Рафаил Смолкин - Книга жизни (сборник)

– Где я был до сих пор? – спрашивал я себя. – И почему для меня только начинается осознание и осмысление жизни, а до этого жизнь для меня существует только в виде истории? И почему эта жизнь для меня теперь уже никогда не исчезнет и не умрет после смерти, а даже наоборот должна стать более осмысленной и счастливой? Почему для этого надо умереть? И чем жизнь будет заполнена, если существование станет бестелесным? И что будут делать бывшие преступники всех мастей и правители, которым будут прощены грехи. Опять возьмутся за старое, овладев каким-либо еще одним новым способом убийств и истязаний уже мертвых людей.

Похоже, что это уже происходит с незапамятных времен. Служители культа, не познавшие радости познания даже в зачаточном состоянии, будут опять пояснять смысл, теперь уже новой жизни всем. Мерзость и гадость опять будут учить всех?

Меня всегда потрясали масштабы бессовестности учителей жизни и различные прожектеры в любой упаковке: демократической, авторитарной, левой, правой, кривой и горбатой ориентаций, выливающие помои бреда на толпу. Если все они верят в то, что они говорят, то их надо лечить, как душевнобольных. А, если они не верят, то сажать за обман в огромных масштабах. И все это приводит периодически к выборам, на которые отправляется толпа, каждый отдельный индивидуум которой не способен мыслить и, как следствие этого, принимать осмысленные решения.

Все понимают, что отдельный человек является в подавляющем числе случаев как интеллект бесконечно малой величиной. Но сумма бесконечного числа бесконечно малых величин может стремиться к пределу илибыть тоже бесконечно малой величиной. Мне было непонятно тогда и теперь, почему народу приписывают мудрость, а не глупость, которая прекрасно характеризует интеллект толпы. И именно этот вывод нашел экспериментальное подтверждение в жизни всем ходом истории.

Спроси у верующего, что он будет делать на том свете. Некоторые, как Растропович, собирались поболтать со своим знакомым. А потом? Опять болтать? Все это придуманное лежит за рамками элементарной логики и вызвано фантазией человека. Зачем убивать, чтобы потом воскрешать? И весь этот сонм умерших людей воскрешать? И что они будут делать, такое большое число индивидуумов на Земле? Молиться с утра до вечера? Богу станет скучно.

Я вспомнил эпизод из фильма «Новый Робинзон». Главный герой предлагает Робинзону, который в фильме является девушкой, начать носить трусы.

– А как я буду делать пи-пи? – спрашивает Робинзон.

– Ты снимешь их перед тем, как будешь делать пи-пи, – дает мудрый совет герой фильма.

– Тогда зачем их надевать? – парирует девушка-Робинзон.

По моему глубокому убеждению, есть высшее начало, которое создало нас для каких-то собственных целей. Но, к сожалению, дальше этого места у меня ничего не идет. Я наблюдал проявления действия сил невидимого мною мира. Это действие сил не описывается известными законами физики. Но эти действия, если хотите знать, действия сил и полей неизвестной нам природы. Они вступают с нами в контакты эти духи и играются с нами в наши игры, не давая нам ни малейшего шанса познать их. Мы живем в одном из миров, созданных для нас, высшим началом. Этот мир подчиняется определенным законам. Мы лишены способности уметь строго проанализировать любую жизненную ситуацию. Мы принимаем решения в соответствии со своими чувствами, а вернее инстинктами. В результате в мире нет ничего осознанного по-настоящему и разумного. Одни лишь чувства и врожденные инстинкты.

Со временем притупляются одни чувства и инстинкты, и возникают другие, доминирующие над нами, чувства. Они вновь порабощают человека. Со стороны говорят:

– Ты посмотри, как он изменился! – а человек как был глуп, так и остался, а может быть, в зависимости от победивших в нем чувств, немного внешне стал умнее. Но разум его в развитии не преуспел и на самом деле прогресс, если он есть, незначителен. Он по-прежнему руководствуется, в основном, чувствами и инстинктами. К этому примешивается честолюбие, которое тормозит работу разума.

Из-за честолюбия, желая утвердиться, человек совершает глупые поступки, ухудшает и без того свой плохой характер, а все инстинкты направляет на подчинение разума честолюбию, в большинстве случаев тоже глупому.

Я помню, как у нас в классе учитель по математике пытался индивидуально работать с более сильными учениками, задавая им персонально более трудные задачи. Один из учеников, совершенно неспособный решать не только эти задачи, но и более легкие, тем не менее, вел себя амбициозно и, что есть силы, пытался, как говорят, пустить пыль в глаза.

Когда я приходил на занятия, он спрашивал меня, решил ли я задачу? Я отвечал утвердительно. Тогда он просил показать решение задачи, убеждая меня, что его не будет в числе тех, кто заявит учителю, что решил задачу. Я давал ему посмотреть решение задачи, поясняя ход решения, или отдельные места. Когда приходил учитель и спрашивал, кто решил задачу дома, он первым моментально поднимал руку. И так было каждый раз.

Тогда я называл все это инстинктом казаться умным. Но потом я понял, что это сложнее, чем то, что я себе представлял. А само поведение человека является следствием переплетения различных примитивных инстинктов. И на самом деле человек не властен управлять своими инстинктами. Скорее наоборот: они управляют человеком, создавая иллюзию самостоятельности.

В большинстве случаев инстинкты определяют поведение человека в разных ситуациях, заставляя его совершать однии те же ошибки; принимать решения, которые сам человек не в состоянии даже разумно объяснить. Мы как бы являемся (каждый из нас) частным решением какой-то одной заданной задачи с жестко наложенными на нас уже при рождении начальными и граничными условиями, которые на всю оставшуюся жизнь определят мотивы нашего поведения и, как следствие из них, наши поступки.

Человек рождается, и с момента, когда он начинает мыслить, как ему кажется самостоятельно, возникает один и тот же вопрос о смысле жизни и о состоянии, в которое человек погружается после смерти. И стоя у края могилы, человек констатирует, что еще более не в состоянии ответить на этот вопрос, чем в начале жизни. Он не продвинулся за всю свою жизнь ни на один сантиметр в ответе на эти вопросы.

Бывшие в молодости еще сильными, инстинкты теперь увяли, и стало ясно, что все в жизни какая-то игра, какой-то круговорот и фантасмагория, и не более. Возникает знакомое с детства состояние приближающейся смерти. По-прежнему не поддается описанию этот комплекс ощущений, который накатывается на всего тебя. У некоторых это состояние порождает фантазии и веру в жизнь после смерти. И это является следствием того, что человеку трудно свыкнуться с любыми формами бытия без его личного присутствия.