Наталья Нальянова - Васицкие. Война не кончилась. Она в нас. И в наших потомках. Всё дело в том, как мы к этому относимся и несём эту память.

– Это не к нам, – покачал он головой.

– А портсигар? Он же серебряный. Мне нужно, чтобы он открывался.

– А портсигаром можем заняться. Что еще с ним сделать? Почистить, отреставрировать, продать?

– Только то, что я сказала. И почему вы подвеску не берете? Что с ней не так?

– Все не так, – обаятельно улыбнулся мастер. – Во-первых, это не подвеска или кулон, как вы полагаете. Во-вторых, она не имеет никакого отношения к ювелирным украшениям.

– А что же это такое? – удивилась Марина.

– Я не знаю. Вначале мне показалось, что это сделано из гагата. Но только на секунду. Теперь я вижу, что это вообще не натуральный камень. Могу предположить, что сделано это из черного дерева, хотя – не уверен. Знаете, – оживился он. – Ко мне как раз дедушка из Еревана приехал, могу спросить у него. Он здесь, – и мастер махнул в сторону подсобного помещения.

Марина согласилась и присела на светлый кожаный диван, стоящий у окна. Через несколько минут молодая женщина с большими темными глазами выкатила в салон миниатюрный столик на хромированных колесиках и предложила ей кофе и пахлаву.

– Угощайтесь, – ласково улыбнулась она. – Я вам кофе сварила из чистейшей минеральной воды. Смотрите, какая пенка! И пахлава свежая.

Марина выпила кофе и съела маленький кусочек пахлавы.

– Сколько это стоит, – спросила, она, доставая портмоне.

– Нисколько, – снова улыбнулась женщина. – Мне хотелось сделать вам приятное.

– Спасибо, – поблагодарила Марина.

– На здоровье, – отозвалась она. – Рубик, то есть Рубен, уже сейчас выйдет.

Марине было слышно, как в соседней комнате Рубен что-то быстро говорил на родном языке. Низкий голос пожилого человека немногословно отвечал ему. После паузы невидимый собеседник Рубена строго произнес длинную фразу, после чего Рубен вышел в салон.

– Это эбонит, – сказал он, – из натурального каучука. А откуда у вас эта вещь?

– Семейная реликвия. От родителей осталась, – неохотно пояснила Марина.

– Тогда я должен вам сказать, что это не просто кусок эбонита. Это старинный воинский медальон. Дедушка сказал, что их в войну выдавали офицерам Красной армии. У его дяди был такой. Если хотите я его открою. Но мне придется его слегка надрезать, т.к. резьба нарушена. – Марина молча кивнула, стараясь унять волнение.

Через несколько минут Рубен протянул ей разрезанную эбонитовую трубку, внутри которой находился туго свернутый рулон плотной пожелтевшей бумаги.

– Спасибо, – прошептала она и снова потянулась за портмоне.

– Ничего не надо платить, – мягко сказал Рубен.– К счастью, не все же продается в этом мире! – Марина улыбнулась ему и, крепко сжимая медальон, отправилась к своей машине.

В мобильном интернете она быстро отыскала ответы на свои вопросы. И узнала, что эбонит – продукт вулканизации натурального или синтетического каучука большими количествами серы. Хорошо поддается механической обработке, газонепроницаем, стоек к действию кислот и щелочей; обладает электроизоляционными свойствами. В годы Великой Отечественной войны применялся для изготовления капсул воинских медальонов, в просторечии – «смертников».

Про медальоны в Википедии говорилось, что военнослужащим в годы войны выдавались медальоны или личные опознавательные знаки, по которым похоронные команды и штабы должны были определять биографические данные военнослужащего и его принадлежность к определённой войсковой единице. Эбонитовые медальоны в действующей армии постепенно были заменены на металлические в виде коробочки с крышкой, для которой на военных брюках имелся специальный карман. Еще она узнала, что многие офицеры не хотели заполнять установленной формы вкладыши и носить медальоны в бой из-за поверья, что после упаковки капсулы вкладышем этого бойца непременно убьют.

Она бережно упаковала медальон в пакет, чтобы прочесть вкладыш дома. И приказала себе сохранять спокойствие и держать себя в руках, что бы ни происходило.

Дома она вначале прочитала найденную в интернете инструкцию о том, как обращаться с ветхими документами, как их извлекать, разворачивать, сохраняя целостность. Выбрала подходящий пинцет, надела тонкие латексные перчатки, поставила перед собой маленький поднос и осторожно вытащила бумажный сверток из капсулы.

Медленно развернув рулончик, она увидела, что это не вкладыш установленного образца с необходимыми биографическими и личными данными, а фотография молодой женщины. Очень старая, с едва различимым изображением. Зато надпись на фото сохранилась лучше.

«Любимому Ванечке от жены Ольги Васицкой, Ленинград, 1942 год».

– Я никогда и ни за что не поверю, что мой отец был двоеженцем. Не такой он был человек. Уверен, что его первая жена погибла в блокаду или во время эвакуации. Или же он с ней развелся. – Несмотря на то, что Марина ему не возражала, Юлик был исполнен праведного возмущения. – Поэтому после войны папа женился на нашей маме.

Но Марине хотелось говорить о поисках по существу.

– Это все означает, что у нас могут быть неполнородные братья и сестры, племянники и так далее, понимаешь? А если эта Ольга все еще жива, что вообще-то маловероятно, то ей должно быть около девяноста лет. Вот если бы удалось найти её, или её потомков, или кровных родственников, – мечтательно протянула Марина.

Юлий метнул в нее возмущенный взгляд.

– А зачем?! Ты еще в журналистике привыкла ко всему жареному, соленому, гаденькому, – крикнул он. – Для чего это тебе нужно? Увериться, что наша семья основана на обмане, лжи, грехе?

– Нет, – спокойно ответила Марина. – Я уверена, что мои родители любили друг друга. Поэтому и мы все оставшиеся, ныне живущие любим друг друга. И я совершенно не боюсь, что откроются какие-то неприятные детали их жизни. Я буду искать любую информацию о родителях. Любые сведения о них мне дороги, понимаешь? Я чувствую, что это моя обязанность, важная жизненная миссия. А ты перестань плеваться ядом и садись за работу. Ищи все, что возможно об эбонитовых медальонах – когда, где, какой формы и какого размера изготовлялись и выдавались такие капсулы.

Юлий молчал. И поймал себя на том, что любуется Мариной. Как она красива утончённой, изящной красотой! С годами ее лицо стало мягче, ещё женственней, значительней. Его впервые посетила мысль, что он недооценивал свою сестру, а точнее упрямо не замечал её достоинств. Почему?

Ему не хотелось думать об этом. Он включил компьютер и открыл стартовую страницу поисковой системы.

Марина прошла на не в раковине, а в посудомоечной машине. Шторы, окна и полы казались чистыми. Она знала, что он уже много лет пользовался услугами приходящей уборщицы. Готовую еду покупал в индийском ресторане. Иногда готовил сам. Она открыла холодильник и осмотрела имеющиеся продукты.