Ведагор - Записки хирурга. роман

Исаев не смог заставить себя промолчать: «А мне кажется, что душа должна руководить своими чувствами. Для души чувства и страсти – лишь средство передвижения! Не зря говорят о сильных людях – сильные духом! И вообще, согласно современным исследованиям здоровье человека на 20% зависит от вредных экологических влияний, на 20% – от генетических особенностей организма, на 10% – от качества медицинской помощи и на 50% – от образа жизни, который ведет сам человек – а значит, от состояния его духа!»

«Да Вы опасный человек» – заметил опытный ассистент, – «не зря о Вас говорят, что Вы фанатик хирургии! Получается, что от нас, хирургов, ничего по большому счету и не зависит!»

Этот внезапно возникший спор так же внезапно и прервался приглашением анестезиологов: «Можно обрабатывать!»

Исаев оставил свои возражения до лучших времен и последовал за первым ассистентом. Они подготовили всё для начала деятельности хирурга – виртуоза. Вошедший под величественную классическую музыку опытный оператор быстро облачился в стерильное операционное белье, разрезал скальпелем кожные покровы и продвинул под грудиной длинный зажим под названием корнцанг, а затем, закрепив на его губках проволочную пилу, извлек ее конец с другой стороны. Несколькими изящными движениями грудная кость была рассечена на две части, произведена остановка кровотечения и рана расширена специальным ранорасширителем. Дно раны состояло из сердца и крупных сосудов, с некоторыми участками органов дыхания. Казалось бы, неспешные движения длинных пальцев держали в напряжении всю слаженную бригаду. Подтвердился предоперационный диагноз – злокачественная опухоль вилочковой железы.

Несколько часов времени и все навыки опытнейших сотрудников клиники понадобились для того, чтобы извлечь полностью весь препарат и восстановить анатомические соотношения органов грудной клетки. В целом операция прошла успешно, и два ассистента продолжали прерванный разговор, накладывая швы. Опытный ассистент, отстаивая свою точку зрения, рассказывал о методе, который, по его мнению, позволяет тренировать некие душевные качества с помощью тела.

«Техника этих тренировок состоит в первую очередь из специальных упражнений для сознания. Их основу составляют контактные упражнения. В них тело вступает через кожу в контакт с окружающим миром (одеждой, поверхностями предметов). Выполняемые сначала на полу, они могут делаться всеми, в том числе физически нетренированными. Другие упражнения представляют единый, последовательный комплекс» – говорил хирург, накладывая шов. А Исаев, красиво завязывая ниточки (лигатуры), только поддакивал ему, выжидая своего часа. – «Так, упражняющийся переживает полноту своих чувств, внешнюю и внутреннюю, в самых неожиданных формах. В обычном виде способность к ощущению находится у нас в зачаточной форме. И мы тренируем ее. Ведь живость чувств – это базис для любого мышления. И вот, в ходе обучения, идет работа с имеющимися напряжениями, застойными явлениями в мышцах и т.н., с помощью сгибающих и разгибающих движений они расслабляются и в конце концов исчезают. Эффект расслабления при этом происходит сам собой. С усилением своей чувствительности и растущим осознанием тела организм естественным образом регенерирует. Неправильное чувство тела большинства людей нашего времени исправляется. И с этим приходит в равновесие все, что раньше было перекошено или скрыто. И не только в теле, но и в душе. Дыхание возвращается к своему изначальному, свободному ритму. Циркуляция крови улучшается. Все силы снова подсоединяются к их живительным истокам – Что Вы молчите? – опять не согласны?».

Исаев снова автоматом завязал очередную лигатуру и, не спеша, заговорил: «Мне трудно составить мнение о методе по Вашим словам. Кажется, что это мировоззрение эклектично, а эклектика редко приносит практическую пользу, и обычно сводится в итоге к какой – либо первооснове, одной из тех, что имеются. Можно лишь вспомнить очевидное: если не любить свое тело – то тело, которое дала тебе природа и не тренировать его, то можно заработать болезнь, во всяком случае, жизнь счастливой не будет. С другой стороны, если стараться изменить свое тело в угоду непонятным устремлениям, как это делает Майкл Джексон – то ли из чувства зависти, то ли ненависти к себе, – как вообще можно жить, питая к себе такие чувства. Я остаюсь при своем мнении: как прикажет разум, так и поступит тело. А как себя тренировать – зависит от жизни, от целей». С этими словами на рану был наложен последний шов, после чего разговор прервался. Исаев с операционной медсестрой наложили повязку и закрепили ее клеолом. Исаев размылся после операции и присел рядом с оперировавшим хирургом. Они вместе описывали оперативное вмешательство: курсант в операционный журнал, а оперировавший хирург в историю болезни. Однако чувство недосказанности осталось – хирургия не могла ответить на все вопросы усовершенствования человека и даже на все вопросы усовершенствования тела человека.

Шли годы. Молодой человек научился быстро и аккуратно работать с инструментом, подчас держа несколько инструментов пальцами одной кисти; вязать узлы и руками и с помощью инструмента; зашивать рану, сопоставляя края. Он мог разными способами осуществлять заключительный гемостаз (остановку кровотечения), узнал массу хирургических премудростей. Учителя щедро делились своими навыками перевязок, работы с дренажами, мгновенной способностью оценивать ситуацию в любой обстановке. В материалах научной конференции слушателей академии 11.05.72 года была опубликован его первая научная статья. Это результат работы проводимой среди очень тяжелых больных, общение с которыми требовало высоких моральных качеств, чтобы не показать своего ужаса и отвращения и тем самым не навредить больному – ведь надежда умирает последней! Будущему врачу приходилось работать над самыми мерзкими выделениями человеческого организма и не терять при этом своего лица. Когда Исаев пытался влезть со своим мнением в процесс обсуждения научных результатов, его научный руководитель, старый педант, осаживал его: «В науке высказывать мнение, верить – это то же самое, что не знать. Что ты хочешь выразить словами: я верю, я думаю, мое мнение таково, и я считаю, что это явление происходит по следующим причинам? Эти твои слова могут только означать, что ты подозреваешь или полагаешь. А когда ты строишь догадки и подозреваешь, то ты не знаешь, а только хочешь казаться. Верить – это не значит знать. Если автор везде лезет со своим мнением, то это буквально значит: я этого не знаю, но считаю что это именно так. Если твердо знать эту истину, то можно избежать утомительного выяснения отношений – при чем эти выяснения ни к чему хорошему не ведут. Истинная, – традиционная – наука, состоит не из того, что думают люди, а из того, что они открыли (задокументировали), т.е. из того, что есть».