Надежда Дягилева - Дневник на двоих

Через час я был у тещи. Дамочка она неприятная, но что хорошо – меня боится. Поэтому собралась она быстро и без капризов. В машине поохала – мол, ах, как жалко Сашеньку! Я молчал. О чем пойдет разговор, я ее предупреждать не стал, просто, типа, Саша просила приехать. В палате теща оробела. А может, действительно испугалась за Сашку, увидев ее бледное безумное лицо.

Сашка при виде матери оживилась, попыталась сесть. Попытка провалилась, но зато запели все датчики, замигали все лампочки на мониторах. Срочно прибежала медсестра, что-то еще вколола в тоненькую Сашкину вену, что-то измерила, что-то поправила, что-то подкрутила. Когда вся эта суматоха улеглась и медсестра, наконец, вышла, Сашка тихо и строго спросила мать – Расскажи, пожалуйста, мама, отчего умер мой ребенок?

Теща охнула. С лица ее сошла краска. Да что ты говоришь такое? Да когда это он умер? Да живая она! Живая!

Марина Константиновна, давайте уточним, – рассудительно произнес я, чувствуя, что вокруг меня как-то слишком много сумасшедших, – Вы утверждаете, что дочь Александры не умирала в роддоме ни на третьи сутки, ни на какие другие, да?

Конечно! – воскликнула теща. – Отличная девочка родилась, здоровая! И живая она, тьфу на вас! Как можно такое говорить даже.

А позвольте, уважаемая Марина Константиновна, поинтересоваться, – от волнения меня потянуло говорить высоким штилем – откуда Вам известно, что девочка живая и сейчас? Вы ведь видели ее последний раз пятнадцать лет назад? Или это не так?

Почтенная Марина Константиновна заюлила. Чувствовалась, что она как собака у реки, которую кусают блохи – очень хочется от блох избавиться, да в воду идти страшно. А не войдешь – закусают.

Мама! Хоть раз помоги мне! – вдруг крикнула Саша. – Ты же знаешь, я ищу мою девочку! Мне сказали, что она умерла, поэтому я попала сюда, мама!

Я не ожидал от Сашки такой экспрессии. Ее мать, видимо тоже. Снова запищали больничные датчики, замигали лампочки, забегала девочка в белом халате. В нормальной больнице нас давно бы выгнали, а тут, в сильно платной, сиди сколько влезет, хоть до самой смерти пациента.

Марина Константиновна посмотрела на капельницы, датчики, мониторы, Сашкины запавшие глаза и тихо сказала – Удочерили ее хорошие люди. Все в порядке с ней. Жива она здорова, и живет, как сыр в масле. Прости меня доченька, что сразу тебе этого не сказала, да уговор у нас был, что молчу я, как рыба об лед.

Сашка снова разревелась, но почему-то мне уже не было так страшно. Это ведь слезы радости, вряд ли они могут навредить малышу. Тещу как прорвало. Она говорила и говорила. Оказывается, девочку забрали себе богатые родственники малолетнего папаши. Родить они не могли, и уже собирались брать ребенка из детдома, как вдруг выяснилось, что Саша вот-вот станет мамой. Сосватать им ребенка Сашки родители Сергея и Марина Константиновна решили вместе. Те охотно ухватились за эту идею – ребеночек, рожденный здоровой молодой девочкой от здорового молодого парня, безусловно, устраивал их больше, чем дитя от неизвестных родителей из детдома. Единственным их условием была секретность. Никто, включая молодых родителей, не должен был знать, что они усыновляют этого ребенка. Более того, они выдавали дочку Саши за свою родную дочь. В роддоме за некоторую сумму денег была заактирована смерть безымянной девочки-отказницы, трех дней от роду, и рождение желанного ребенка, девочки Полины у богатой четы Юровских. Сашка жадно внимала маминым словам. Теща рассказывала все новые и новые подробности. Я пошел покурить. Как же я был рад! И Сашка довольна – нашла ведь дочь, сыщица моя, и удочерять никого не надо! Есть Бог на свете, есть! Только сейчас я понял, как сильно меня напрягала мысль о маленькой грязной детдомовке, которая вот-вот поселится в моем доме и отберет у меня жену.

Сашку выписали домой через неделю, в последний день лета. Они, конечно, и дальше бы с удовольствием лечили ее до самых родов – за такие-то деньги – но я сказал, что платить больше не могу. Тем более что Сашка чувствовала себя превосходно, угроза выкидыша миновала, меня угнетала одинокая жизнь в пустой квартире и я соскучился по Сашке. Да и Сашка рвалась на волю. У нее созрела новая идея фикс – увидеть девочку – я еще не привык, что у нее есть имя, что она Полина, так вот, увидеть Полину, пообщаться с ее родителями, с ней самой. Спорить с Сашкой бесполезно, пусть делает, что хочет, лишь бы это не вредило ее беременности. К тому же, слава богу, эту встречу буду организовывать не я, а Сашкина мамаша. У Сашки – ренессанс в отношениях со старой ведьмой. Раньше Сашка считала ее бесчувственной скотиной, избавившейся от внучки, теперь же та в ее глазах – замечательная бабушка, которая подобрала внучке замечательную семью. Я думаю, когда первая эйфория схлынет, Сашка задумается – а как бы поступила мамаша, если бы эта пара богатеньких, но бездетных буратин не подвернулась так вовремя? Боюсь, мамаша скоро снова будет в немилости.

Пока же у них полная любовь. Вот и сегодня Сашка пригласила старую ведьму на ужин. После работы я должен купить вагон еды и еще маленькую тележку того, что мама заберет к себе домой. Мама, видимо, тоже не верит, что праздник на ее улице будет долгим, и затаривается за наш счет, так будто впереди война – на годы вперед. Мне не жалко, но я не понимаю, почему бы не дать грымзе просто денег, почему я должен таскать тонны гречки и макарон? Я этого не делаю даже для своей матери.

Я как будто заново родилась. Все эти годы я жила, зная, что где-то по моей вине страдает человечек, которому я не стала мамой. Потом я пережила смерть своей доченьки. А потом я узнала, что у нее все, все хорошо! Это такое счастье! Такой груз свалился с моей души! Я снова радуюсь жизни, солнцу, уходящему лету, приходящей осени, своей беременности, всему! Мне даже страшно, до чего я счастливая! Я даже сумела простить маму – все-таки она не такая плохая, какой казалась мне все эти годы. Мама обещает, что она уговорит Юровских познакомить меня с Полиной. Я даже боюсь представить, какой счастливой я буду тогда!

Даже не знаю, что может быть скучнее семейных ужинов с приглашенными родственниками. Откосить от этого мероприятия я не мог: как-никак теще сегодня исполнился пятьдесят один год. В том году, когда отмечали ее полтинник, так и вовсе пришлось ее в ресторан вывести. Я задумался – почему все люди на свой день рождения приглашают гостей к себе, а моя теща неизменно оказывается нашей гостьей, вне зависимости от того, хотим мы ее видеть или нет? Попробовал обсудить эту тему с Сашкой, но она меня чуть насмерть не заклевала, голубка моя.