Юрий Швец - Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление

– Что мы с тобой такие глупые, Оттия?! Ведь наш путешественник, наверное, голоден! Целый день, Гасдурбала гоняла его «служба»! Так, садись! Я, сейчас, тебе, что-нибудь принесу! А, ты, Оттия, пока развлеки молодого воина! Гамилькар написал, что письмо передаст редкостный храбрец! Так, именно, он написал! Он был старшим, в отряде, что прибыл в город!

– Нет. Старшим был мой дядя Гикет! Это на последней части путешествия, я немного, покомандовал! И сопроводил Ферона и его посольство в Карфаген! – Заметил Гасдурбал.

– Ферона? – Иола повернулась, – Он, был здесь днём! Он передал мне несколько слов от моего мужа! Это было уже после твоего исчезновения. Я бы не сказала, что он сильно ранен.

– Да нет, Иола! У него перевязаны бедро и рука! – сразу отреагировала Оттия, – Он даже прихрамывает на перевязанную ногу! Он говорил мне, что попал в засаду! Это правда?

– Да. Это правда. Ферон и его друзья – четвёркой, вступили в схватку с турмой всадников врага! И бились до нашего появления!

Лицо Оттии, несмотря на тусклый свет лампы, загорелось интересом, при этих словах Гасдурбала.

Она посмотрела вокруг себя и обнаружила, что Иола уже ушла по тропе. Ненадолго повисла тишина.

– Мне неудобно! Я обедал у Гамилькона Ганнона и совершенно не хочу, есть! – произнёс Гасдурбал.

– Обедал?! – переспросила Оттия, – Так сейчас, уже поздний вечер! В этом доме не укладывают гостей спать – не накормив! Это закон этого дома! Никаких отговорок не принимаем! Сейчас, будешь ужинать! – Оттия по-хозяйски отреагировала на его слова, – Расскажи, Гасдурбал, когда кончиться война?

Девушка вопросительно смотрела на него и Гасдурбал, немного, помолчал, готовя ответ:

– Если честно, я думаю ещё не скоро. Слишком много пролито крови, чтобы она вот так, сама и завершилась! Она завершится лишь с гибелью последнего мятежника.

– Но я не могу себе представить, более тридцати тысяч убитых под Прионом?! Это просто ужасно представлять! Сколько же ещё нужно крови, чтобы кончилось это сумасшествие?

Глаза Оттии расширились, когда она произносила эти слова.

Гасдурбал снова помолчал, перед ответом:

– У Матоса восемьдесят тысяч воинов. Из них более пятидесяти тысяч пехоты! Наша армия уступает ей в численности. Если, сейчас, уйдут нуммидийцы, а я слышал о таких планах Протектора, она сократится ещё на порядок! Да, две армии мятежников уничтожены! Осталась только одна. И, чтобы, справиться с ней – нужно время!…

Пока, Гасдурбал говорил, Оттия рассматривала его. Закончив говорить, он улыбнулся и пожал плечами. Лампа, оставленная на столе Иолой, освещала его кудри и высокий лоб. А чрезвычайно «умные» глаза, выражали какое-то извинение, за своё мнение.

«– А он красив! – подумала Оттия, – Красив, как и Ферон! Я, даже не скажу, кто из них лучше! И этот и тот – храбрецы! Но, Ферон, мне кажется ярче! А Гасдурбал, как мне показалось, имеет более холодный рассудок!»

– …Твой отец, проявляет весь свой талант стратега, чтобы, как можно меньше, наши отряды несли потери во всевозможных стычках с врагом! Он бережёт каждого солдата. И за это, армия любит его. Любит и доверяет беспредельно. Поэтому, готова идти за ним хоть на край света, если такой существует. Он не требует от солдат большего, чем те могут сделать и трезво рассчитывает все силы перед сражением. Он настоящий гений стратегии. Это качество ему, наверное, дали Боги. И он пользуется им умерено, не ставя себе в услужение, а используя во благо родного города.

Гасдурбал закончил, спокойно смотря в глаза девушки. Отблеск света лампы, отражался в его глазах и от этого, Оттии казалось, что они объяты пламенем.

«– Их невозможно сравнивать! – подумала девушка, – Один, как буйный ветер или шторм на море! Другой холодный и выдержанный, как закалённое железо! Странно, что я их сравниваю и думаю об них? Ведь ещё вчера, я ничего не знала про обоих? Да и сейчас, разговаривая со мной, может быть, они меня даже не замечают? И все эти грёзы, просто возрастное влечение, которое проходят все девушки моего возраста? Ведь, Саламбо, совсем не увлекалась в моём возрасте ни кем! Она тогда взялась за меч и упражнялась с ним, несколько лет! Может и мне сменить направленность своего внимания?»

Послышались шаги, и из темноты возник силуэт Иолы. Она несла в руках поднос наполненный съестным. Подойдя к столу с лампой, Иола отодвинув её, поставила поднос и повернулась к Гасдурбалу:

– Вот твой ужин, Воин! Принимайся за еду! А пока ты будешь есть, мы с Оттией, попытаем тебя о разном! Согласен? Скажи мне, когда ты, уезжал из лагеря, с Кифероном, всё было в порядке?

Гасдурбал уже поднявший чашу с гранатовым соком к своим губам, застыл в этот положении. Какое-то мгновение, он вопросительно глядел на Иолу, ничего не говоря.

– Просто, мне несколько дней, снится странный сон! А, Ферон сказал, что беседовал с ним в день его отъезда?! Но, потом, ничего не произошло? – Голос Иолы был необычайно встревожен и Гасдурбал понял, что она явно «что-то» чувствует, и поэтому, усиленно искал варианты своего ответа.

– Я не видел его, после своего отъезда, как и Ферон! – Ответил он, и это, действительно, было правдой, – И, вестей, не получал об этом!

А это уже было неправдой. Но, Гасдурбал не смог озвучить другое, находясь в этом доме и тем, более не зная всю степень опасности болезни Киферона. Гикет в дороге, несколько раз произнёс фразу, что Киферон выбирался и из более опасных ситуаций, и обязательно переборет болезнь!

Иола испытывающе посмотрела на него, но он оставался совершенно спокойным и ничем не выдавал своё волнение.

– Хорошо. – Иола внешне успокоилась и даже улыбнулась, – Ну ты ешь! А, что Оттия, – Иола ещё раз улыбнулась, – молодой Гасдурбал рассказал тебе?

– Он о себе ничего не говорил? Он рассказывал о сложившейся ситуации на войне. Он рассказывал о нашем отце. Но, всё это он рассказывал по моей просьбе!

Иола повернулась к Гасдурбалу, который начал жевать принесённый ужин.

– Куда отправит тебя завтра служба, Гасдурбал? У тебя есть ещё какие-то задания?

– Нет. – Просто отвечал Гасдурбал.

– Значит ты, завтра отправляешься обратно в лагерь?

– Нет. Завтра похороны Актиха и моих товарищей! Их похоронят на Бирсе! На кладбище героев. Этого мы добились сегодня в Совете суффетов с адмиралом Гамильконом.

Иола подняла удивлённые глаза.

– Ты был в Совете суффетов? Значит, Гамилькар давал тебе особое поручение! Так, теперь ясности больше и многое понятней! И твоё знакомство с Гамильконом, другом этого дома, тоже высоко оценивается нами! Так, значит не такой и простой, этот Гасдурбал, Оттия! Когда же ты, намерен отправиться к Армии!

– Я не поеду назад в лагерь, Иола! Я остаюсь здесь!

– Как здесь? – Оттия посмотрела на него не понимающим взглядом, – В Карфагене?!