Рафаил Смолкин - Книга жизни (сборник)

И раскрыв заговоры врачей и других космополитов, скрывавшимися за русскими псевдонимами, Сталин неожиданно умер в самый разгар поднятой им бурей антисемитизма над СССР.

В те великие времена основная масса народов СССР, но больше всех евреи, считали, что, если бы не Сталин, им бы давно пришел конец. Гениальный злодей скажете вы читатель. Развязал антисемитскую истерию, и при этом сумел в умах еврейского народа, прослыть их защитником. А кто тебе сказал читатель, что народ умен? Любой народ существует только для того, чтобы им манипулировали. И ни один народ не является исключением из этого правила.

И я скорбел и ждал что будет, какие несчастья обрушаться на головы евреев? Умер тот, кого люди любили слепой любовью идиотов с кастрированными мозгами. Но это было так. В своей массе советский народ был низведен до разноцветного холопья людей разных национальностей. Даже тот, кто думал иначе о Сталине в те времена, вел жизнь премудрого пескаря Салтыкова-Щедрина, или сидел и работал на благо Родины в местах с суровыми условиями содержания.

Но были в те суровые времена и некоторые развлечения и зрелища, и все то, что зовется разнообразием в жизни.

Наиболее увлекательным зрелищем была в городе барахолка, получившая название «толкучка». Когда я первый раз попал на толкучку, я понял, что продавать можно все, включая бывшие в употреблении, маленькие ржавые и кривые гвоздики. Весь невообразимый мусор нищеты на толкучке превращался в товар, который следовало не выбрасывать, а продавать.

Вся эта выставка нищеты народа, строившего с каждым днем и неуклонно приближавшегося к коммунизму, выдуманного вождями мирового пролетариата и убогих кругов интеллигенции, сопровождалась, как и положено балагану, слепыми поводырями с попугаями. Попугаи вытаскивали за один рубль из кружки с бумажками, свернутыми трубочками, одну из трубочек, в которой были написаны некоторые предсказания в вашей судьбе.

Когда государство отменило плату бывшим воинам за награды, полученными в боях, медали и ордена начали продаваться бывшими участниками боев, и в качестве новой разновидности товара появились на толкучке.Огромное число нищих, просивших милостыню, торгующих орденами и медалями, полученными за подвиги в боях с фашистами, обнажали с этой целью свои увечья, полученные на воине, стояли на улицах. Остатки рук и ног, демонстрировавшихсяпрохожим бывшими бойцами, до сих пор стоят у меня перед глазами. Государству эти нищие и калеки были не нужны. Оно их уже использовало для достижения своих целей. Теперь они превратились в никому ненужный балласт.

Довольно часто на рынках или по дороге на толкучку появлялась Маруся-дурочка, которая по просьбе мальчишек задирала юбку, под которой было грязное нагое тело. Ржание мальчишек и некоторых взрослых, лицезревших это отвратительное зрелище, какие-то двусмысленные выражения лиц и глаз, и даже похоть некоторых из зрителей, вызывали отвращение. Сплошные картины уродств и оскалившиеся в порочной ухмылке лица толпы. И я даже не решаюсь высказать свое отношение ко всему этому. Тот, кто пытался остановить это зрелище, не пользовался поддержкой, пассивно относящейся ко всему происходящему, толпы. Ад.

Картина барахолки зимой дополнялась унылой картиной природы. Еще вчера чистый снег покрывался за ночь черным налетом сажи, выпускаемой из труб промышленных предприятий. Плюсовая температура на улице превращала грязный снег в слякоть.

Голые ветви деревьев, мокрый снег, превращающийся на глазах в слякоть и грязь, островки выступающей земли с шапкой черного снега и окруженные болотами, пронизывающий насквозь почти мокрый ветер, и я бредущий наперекор ветру в поисках хоть какого-то разнообразия в жизни в насквозь промокших ботинках в направлении барахолки.

Запомнились случаи,иногда происходившие в некоторых клубах после демонстрации кинофильма. После окончания фильма зажигался свет и иногда зрители, трусившие к разным выходам, останавливались молодчиками и направлялись только к одному выходу. У этого выхода стоял блатной Артур и раздавал каждому, что ему приходило в голову: подзатыльник, удар ногой в заднее место или удар по лицу. И так каждого. Никто из людей, покидавших зрительный зал, не сопротивлялся. Стоявшие вместе с лупившим кинозрителей Артуром двое молодчиков, иногда лениво дававшие Артуру какие-то советы. Вот и все комментарии к фильму.

Никто из зрителей не возмущался. Все, покидающие кинозал зрители, получив пинок ногой под зад, покорно трусили к выходу на улицу подхватив под ручку жену или девушку которым часто тоже попадало на орехи. Когда подошел к выходу я, смирившийся и подготовившийся к экзекуции, Артур презрительно и лениво замахнулся, но в последний момент передумал марать руки о сопляка.

Нищая обстановка моего дома. Запомнились три события: покупка у маминого брата старых без зеркал шифоньера и буфета; покупка никелированной кровати с боковыми стенками в виде лиры и сеткой-пружиной для матраца; небольшого холодильника «Саратов».

Это были незабываемые события в течение первых семнадцати лет жизни в городе после возращения из эвакуации.

Я, лежащий на кровати во время болезни, и сотрудникиинститута, пришедшие проведать меня после начала работы в НИИ. Нищета, отражаемая голыми стенами и даже окнами. Это все, что заработали родители и немного уже я, за почти всю свою жизнь. Я инженер со сто рублевым окладом и жалкими перспективами роста зарплаты в течение первых пяти лет работы максимум до 140–150 рублей.

Я подхожу к окну. На меня смотрят жалкие халупы, прилепившиеся к земле вдоль дороги. В период дождей дорога быстро размокала. Выйти в город, то есть дойти до асфальта, можно было только, набрав полные калошии ботинки воды и грязи, и заляпавшись этой же жидкой грязью по уши. И это при том, что наш дом был расположен всего в нескольких десятков метров от центральной улицы областного города. Этоулицы, носившие имя великого русского поэта и осчастливившего весь мировой пролетариат и все прогрессивное человечество, включая жителей нашей улицы, дорогого всем людям на земле, поэта Пушкина и вождя Ленина.

На нашей улице проживания, носившей имя вождя, но уже немецкого пролетариата, Тельмана, образовывались в течение осени, зимы и весны огромные, не высыхающие лужи, из которых все лето неслись трели лягушек.

Ребята часто бродили по лужам с камнями в руках, и с непонятной ненавистью метали камни в Макаров, как они называли лягушек. Внутри всех домов водопровод и туалеты отсутствовали.