Bandy Sholtes - Фрики Европы, или Экспедиция за вином. Полудорожный роман

Кроме французского, вокруг меня одни жопы, животы и спины. Авиамясо.

Уселся. Справа у окна чувиха, слева чувак. Обычные, дальше некуда. Даже швейцарец в дурацкой рубашке интереснее. А позади три толстяка, негр и двое белых. Один из них покрылся красными пятнами и потеет, как свинья перед смертью. Но улыбается он изо всех сил. Респект тебе, храбрец.

Я тоже свинья, но хоть не потею. А чувиха справа готовит к взлёту молитвенные чётки. Этим она успокаивает себя и сеет панику среди окружающих.

Может, и мне помолиться? Я знаю только одну молитву, на венгерском, ее читают перед сном. Но спать тут у меня точно не получится, да и в молитве говорится, что «…и поцелуемся, родные, когда проснемся завтра утром». Нет, не хочу я завтра тут проснуться. Завтра я должен проснуться не в самолете, а хрен знает где.

Трогаемся.

Думаю, пора почитать инструкцию по выживанию, пристегнуться и посмотреть пантомиму стюарда под названием «Попробуйте вспомнить это перед смертью». Что у нас заведомо не может получиться, потому что мозг будет занят быстрым прокручиванием видеоролика «Вот, смотри, чего ты добился в жизни, чувак».

Нащупываю где-то под задницей ремень – а он какой-то скользкий. Что за хрень? Бля, неужели предыдущий пассажир наблевал?

Ой, извините, это шкурка банана, я съел его, как только уселся, и забыл о нем напрочь. Чтоб вы знали – бананы приносят удачу в небе. Съешь банан перед взлетом, и посадка будет мягкой.

Мне кажется, с этим аэролоукост движением что-то не так. В финансово-хитром смысле.

Ой. Мы взлетели.

Так, давайте ещё раз повторим. Повторение мать учения.

Я. Лечу. В Женеву. Я. Лечу. В воздухе. Может, вы мне и верите, но я лично не очень. Ну вот как тучки могут находиться ниже моей жопы? Две сотни жоп летят над облаками. Две сотни толстых, волосатых, худых, белых, черных, лысых, чистых и грязных жоп летят над чудесами природы – белоснежными облаками. На которых только ангелов с арфами не хватает.

Впрочем, сорри, жопы людей – это тоже чудеса природы. В порнофильмах это безоговорочно и не единожды доказано.

Так вот финансы.

Я заплатил за билет сорок два евро. Две сотни свиней пассажиров это десять тысяч евро. Нас обслуживают пять стюардов и три пилота. В аэропорту работают охранники, уборщицы, логисты, билетёры и грузчики. Самолёт стоит миллионы. Палит тонны бензина. Ну вот сколько прибыли они имеют с одного полёта? Триста шестьдесят семь евро? Ну о’кей, пусть восемьсот тридцать евро. По-вашему, это бизнес?

Короче, я думаю, это какая-то аэромафия. С которой заодно гостиницы, супермаркеты, дьюти фри, пивные бренды, страховые компании и Аль-Каида. Плюс кто-то невидимый, как инкогнито-покупатель на аукционах Сотбис и Кристис. Он жертвует пилотам и стюардам на прачечную и новогодние премии с подарочными кислородными масками, сделанными из марципана.

В микрофон объявляют цены на еду. По-английски и по-французски. Они вообще постоянно болтают по микрофону, чтоб пассажиры чувствовали присутствие персонала и человечества в небе. Отвлекающие маневры и плацебо от страха. Пока больной слушает спокойный голос врача, ему легче.

Похвально. Я тоже люблю болтовню вообще и болтовню о продуктах в частности. И хорошо, что я не купил ту палинку, мне и так хорошо. Даже не страшно, честно. Типа отдался в руки судьбы и пилотов. Съел банан, и будь что будет.

Читаю в журнальчике «EasyJet» интервью с писателем Ирвином Уэлшем. Он говорит, что любит затеряться в незнакомом городе, чтоб ощутить его атмосферу. Я тоже люблю, но сейчас у меня другая программа. Я еду не затеряться, а найти – латышей, виноград и Цюрих.

Кстати, и боль в шее почти прошла. Говорят, каждый орган отвечает за какую-то эмоцию. Страх живёт в коленях, жадность – в печени. Забыл сказать – в поезде, на подходе к Будапешту разболелась шея, «без причины».

– Это от напряжения, – сказал мне Бозил. – Я когда в Нью-Йорк собирался, у меня шея затвердела, как бетон, ничего не мог делать. Перелетел океан – сама прошла.

Ровно передо мной сидит индусский мальчик, посередке между своими родителями. Сначала рисовал цветы, а сейчас начал заигрывать со мной. Показывает личико над спинкой сиденья и прячется.

Не знаю. Не отвечаю. Зеваю.

Я не расист, но у меня есть свои дети. И они не где-то там у бабушки растут, они живут со мной. То, что я должен сделать в этой жизни для детской части человечества этой планеты, я делаю и буду делать для своих сыновей. С меня и этой миссии хватит, с головой причем. Сорри, детки, я не мать Тереза. Я вообще мужчина.

А если мальчик не понимает, что ёрзать жопой в стотонной железяке, летящей в небе, не совсем безопасно, так пусть это ему родители объяснят. Я своим уже всё, что знаю о ёрзании жопой, объяснил. И всё равно не доходит.

Кстати, в небе – в небе обязательно надо ходить в сортир. Мини-экскурсия. В кабину пилотов нельзя, так хоть туда.

Ну и сходил по-маленькому.

Кроме унитаза и прочих авиационных красот, видел в сортире мыло EasyJet. Ну и руки помыл.

Теперь вот сижу и думаю. Это что ж получается – что мою мочу повезут в Швейцарию? Ту самую, что в сортире осталась.

Получается, да. Повезут как миленькие. Не выльют же они её над Австрией. Входит в цену. Всё включено. Европа, бля.

Да, всё в жизни когда-то бывает впервые.

Если бы среди прочих EasyJet-сувениров они продавали куртки с надписью «Lifejacket», они бы заработали не восемьсот тридцать евро, а почти тысячу. Эй, аэроторговцы, слышите, берите идею, мне не жалко. Потом ящик бутылочек с палинкой подáрите.

Когда смотришь на Землю из-за облаков, создаётся впечатление, что с планетой всё хорошо. Домики, дорожки, полянки, речушки и всё такое. Ни мусоринки, не смога, ни брошенного бычка. Или это только Западная Европа так хорошо смотрится?

Стюарды постоянно ходят по салону вперед-назад. То кофе, дринк и бутерброды. То сувениры, финтифлюшки и брелоки. То просто спрашивают, всё ли у нас хорошо.

Спасибо, всё ок, даже вон дядя за спиной потеть почти перестал. Видно, все токсины страха выделились через поры кожи и сейчас он стал самым храбрым дядей Евросоюза.

А вот сейчас носят кулёчек Unicef. В кулёчек желающие бросают денюжку. Типа там больному ребёнку какому-то. Что ж, какое-ни-какое развлечение. Чем бы пассажир ни тешился, лишь бы не паниковал.

Бля, кажется, я вижу Швейцарию. И Женевское озеро, и яхты, и поля для гольфа. Живут же люди. Не то шо цыган с виннипуховской сумкой и почтальонша в спа-салоне.

Теперь я знаю. Теперь я знаю. Теперь я знаю. Наконец-то эта тайна открылась и мне.