Рафаил Смолкин - Книга жизни (сборник)

В детстве я читал о приключениях Робинзона Крузо. Радовался каждой приобретенной им вещи и животного на необитаемом острове. Со временем обстановка дома Робинзона и сам дом, особенно после пополнения его имущества предметами с кораблей, потерпевших крушение, стали по сравнению с нашим жильем, просто дворцом. А одежде самого Робинзона мог бы позавидовать любой среднестатистический советский человек тоговремени.

Лучшими месяцами года для нас были май и июнь. Высыхала окончательно грунтовая дорога, расцветала сирень всех цветов: белая, персидская, сиреневая обыкновенная (так мы ее называли). Запахи цветущих сирени и акаций, цветущие фруктовые деревья вызывали волнующие состояния сложных и различных процессов в душе. Зеленые клены, тополя, другие деревья и некоторые полевые цветы типа одуванчиков и куриной слепоты преображали улицу и дворы, скрашивая их унылый вид. Зола от сгоревшего угля, которой зимой жители улицы щедро посыпали пешеходную дорогу, борясь с грязью, весной постепенно смешивалась с обычной пылью и грязью, дорога твердела и приобретала равномерную красно-сероватую окраску. Ночью, при свете одного фонаря, отбрасывавшего размытые тени от деревьев на несколько халуп, расположенных размытые напротив деревьев, приводили в ребячьей душе к возникновению волнений,порождавших фантастические мечты и образы.

Редкие прохожие отваживались проходить в ночное время по нашей неосвещенной и зловеще темной улице, в то не спокойное время. А я, понимая, что никому не нужен, смело в одиночестве, если не было других ребят, расхаживал по улице в ночные часы.

Одно из немногих светлых чувств, которые я пронес, через все годы моей жизни была любовь. Совершенно неожиданно тебе начинала нравиться одна из огромного числа симпатичных девочек в школе, скажем Нина. Ты вдруг начинаешь осознавать, что тебе хочется на нее смотреть. И смотрел бы, не отрываясь на нее, если бы это было возможно. Поэтому, почему-то стыдясь этого чувства, ты наоборот стараешься избегать даже взгляда в ее сторону. А смотреть и любоваться очень хотелось.

Мы вырастали, и многие из нас так и не начинали ухаживать за детской любовью, предаваясь мечтам о случаях, где мы могли спасти свою любовь от бандитов или еще от кого-нибудь и, взглянув в ее глаза, взять ее за руки. Была ли надежда на взаимность. Не знаю. Только один случай был у меня в зрелом возрасте, когда я встретил девочку, которая мне нравилась в те далекие годы, и она призналась мне, что я ей тогда нравился тоже.

Какие чувства охватывали меня? Они были неуправляемы эти чувства, и я боролся с ними, как мог. Глядя на современных двенадцатилетних «мужчин» и «женщин», познавших все прелести и таинства любви, я часто думаю, что, если бы можно было бы совместить времена, эти малолетние профессора могли бы многому научить бывших и ставших уже старыми, а тогда тринадцатилетних-семнадцатилетнихюношей и девушек прошлых лет. Да, жизнь быстро прогрессирует во всем, но только не в культуре, в которой наблюдается процесс обратный прогрессу.

В детстве, когда мне было шесть-восемь лет, у меня иногда возникали галлюцинации:

Огромный багровый свет. На фоне этого света красный по форме предмет, напоминающий шнек мясорубки. И этот шнек вращается в пространстве, и какое-то неприятнейшее чувство, не поддающейся описанию неровности кривизны непонятной мягкой материи, которая у меня в руках и которая вызывает неприятнейшие ощущения у меня именно своей какой-то мягкой и неприятной кривизной.

Я пытаюсь отогнать это чувство. Но оно не уходит, а наоборот, полностью завладевает мною. Испуганные мать и отец пытаются выяснить, что я ощущаю. Но тогда, как и теперь я не могу описать те чувства, ощущения и состояние, в которые я был насильно погружен. Эти чувства и ощущения не относились к предметам и ощущениям реальной жизни, и даже сейчас я не могу точно описать их. Через некоторое время это крайне неприятное ощущение покидало меня, это состояние какой-то иррациональности исчезало, и я с чувством человека, избежавшего катастрофы, возвращался к нормальным ощущениям.

Радость появившихся нормальных ощущений сопровождалось счастьем ощущать жизнь в привычных формах и красках. Это было настоящим счастьем. И я ощутил еще в детстве тонкую грань между настоящей жизнью и болезненной призрачной формой существованием в теле жизни, являющейся возможно преддверием смерти.

Я всегда ощущал возврат к жизни, как подарок высшим существом, принявшим решение отложить момент моей смерти на более позднее время.

Различные слухи об убийствах, и частые случаи убийств людей в мои юные годы, чтение книг типа «Маленький оборвыш», приводили к тяжелейшим сновидениям, в которых меня убивали. Я падал на мертвые тела и продолжал к своему удивлению ощущать, что я, несмотря на смерть, продолжаю чувствовать и ощущать себя. Это ощущение неполноты собственной смерти приводило к каким-то усилиям, которые я делал во сне, после чего с облегчением, что мое убийство и смерть были не наяву, я просыпался. Наступало опять ощущение счастья, что я жив и смерть и на этот раз была только во сне.

Чтобы разогнать мрачный сон, я вскакивал с кровати, и, если уже наступило утро бежал на улицу. Если было лето, и был кто-нибудь из друзей на улице, мы отправлялись в город, а вернее на центральную улицу, которая и была городом. Если там мы встречали нищих, я готов был подать милостыню каждому нищему, настолько жалок был их вид, в отличие от меня, который избежал смерти. Но денег у нас не было и, побродив по улице, мы возвращались домой. Я окончательно выздоравливал от сна, и жизнь возвращалась ко мне.

С удивлением обнаруживаю, что на вопросы, которые меня одолевали в детстве и юности, я, прожив жизнь, так и не нашел на них ответов. Еще в школе стало ясно, что жизнь приняла отвратительные формы во всем мире, потому что наш земной шар населен в основном ничтожествами и по-прежнему первобытными людьми. Жадность, зависть, воровство различных видов и форм, коррупция, тупость и крайние формы идиотизма, садизм, ложь, наглость, животные инстинкты и т. п. по-прежнему являются основной движущем силом всех обществ в мире.

В то же время я не мог объяснить себе появление человека в мире эволюционным путем. Человек во всей его мерзости продолжал эволюционировать в худшую сторону. Теория Дарвина до сих пор вызывает у меня улыбку. И, если что-то эволюционировало в культуре, то это массовость, разнообразие и организованность убийств людей в невиданных доселе масштабах. Обоснование необходимости осуществления этих убийств людьми-вождями, неспособными даже к примитивным способам труда, их недоразвитость, и нашедшая широкий отклик и любовь именно к этой недоразвитости у толпы, именуемой народными массами.