Геннадий Мурзин - Плата за свободу

Фомин рассмеялся.

– Но я не меньше его скрытничаю.

– Вы – не то… Вы – другое дело…

– Как тебя понимать?

– Кротов – особенно ни с кем не общается. Не контактный, то есть. Наверное, дорожит своей репутацией, мечтая о карьере.

– Но и у него должны быть люди, с которыми он близок.

– Вряд ли кто-нибудь из управления. А, скажите, почему вы им заинтересовались?

– Спроси что-нибудь полегче.

– Как это?

– Если бы знал, то и действовал, наверное, иначе.

– Да, не хотите говорить, – Самарин с сомнением покачал головой.

– Честное слово, Алексей, не знаю. Заинтересовал – и все. Интуиция, знаешь ли.

– Вы?! Верите в интуицию?

– Да. Хотя и стыдно признаваться в подобном анахронизме в начале третьего тысячелетия… Я верю в интуицию, точнее – хочу верить. Тем более, что она пока меня еще ни разу не подвела. Не знаю, как будет сейчас. Надо быть круглым идиотом, чтобы абсолютно верить даже в то, что ты доказал не раз на практике. Ученые, конечно, говорили: практика – критерий истины. Но тем не менее… Поэтому я осторожничаю. Не прощу себе, если, поверив интуиции, оскорблю своим подозрением абсолютно честного человека.

– Александр Сергеевич, а почему бы не обратиться в службу собственной безопасности? Попросили бы пощупать. Ну, чтобы развеять сомнения, если уж они появились.

– Я не верю, что их «прощупывание» останется тайной за семью печатями.

– Тогда – к прокурору и ФСБ: первый – выдаст соответствующую санкцию, а вторые – присмотрятся, прислушаются.

Фомин отрицательно замотал головой.

– Эх, Алексей, Алексей… Ни за что!

– Почему?

– Туда ходят не с пустыми руками. Засмеют же, если приду и стану им рассказывать про интуицию, поскольку, кроме нее, у меня ничего и нет.

– И как же быть?

– Мы сыщики с тобой или нет?

– Кто-то в этом сомневается?

– Надо, Алексей, добыть хорошую зацепку. Лучше – две. И повесомее, поострее, чтобы с крючка трудно было сорваться. Тогда – нам поверят, и, может, разрешат оперативную слежку.

– Заколдованный круг получается, а? Слежку вести нельзя, поскольку нет санкции прокурора. А санкцию эту не дадут, поскольку нет весомых оснований. Должен же быть какой-то выход!

– Выход есть, но безумно рискованный. И ты об этом должен знать, как говорится, еще на берегу. Чтобы вовремя мог остановиться и отказаться от подобной затеи. Впрочем, нет! Тебе лучше не встревать в это дело. Придется мне самому повнимательнее приглядеться к Кротову. Авось, и повезет, если неким высшим силам будет угодно, – послышался его глубокий вздох. – Да, жаль, что ты ничего о нем не знаешь.

Самарин согласился.

– Разумеется, жаль, но не все еще потеряно. Задача ясна: попробую через своих знакомых кое-что разузнать о нем. Я – местный, мне все равно легче, чем вам.

– Да? Если я тебя правильно понял, ты хочешь добровольно помочь?

– Вы правильно меня поняли, Александр Сергеевич: вдвоем рисковать гораздо легче.

– Только будь предельно осторожен. Заметит Кротов твой интерес к его персоне, разразится большущий скандал. И, естественно, накостыляют. Впрочем, и это не самое главное: провалим доброе дело – вот беда так беда. Представляю, что будут говорить. Науськал, скажут, я тебя, воспользовался твоей доверчивостью.

– Я ребенок, да? Не волнуйтесь: все будет тип-топ.

– «Тип-топ» – это как? – усмехнувшись, спросил Фомин.

– А так, – совершенно серьезно ответил Самарин. – Все буде путём. Я ведь тоже не на первый снег писаю.

– Ну, если так, то будем считать, что мы договорились.

– Будем, – и тут Самарин остановился, стал топтаться на одном месте. Явно же: человек что-то вспомнил. – Погодите-ка, господин подполковник, погодите… Я, кажется, могу оказаться не совсем уж бесполезным человеком. Причем, прямо сейчас.

– Да?

– Нет-нет, я совершенно серьезно.

– Да? – все также недоверчиво спросил Фомин, с любопытством глядя на Самарина.

– Как же я мог-то, а!? Еще сыщиком называюсь. Про такое забыть!

– Ты что-то вспомнил, да? Существенное, да? – Фомин, спрашивая, тряс его за плечи. – Говори же, говори, парень!

– Есть зацепка, есть!

– Ты о чем?

– Нет, ну как я мог про такое забыть, голова садовая?

Самарин продолжал корить себя, не замечая, насколько напряжен сейчас Фомин, которому опять же его хваленая интуиция подсказала, что у его коллеги что-то крайне серьезное. Он, пылая нетерпением, хотел об этом слушать.

– Господин подполковник, – понимая важность момента, Самарин перешел на официальный тон, – несколько месяцев назад (по-моему, это было в конце прошлого года) сидели мы в дежурке, лясы точили… так… обо всем. Ну, и зашел разговор о Кротове. Не помню, кто, но отчетливо помню, что разговор зашел о его приобретении. Говорили, что майор обзавелся машиной, «Тойотой». Будто бы, подержанной. Будто бы, недорогой. Сам я его на этой машине не видел, но раз люди говорят, то стоит проверить. Проверить на том основании, что, во-первых, в самом ли деле подержанная? Пусть окажется и б/у, пусть! Ведь и на подержанную нужны такие бабки, которых даже у заместителя начальника управления, даже у майора не может быть. Нет, не по зубам ему такая покупка… Да, я помню, как он же, Кротов, плакался, что не может себе позволить купить новую машину. Десять лет, мол, ездит на «копейке» – на латаной-перелатаной. И ее-то он приобрел с рук. А тут… иномарка.

– В твоих логических рассуждениях, если они подтвердятся, есть смысл. Хотя, знаешь ли, может все оказаться и пустышкой.

– Почему?

– Ну, например, может оказаться, что жена нынче стала хорошо зарабатывать.

– Чепуха!

– Ты так считаешь?

– Да! Она у него врач районной поликлиники. А у врачей, для начала, также мизерная зарплата, да и ее-то выдают с большими задержками.

– Смотря какой врач, – осторожно заметил Фомин, стараясь, чтобы тот самостоятельно продолжал свои умопостроения. – Допустим, она зубопротезист, а они имеют – дай, Бог, каждому.

– Но его жена не зубопротезист.

– Откуда тебе знать? Ты же давно ли говорил, что не располагаешь о Кротове никакой информацией.

– Она не зубопротезист, – упрямо повторил Самарин. – Я точно знаю! Она участковый врач-терапевт.

Фомин повеселел, так как его интуиция опять не подвела: парень-то кое-что знает.

– Ну, это уже другой, как говорится, коленкор, – Фомин, хлопнув Алексея по плечу, шутливо заметил. – Да ты, оказывается, кладезь информации, ходячая, можно сказать, энциклопедия. А говорил…

Самарин скромно опустил глаза:

– Разве это информация… Пустяки.

– Не скажи, парень. Безусловно, это пока еще не совсем зацепка, но уже кое-что – факт, но требующий доказательств. Если доходы семьи Кротовых существенно меньше, чем расходы, то это нам на руку: аргумент, хоть как-то оправдывающий наше за ним наблюдение. Все легче.