и бесстрашным видом двинулся вперед к главному, судя по размерам, зданию Хуторов. На ступеньках этого дома величаво восседали трое высоких мужчин весьма колоритной внешности в дешевых спортивных костюмах и галошах на босу ногу. Первый из них был коренастым человеком с густой черной бородой и жидкой рыжей растительностью под носом, второй – абсолютно лысым, и третий – неестественно худым, но с холеными темными усиками «для красоты». Несмотря на странный вид, почему-то именно они сразу показались главными в деревне, и я не ошибся.

– Здравствуйте! Меня зовут Андрей, я из Москвы, – стараясь выглядеть так вежливо, насколько вообще был способен, представился я.

– Какой Андрей? – недовольно пробормотал сидевший в центре обладатель красивых усиков. – Мы не ждем никакого Андрея.

В это время лысый и бородатый наклонились друг к другу за его спиной и начали зло перешептываться. Я нисколько не сомневался в их агрессивных намерениях и, грустно вздохнув, уже приготовился к конфликту и возможному физическому насилию, когда неожиданно меня кто-то тронул за плечо. Я обернулся. Сзади стояла женщина, как две капли воды похожая на мою покойную бабку.

– Это мой племянник, Андрей, – сказала она. – Успокойтесь! И мы ждем его.

– Да-да! – закричал я и достал из кармана открытку. – Вот, сами же позвали.

– Поняли, поняли! – широко улыбаясь, закивали деревенские боссы. – Мы его сразу узнали. Просто пошутить хотели немного. Ты только, Валентина, поскорее уводи племяша своего с улицы, мы еще одного гостя ждем. Рано ему еще на это смотреть.

Тетка потянула за руку, и я послушно пошел за ней вслед, с удивлением оглядываясь по сторонам и наблюдая весьма странную картину. Жители дружно выбегали и перегораживали собой дорогу, идущую через деревню. Их лица казались страшными, суровыми, взгляды пронизывающими. В этот момент в деревню въехал уже знакомый мне «чероки». Двухтонный агрегат, не снижая скорости, мчался прямо на сельчан, которые не отходили. Они словно пытались собственными телами остановить машину, а Сергей не собирался сворачивать!

– Невероятно! Что они делают? – спросил я родственницу.

Однако ответа не последовало. Более того, она рванула мою руку с силой, которую я никак не мог ожидать от женщины. Сопротивляться не получалось, и я послушно побежал за теткой. Сзади раздались крики. Повернув голову, я успел разглядеть, что водителю удалось прорвать кольцо, и на большой скорости джип полетел к другому краю деревни.

С первого взгляда нравы хуторчан несколько шокировали. Что меня ждало, я не понимал, но осознал, что в некоторой степени опасения жителей окрестных сел и деревень были оправданны. Характер у моих родственников был не сахар, поэтому в любом случае следовало вести себя аккуратно.

Тетка Валентина подвела меня к своему дому.

– Извини, Андрюша, за грубость. Ты, наверно, в столице не привык к подобному обращению?

– Все нормально, – с деланной улыбкой ответил я. – Поверьте, чтобы узнать, что такое грубость, нужно денек на машине по Москве поездить.

Тетка улыбнулась в ответ.

– Входи! – пригласила она.

Я шагнул в уютный и опрятный дом, и пока хозяйка готовила еду, принялся изучать помещение. Единственная комната делилась на две части большой печкой, как это принято во многих русских деревнях. Мебель была самодельной и новой, из необработанного дерева. Вопреки моим ожиданиям нигде не было характерных для деревенских домов старых фотографий в рамочках. В красном углу, завешенном салфеткой, вместо икон стоял пустой горшок. Порыскав глазами, я не обнаружил ни одной книги, журнала или газеты. Единственным украшением служили расставленные в разных углах грубо сделанные глиняные горшки разнообразных форм, да салфетки и полотенца, развешанные по стенам. Почему-то мне захотелось бежать из этого аскетического и странного мира. Но мои размышления прервал приход хозяйки. Стол быстро заполнился разной едой: мясом, птицей и яйцами. Не было никаких овощей, ни веточки петрушки, ни стрелки лучка. Отсутствовал и хлеб, что, однако, не помешало поставить на стол трехлитровую банку самогона.