Валерий Михайлов - Симфония для рояля и города

– — – — – — – — линия отреза – - – - – - – —

Все же на какое-то время я покидал Аксай, иначе как в моей памяти могла сохраниться вся эта нелепица, связанная с гостиницей «Вавилон»?

Гостиница «Вавилон». Разваливающееся от возраста, претенциозное здание, напоминающее старую шлюху, пытающуюся убедить свет в своей непорочности. У входа здоровенный небритый детина негритянской наружности с мятой табличкой на груди: «С. А. Петр».

– Что вам угодно? – грозно спрашивает он, преграждая мне дорогу.

– С А – это святой апостол? – как ни в чем не бывало, интересуюсь я.

– Ты сам исчезнешь, или…

– Или я буду иметь дело с твоим начальником. У меня забронирован номер в этом крысятнике.

– Фамилия?

– Лесин.

Скривившись, словно я сунул ему в рот жменю протухших опарышей, он провожает меня в какой-то предбанник.

– Здесь вам придется раздеться. Затем вон в ту дверь.

– Раздеться?

– Во избежание краж все имущество постояльцев, включая их личные вещи, остается здесь. После душа вам выдадут одежду и ключи от номера.

– Странные у вас тут порядки.

– Это с какой стороны посмотреть.

Я снял вещи, сложил их в специальный металлический сейф с номерным замком, лично запечатал подписью и печатью, затем отправился в душ. Душ был как душ, и это меня даже немного разочаровало. Сразу за душевой был еще один предбанник, где меня ждали полотенце, халат, белье, спортивный костюм и спортивные туфли. Все было моего размера. Затем улыбающийся служащий проводил меня в номер – уютное помещение из двух комнат и персонального санузла (туалет и душевая кабинка). Почувствовав себя совершенно разбитым, я рухнул в постель.

Разбудил меня вежливый стук в дверь.

– Сейчас, – крикнул я.

На пороге стоял милый старичок в сильных очках.

– Здравствуйте. Я – дежурный представитель шахматного клуба «Экстремал». Мое имя – Николай Сергеевич.

– Очень приятно.

– Как я понимаю, вы новенький…

– Вы правильно понимаете.

– Обычно мы не ходим по номерам, но вы, скорее всего, не в курсе… Не желаете ли принять участие в тотализаторе?

– Не думаю.

– Экстремальные шахматы – это будоражащая, захватывающая дух игра, требующая…

– Я ничего не имею против экстремальных шахмат, как таковых, но я не играю на деньги, к тому же все мое имущество осталось в камере хранения…

– О, не волнуйтесь! Ваше имущество – это ваше имущество, и мы на него нисколько не претендуем. Здесь у нас свои ценности…

Привилегии. Так это называется в «Вавилоне». В большинстве известных мне культур эту роль играют деньги. В тюрьмах (если верить кино) – сигареты. Где-то в джунглях – стеклянные бусы или еще какая фигня. Шахматист (я всегда мгновенно забываю чужие имена) долго и упорно пытается мне объяснять природу и характер привилегий, но я ничего не понимаю. В общем, они здесь решают все или почти все, как деньги в мире снаружи. Шахматный тотализатор был одной из форм перераспределения привилегий, что создавало их дополнительный поток, без которого не могла почему-то существовать нормальная жизнь гостиницы.

– Ставить, конечно, не обязательно, но я бы рекомендовал вам посмотреть сегодняшнюю игру. Это первая основная игра сезона, так что будет без дураков.

– Честно говоря, я ничего не смыслю в шахматах.

– Это легко. Если хотите, я объясню, как ходят фигуры.

– На этом уровне я игру знаю. Но тонкости…

– Тонкости экстремальных шахмат можно познать только в игре. У нее есть некоторые особенности… Специфика игры, понимаете ли…

– Когда начало?

– Через десять минут. Ставить будете?

– Возможно, в другой раз. Я еще плохо понимаю, какие здесь правила.

– Если что – я в 243 номере.

– Буду знать, – отвечаю я и тут же забываю номер его номера.

Чемпионат проводится в два этапа. Первый этап – это своего рода жеребьевка. На нем решается, кто, с кем, когда и какими фигурами будет играть. Скука, на которую никого не затянешь из зрителей. Зато на игры второго этапа зачастую нельзя достать билет. Его участников ожидает только одна партия, но какая!

Помещение клуба было выстроено в виде амфитеатра. На арене… Линолеум был застелен полиэтиленовой пленкой, на которой стоял пластиковый стол-доска с расставленными фигурами. По обе стороны стола стояли кресла, также застеленные пленкой. Сбоку стола – медицинская тележка, накрытая марлей. Игроков еще не было, зато зрительские места были заняты почти все.

С мелодичным звуком одновременно открылись двери с двух сторон арены. Зрители почтительно встали с мест. На арену вышли игроки. Одному из них было чуть больше пятидесяти. Другой, скорее похожий на боксера-рэкетира, был чуть старше двадцати. Когда игроки заняли места за столом, на арену вышли люди в белых халатах с закрытыми ватно-марлевыми повязками лицами. На руках у них были хирургические перчатки.

Началась игра. Минут тридцать на доске развивалась интрига, суть которой я не понимал совершенно. Игроки делали все, чтобы только не идти на размен фигурами. Наконец рефери торжественно произнес:

– Конь бьет пешку!

По залу прошла волна нервного возбуждения.

Лишившийся пешки игрок (спортсмен-рэкетир) заметно побледнел.

– Могу я сначала выпить? – спросил он.

– Чего желаете?

– Водки. Сто грамм.

– Вам еще играть.

– Я знаю.

– Ваше право.

Рефери щелкнул пальцами, и на арену выбежала красавица-официантка со стаканом водки на подносе. Игрок залпом осушил стакан.

– Я готов, – сказал он.

К нему подошел человек в белом халатае с похожим на садовый секатор инструментом и тампоном, обильно пропитанным раствором йода. Он тщательно обработал йодом указательный палец на левой руке, после чего, так, чтобы было видно всем, ловким движением… Палец упал на пол. Потекла кровь. Надо отдать должное игроку, он даже не закричал.

– Настоящий игрок, – услышал я шепот дежурного представителя шахматного клуба, – должен стать единым целым с происходящим на доске. Экстремальные шахматы максимально приближают нас к этому идеалу. Каждая фигура – это часть тела игрока.

– Король – это голова? – спросил я.

– Голова – это голова. Король – это половые органы.

– А если женщина?..

– В этом случае во влагалище вводится специальная осколочная петарда…

Я представил себе эту картину, и меня бросило в холод.

– Ладья берет королеву! – произнес приговор рефери.

На этот раз не повезло «старику».

– Позвольте сигаретку… – заикаясь, попросил он.

– Какие предпочитаете?

– «Герцеговину флор».

– Потеря королевы – это почти что гарантированный проигрыш, – прокомментировал происходящее дежурный.

Игрок сломал две сигареты, прежде чем ему удалось закурить. У него уже не было трех пальцев. На левой руке противника не было пальцев вообще, а на месте левого уха была кровавая рана. Удивительно, как эти люди могли продолжать играть.