Валентина Горностаева - Книга №2

Книга, которую я с удовольствием представляю тебе, мой дорогой читатель, целиком состоит из весьма любопытных и, несомненно, достойных твоего внимания, записок одного интереснейшего человека. Мой герой, имеющий обыкновенное русское имя и не менее обычную фамилию – Андрей Смирнов, против своей воли оказался в затруднительной ситуации и побывал участником ряда неординарных событий. Я имел счастье познакомиться с ним более четырех лет назад, а спустя три месяца Андрей оставил мне свои бумаги и попросил: «Пообещайте хранить их и никому не показывать!» Затем он ушел и исчез для всех. Сейчас, по прошествии стольких месяцев, я считаю себя свободным от любых обязательств перед моим знакомым, так как не имею больше сил терпеть искушение поведать кому-нибудь секреты, без толку пылящиеся в книжном шкафу и в моей голове. И пускай факты, изложенные в рукописи, покажутся недостоверными, выводы надуманными, а некоторые сюжеты незаконченными, но, может быть, после ее прочтения нелогичное станет логичным, а какой-нибудь древний секрет перестанет быть таковым.

По всей вероятности когда-нибудь все мы привыкнем к ужасным московским пробкам, но никогда не примиримся с тем, что они разрушают любые наши планы! Так было и в тот день, когда по обыкновению я мчался на вокзал с ощущением полного краха, но Омский скорый терпеливо стоял на перроне, поджидая пассажиров, и даже оставил несколько минут, позволив броситься в дорогущий продуктовый магазин и кинуть в сумку пару бутылок водки. И если бы кто-то сказал, что сегодня для меня заканчивается старая жизнь и начинается новая – наполненная удивительными и необъяснимыми фактами и событиями, я бы не поверил! И вот почему! Будучи человеком не вполне рациональным, я привык доверять разным предсказаниям или на худший случай – предзнаменованиям и знакам. Но таковых этим днем не наблюдалось, и я спокойно вошел в свое купе, где сразу же, возмущенный леностью проводников, принялся наводить чистоту. Больше всего раздражал оставленный предыдущими пассажирами на столе книжный листок. Я схватил замасленную колбасой бумагу, скомкал и уже приготовился запихнуть под полку, когда заметил на ней довольно необычную фразу, к тому же набранную старым стилем: «Нет в этом мире ничего страшнее, чем степное кладбище». Однако сколь бы эта фраза не казалась интригующей, я не имел привычки копаться в чужом мусоре, а потому хладнокровно закончил начатое дело и уселся у окна, с лёгким интересом разглядывая симпатичных девушек без спутников, то и дело подходивших с билетом к проводнику. Но они, к моему сожалению, рассаживались по соседним купе, а напротив меня уже минуту с небольшим восседал совсем немолодой и измученный жизнью мужчина с рыжим допотопным портфелем. Мой невольный сосед уставился в мою сторону с таким нескрываемым любопытством, что не оставалось никаких сомнений: впереди сорок часов интереснейших историй о социалистических временах, поволжских колхозах и уже состарившихся артистках советского кино. Так оно и оказалось. Никто к нам больше не подсел; поезд тронулся, и я остался один на один с почтенным Степаном Васильевичем Марковым, который, не откладывая дел в долгий ящик, тотчас приступил к изложению всех известных ему на свете фактов и событий. Я в свою очередь постарался отстраниться и относился к соседу по купе, как к радиоприемнику с давно сломанным выключателем, вежливо кивая и поддакивая время от времени. Но справедливости ради замечу, что некоторые сюжеты, излагаемые моим спутником, были все-таки любопытны, и тогда я увеличивал количество возгласов одобрения и даже задавал вопросы по теме рассказа, как случилось и в описываемый момент, когда монолог пожилого человека коснулся загадок и тайн прошлого.

Итак, Степан Васильевич поднял руку и, многозначительно уставившись на меня, произнес:

– Осмелюсь предупредить, молодой человек, что ваша поездка – самая, что ни на есть, пустая и бессмысленная трата времени и средств.

– Это почему? – удивился я.

– Потому что в неинтересные для науки места вы направляетесь!

Кстати, забыл предупредить, уважаемый мой сосед по купе являлся профессором и доктором исторических наук, а поэтому не было ничего странного в том, что все, о чем не шла речь, в конце концов, сводилось к актуальным проблемам истории.

– Можно сказать, пустые с точки зрения науки эти ваши степи Западной Сибири. Конечно, почти рядом расположены уникальные феномены Аркаима и Син-ташты. Целый комплекс древних городов бронзового века, на них стоило бы взглянуть! Но… Аркаим скорее исключение из правил. В других же местах объекты материальной культуры, оставленные кочевыми народами весьма редки, потому и не понимаю, зачем вам ехать туда, в Курган этот?

– Я не копать и не искать артефакты направляюсь, а навестить родственников, – в очередной раз объяснил я причину своей поездки, но спутник и не собирался слушать, увлеченный собственными рассуждениями.

– Вот вы, Андрей, в Москве живете. Просто не понимаю, как безрассудно вы используете свободное время, в то время как Белокаменная переполнена историческими тайнами!

– Я не большой любитель участвовать в раскопках, а все остальное в столице, кажется, уже исследовано и переисследовано.

– Это вы зря! – возмутился профессор. – Загадки Москвы лежат возле нас. Самые известные нам факты и есть самые таинственные. Вот, подумайте, почему именно этот маленький захолустный городишко возрос в столицу огромного государства?

– В школе проходили: выгодные торговые пути, географическое расположение, мудрая политика князей. Ну и так далее…

Мой примитивный ответ только раззадорил соседа.

– Вот и неправда! – Степан Васильевич затряс головой от возбуждения. – Тверь, Ярославль, Новгород – вот они лежали на по-настоящему крупных торговых трассах! Географическое положение у будущей столицы хуже некуда: какие-то сто с небольшим километров, и начиналась Великая степь; и вообще это был медвежий угол Древней Руси! Сотни километров лесов, нет проезжих дорог, враждебное неславянское население. А князья московские по личным качествам были не хуже и не лучше прочих удельных правителей, но вот факт – ресурсов у них меньше имелось, чем у конкурентов. Не должен был этот провинциальный населенный пункт вырасти в главный город зарождающейся державы. И не мог!

– Но ведь это случилось! – возразил я. – Теперь-то мы можем с полной уверенностью об этом сказать.