Наталья Нальянова - Васицкие. Война не кончилась. Она в нас. И в наших потомках. Всё дело в том, как мы к этому относимся и несём эту память.

Мама, Валерия Павловна, была намного моложе мужа. Они поженились сразу после войны, когда отец был уже старшим офицером, прошедшим войну, а она совсем юной девушкой.

Юлию вспомнилось, что когда-то он слышал от матери, будто бы до войны у отца была другая жена, с которой он развелся. Причины этого никогда не обсуждались в семье и вообще не упоминались.

После смерти мужа Валерия Павловна замуж больше не выходила, романов не имела и прожила во вдовстве больше двадцати пяти лет.

Юлий задумался о том, что она вполне справилась со своей миссией. Ни он, ни его сестра Марина не чувствовали себя нуждающимися или брошенными. Мама была к ним внимательной, доброй, понимающей, обожала своих внуков – детей от брака Юлия с Нелли и, пока они были школьниками, брала их в свой пансионат на все лето.

До самого последнего ее дня они продолжали с удовольствием общаться, хотя и жили в разных местах. Он знал, что им всегда будет не хватать ее, потому что заменить ее не мог никто.

Он начал упрекать себя в том, что мама всегда интересовалась его жизнью, а сам он не очень-то вникал в ее жизнь, мало что знал о ее внутреннем мире. После смерти отца он не только других, но и маму не подпускал слишком близко.

Теперь он был и сам отец двух взрослых детей, которые также интересовались его жизнью лишь поверхностно. Данила и Надя любили его, но жили своей отдельной жизнью. И он решил, что это обычное заблуждение молодости – углубляться в свои собственные проблемы, и по умолчанию считать, что родители со своими трудностями и проблемами справляются на «раз-два» и в духовной поддержке детей не нуждаются.

Как бы там ни было, он был намерен внимательно изучить все, что осталось от жизни родителей. В тот момент, когда такое решение сформировалось, он вполне осознал, что собственная жизнь его родителей для него есть terra incognita.

Родительский дачный коттедж имел жилой вид, а сад не казался заброшенным. Юлий знал, что это дело рук его старшей сестры Марины и что она часто бывает здесь.

Теперь он то и дело размышлял о прошлом, о родителях, сестре, их семейной жизни, думал о том, что же такое была для него эта семья. И удивлялся, что не удосужился сделать этого раньше.

Марина любила маму, хотя с детства выступала её идейной противницей.

Когда мамы не стало, Юлий обратил внимание на то, что Марина очень похожа на нее. И, как свидетель отчаянных попыток Маринки во всем противостоять матери, был изумлен.

Считалось, что Марина – папина дочь, а Юлик, родившийся после Марины спустя шесть лет, был маминым. Со временем Юлий понял, что Марина только делает вид, что любит папу сильнее. Ей страстно хотелось безраздельной любви мамы, а на половинку она никак не соглашалась.

Это выражалось в том, что Марина жила, постоянно наблюдая за мамой. Она крутилась вблизи Валерии Павловны как малая планета вокруг Солнца и совершала разнообразные личные подвиги, демонстрировала достоинства, добиваясь её признания.

Так, Марина была лучшей ученицей класса. О ее выдающихся способностях на всех собраниях безустанно говорили учителя. В девятом классе она научилась шить блузки, костюмы и даже пальто – такие, как ни у кого другого. И лучшую вещь, зимнее пальто, она сшила для мамы.

Марина читала классику и действительно любила и знала творчество Л. Толстого, Достоевского и Блока, к которым питала нежные чувства мама. Наконец, Марина всегда была красавицей.

Но Марина не хотела нянчиться с Юликом и в детстве бурно восставала против этого. Она решительно не соглашалась готовить еду для брата. Не хотела ходить в магазин за продуктами, убирать квартиру. Всё, что казалось ей тупым и монотонным, она делать категорически отказывалась. И если бы мама её заставляла, Марине было бы легче.

Но Валерия Павловна не принуждала дочь. Сама готовила пищу, ходила в магазины, убирала квартиру, отводила Юлика в детский сад, либо брала с собой на работу. Если бы у нее было меньше домашних забот, она бы обязательно уделяла общению с дочерью гораздо больше времени. Но помогать маме было особенно некому. Папа имел после войны больное сердце, страдал стенокардией, болел, ему нужен был покой. Юлик был маленький мальчик, которому мало что можно было доверить. А Марина была старше и гораздо больше годилась в помощницы маме.

Неужели умная Маринка не понимала этой простой истины? Юлик догадывался, что понимала прекрасно. Но ей не нужны были крохи. Мама ей была нужна вся безраздельно. Всё или ничего. Потому что она обожала маму.

У мамы был не только безупречный вкус, но и разнообразные дополнительные таланты. Мама чудесно пела. Играла на фортепиано. Разбиралась в искусстве и литературе. Мама очень вкусно готовила. Вообще она была личное Маринкино счастье и чудо, которым несправедливо завладел другой человек.

Ну, а что же папа? Папа был тайным Юликовым идолом. Папе не требовались красота и таланты. В глазах Юлия папа был смел, силен духом и совершенно справедлив.

Юлий вполне осознавал, что по части силы духа ему далеко до отца. Но потребность в справедливости у него тоже была развита и не раз ставила его в тяжелые жизненные ситуации. Теперь это называлось ригидностью личности, жесткостью, рассматривалось как помеха в общении, качество, мешающее адаптации личности в обществе. Ну, и на самом деле – о какой такой справедливости можно толковать, если её нет ни в природе, ни в обществе? Соглашаться и принимать всё как есть гораздо спокойнее, безопаснее, полезнее во всех отношениях.

Но Юлий, уже много лет и с удовольствием читавший книги по философии, сделал для себя выбор – конформистом ему никак не стать.

Марина Ивановна Васицкая оставила себе для работы по специальности не более трех дней в неделю. Остальное время она жила не в своей московской квартире, а в подмосковном родительском доме, расположенном в дачном поселке.

Каждый, раз возвращаясь из Москвы «домой», она испытывала приятное волнение. С годами это стало чем-то вроде рефлекса. Здесь она забывала о том, что ей много лет. Что ей пора бы уже оставить свою юридическую практику и уйти на пенсию.

Войдя в гостиную, она первым делом смотрелась в старинное большое зеркало. Ну, не молода, да. Но ведь хороша. Стройна, легка, волосы густые и живые. Лицо ухоженное. Одета со вкусом. А сила и выносливость как у молодой. Потому что здоровье не подводит.

Она облачалась в красивую домашнюю пижаму или спортивный костюм и с удовольствием занималась домом или садом.

А по вечерам читала мамины книги, слушала мамину музыку.

У нее не было своих детей. Муж погиб во время Чернобыльской катастрофы. И остался только мир мамы. Он делал её жизнь полной и по-своему гармоничной.