Олег Паршев - Цепи Скорпиона

– Леший, – пояснил водяной.– Он судья.

Воин ничего не ответил, только поморщился, да тремя пальцами прикоснулся ко лбу, испросив помощи Триединого.

А леший, тем временем, уже приступил к своим обязанностям. Он, кряхтя, уселся на пенёк, растёр между лап-веток горсть земли, что-то сипло побормотал, а затем приложил нож к обрубку ствола, который заменял ему голову. На судью он походил мало, скорее, на старый кряжистый дубок, который в детстве приболел, а потому не вырос, но дела это не меняло. Судья, так судья. «Посмотрим, что за извол в его деревянной башке родится», – изготовившись к самому худшему, решил Святополк и собрался слушать.

Леший же, впрочем, окружающих томиться не заставил.

– Не виновен! – проскрипел он, поднимаясь с пенька.

Князь облегчённо выдохнул.

– Я свободен?

– Да, конечно, – ответил за всех лесовик.– Если что, нужда какая – обращайся. Всегда помогу. Меня зовут Дуб.

– Я так и знал. А меня…

– Я знаю, я увидел, – не совсем понятно для сына Ратибора ответствовал лесовик и, похлопав его по плечу ветвящейся лапой, добавил:– Можешь идти, если, конечно, не хочешь задержаться в компании подводных.

– Я б задержался, да дела.

И Святополк, кивнув всем присутствующим в знак прощанья, и прихватив лежащее на песке оружие – кинжал и меч, – направился вглубь леса.

– 7 —

А дела, между тем, были скверные. Только «белое» оружие – нож да меч на месте, спасибо водяным. А вот всё остальное – цепь, конь, шлем, копьё… Да что копьё! Где Черномазик?

– Не печалься, добрый молодец, – услышал тут Святополк знакомый хриплый фальцет.– Твой оруженосец никуда не делся. Вот он – я.

И домовой выглянул из-за дерева.

– Всё нашёл, всё, – проговорил он.– И щит, и копьё, и даже цепь собрал, на нитку нанизал. А Ветролёт вон – за деревьями, пошли.

«Слава Триединому», – подумалось молодому князю, когда он увидел, что верный конь цел и невредим. Но это ещё что? Рядом с Ветролётом стоят люди какие-то. Мужчина, женщина и маленькая девочка. Подойдя ближе, витязь разглядел, что одеты незнакомцы по—доростольски.

– Доброго дня вам, – приветствовал их витязь.– Откуда вы здесь?

К удивлению сына Ратибора, все трое тут же рухнули перед ним на колени и хором запричитали:

– Спасибжо, спасибжо тебе, вельможный князе! Да дадут тебе боги гарну невесту та калиту побильше.

– Э-э! – воскликнул Святополк, пытаясь поднять их на ноги.– Какой я вам «вельможный»? И почему, «князь»?

– Так доспех больно богатый, – ответил мужчина.

«Да что ж такое, снова „доспех“… серебряные, что б их, латы! – подумал молодой ратник.– Выкинуть их что ли»? А вслух спросил:

– А спасибо за что?

– Та ты ж спас нас! Псы рыжехвостые нас в полон волокли!

– А, вот в чём дело. Тогда ясно. А вы, что, из Доростола, что ли?

– З Доростолу, так.

И спасённые начали наперебой рассказывать, как жили они, что делали, и как на хутор налетели бухнадаровцы, схватили их и увезли. А девочка во все глаза смотрела на домового, прячась за спиною отца.

– Ну, шо ты на него осиишь 17 17 Смотришь (диалект юго-западного Доростола). , як бобрец на п`лкевое знаме? – заметил испуг дочки мужчина.– То ж барабаш. У нашей хате таких под крышей цельный гурт столовался.

«Как бобр на полковое знамя, – улыбнулся сравнению Святополк. – У нас обычно говорят: как баран… А вот с «бобром» они бы потише, не приведи, водяные услышат. Попротыкают острогами к Чернобогу. Шуток они не очень «разумиют».

– И куда вы теперь? – поинтересовался князь.

– Та з вами бы, ясный рлыцарь… спокойнее, – просящим тоном проговорил мужчина и, не совсем кстати, добавил:– Как-то мы не змовили 18 18 Сказали (ю.-з. дорост). , я – Огнен, то, – он указал на жену, – Златка, а то – доча наша – Ниточкой кличут.

– Вам бы – домой, – сказал молодой князь, – а не со мною. Я ведь в Гринуэлл. Не по пути.

– Та нет, славный пане, нам бы з вами, – повторил Огнен.– Скрозь лес хлопот велико.

– Ну, как знаете, – разведя руками, произнёс Святополк.– С нами, так с нами.

Отблагодарить своих спасителей Огнену и Златке было нечем, поэтому они предложили Святополку и Черномазику с ними отужинать. Тем, что «Жива послала».

И всё было прекрасно, лишь домовой, присевший чуть в стороне, обиженно ворчал:

– Какой я им барабаш? Нашли барабаша…

– 8 —

Небесный свет медленно угасал. По лесу лениво, как бы задумчиво, растекался сумрак, мягкими лапками нежно обнимая всё, что окрест: деревья и травы, зверей и птиц, всё, до чего мог дотянуться. Побаивался он лезть только в кидающийся искрами костёр, вокруг которого расположились люди.

Девочка спала. Златка, Огнен и Святополк дремали. Лишь домовой, сидя поодаль, всё что-то недовольно ворчал себе под нос.

– Ладно, – не выдержал князь.– Рассказывай. А то выглядишь, как клоп в постный день.

– Да, что рассказывать? – отозвался Черномазик. – Обозвали «барабашем», а я им, вроде, ничего плохого не сделал. Ещё б: суседко сказали…

– А барабаш, это кто? Я тоже не знаю, – сдержав смешок, прошептал молодой витязь.

– Это домовик такой сиволапый, что по хуторам живёт. А мы, домовые – крови благородной! Понял?

– Всё понял, не шипи, – сказал Святополк.– Не то я тебя точно, по совету Стережного, воспитывать начну. Да и разбудишь всех… А на них обижаться нечего. Они и сами не из столбовых. Откуда им знать?

– Уже молчу, – с готовностью кивнул головой Черномазик, и не сильно, наверное, обиженный, а, скорее всего, только лишь желавший услышать утешения князя.– Уговорил. Ты вот что, вельможный… Извини, шучу, я хотел сказать, хозяин… ложись-ка спать, а я постерегу. Но, уговор: не встревай завтра ни в какие свары. А? Дай хоть днём выспаться.

Святополк усмехнулся, покачал головой, потом потрепал домового по косматой макушке и лёг.

– 9 —

Но и в эту ночь Святополку поспать не удалось.

– Вставай, хозяин, вставай! – толкал его Черномазик.– Совсем худо!

– Да, что?

– Смотри.

И Святополк увидел. В двух шагах от него высилась фигура какой-то твари, которой, видимо, только костёр мешал подобраться поближе и кинуться на спящих.

– Раздувай огонь! – закричал сын Ратибора, и, выхватив из огня тлеющую палку, швырнул её в зверя. Но то оказался вовсе не зверь.

– Карам! Это Карам! Упырь! – вопил домовой.– Стрелка! Стрелка Стережного!

Но человек и нечисть уже схватились. Витязь широкими взмахами меча гнал вурдалака прочь от проснувшихся, сжавшихся в ужасе доростольцев, а тот отмахивался жёсткими крыльями, утыканными шипами. Но назначение крыльев этим не исчерпывалось. Внезапно взлетев, нечистый изогнулся и ударил молодого князя копытом. Отбиться-то Святополк успел, но всё одно – нежданно вышло, а оттого покатился воин кубарем, а Карам бросился сверху. Клыки потянулись к горлу упавшего витязя, но здесь кто-то тонким хриплым голоском возопил: «Роц и свобода!».